§ 3. Интернет-право как новое научное направление и межотраслевой институт права

Однако все же остаются открытыми вопросы: что сегодня необходимо вкладывать в понятие "интернет-право" и в чем состоит его содержание и основные компоненты?

Отталкиваясь от изложенных выше точек зрения, можно заключить, что в настоящее время интернет-право - это новое самостоятельное направление юридической науки, и прежде всего информационного права.

В качестве объекта изучения интернет-права будут выступать сами самостоятельные явления права и Интернета, а также все явления, связанные с их взаимодействием, функционированием и развитием как на международном, так и на национальном уровне.

В качестве предмета изучения интернет-права выступают правовые нормы, правовые и иные отношения, которые возникают, изменяются и прекращаются в области использования сети Интернет и всемирного виртуального пространства.

В связи с этим мы согласны с теми учеными, которые рассматривают интернет-право как самостоятельное направление юридической науки, прежде всего в структуре международного частного и публичного права и формирующегося информационного права. Хотя очевидно, что интернет-право связано со всей системой права и касается по существу всех отраслей юридических знаний.

Новое научное направление "интернет-право" характеризуется следующими чертами:

 

 

1. социальной потребностью в знаниях нового типа;
2. особым   профессиональным   объединением   ученых,   занимающихся   данной проблематикой и разделяющих общие научные идеи, общие теоретические принципы, методологию исследования (научное сообщество);
3. наличием    монографических    и   диссертационных    работ    по    данной   теме исследования; научных наработок, методов, накопленных знаний;
4. высоким уровнем дисциплинарной организации и взаимодействия ученых;
5. подготовкой специалистов данного профиля в рамках информационного права (наличие специальности 12.00.14, учебных курсов, учебников, кафедр).

 

Таким образом, сегодня складываются все предпосылки для формирования интернет-права как центрального раздела и спецкурса информационного права, а, может быть, впоследствии и отдельной научной школы ("научное направление - научная школа"). Для этого по данной теме должен быть подготовлен не один доктор наук.

Сам термин "интернет-право", используемый в работе, по нашему мнению, имеет право на существование по ряду причин: во-первых, исследуемая сфера является не просто международной, а планетарной и интернациональной, во-вторых, этим термином пользуются специалисты (и юристы) многих стран и, в-третьих, он является равнозначным во многих государствах и переводится без потери смысла на многие языки. Например, во французском языке равнозначным этому понятию будет Le droit d'Internet, в английском - The Internet-law, в немецком - Des Internets - Rechtes, в испанском - El derecho del Internet и т.д.

Новые термины, так или иначе связанные с интернет-средой, по определению носят международный характер, формируются на базе разных языков, представителями разных стран. Поэтому термин "интернет-право" вполне, на наш взгляд, правомочен. Да, в большинстве случаев в правоведении используются термины, состоящие из существительного и прилагательного (например, "информационное право", "предпринимательское право"). Вместе с тем для обозначения исследуемого межотраслевого института и нового научного направления, на наш взгляд, на сегодняшний день не существует подходящего прилагательного (например, "интернетное право", "интернетовское право" и т.п.). Кстати, в русском языке тоже есть термины, состоящие из двух существительных, причем одно из них - иностранное. Можно, конечно, в силу неразработанности понятийного аппарата равноценными и близкими понятию "интернет-право" в данной работе считать "кибернетическое право" и "право виртуального пространства". Однако анализ ст. 1 Федерального закона от 1 июня 2005 г. "О государственном языке Российской Федерации" <1> позволяет нам сделать заключение, что термин "интернет-право" - это неологизм и его можно определить как "иностранное слово, не имеющее общеупотребительных аналогов в русском языке". Следует также отметить, что исследуемая среда является планетарной, а Интернет - это огромный рынок товаров и услуг <2> и для того, чтобы быть конкурентными и эффективными, нам следует договариваться с другими странами на понятном всем языке. Для этого нам необходимы четкие и равнозначные понятия. Несмотря на некоторую неоднозначность словоупотребления, считаем, что использование данной категории в юридической науке будет способствовать унификации понятийного аппарата, кроме того, ее употребление весьма удобно. В связи с этим можно привести различные примеры общеупотребительных слов, образованных при помощи существительного "Интернет", например "интернет-торговля", "интернет-адрес", "интернет-образование", "интернет-грамотность", "интернет-дневник", "интернет-технологии", "интернет-сообщество" и т.д. Повседневное использование многих из них и последовательное их закрепление в нормативных правовых актах - закономерный процесс.

 

<1> СЗ РФ. 2005. N 23. Ст. 2199.

<2> Например, мировой рынок телекоммуникаций приносит в виде доходов порядка 600 млрд. долл. США в год, мировой товарооборот электронной торговли превышает 3,5 трлн. долл. США в год.

С другой стороны, интернет-право есть также некое системное объединение норм и правил,     которые     призваны     воздействовать     на     общественные     отношения,

складывающиеся по поводу использования совокупности компьютерных сетей и информационных ресурсов, принадлежащих множеству разнообразных субъектов -организаций и граждан. Это объединение норм является децентрализованным. Оно не имеет единого свода законов пользования сетью Интернет. Исследуемые нормы права регулируют отношения субъектов в киберпространстве и содержат предписания, дозволения, запреты и рекомендации, которые относятся к информационной деятельности в Интернете в целом <1>. При этом данные нормы имеют свою специфику, так как касаются прежде всего Интернета в широком международном аспекте (т.е. всемирного виртуального пространства) и одновременно связаны с внутренними, национальными проблемами Интернета, например с вовлечением Российской Федерации, ее граждан (владельцев серверов, провайдеров, компьютеров и др.) в интернет-отношения, связанные с реализацией сделок в Интернете, соглашений, процессов обмена информацией и т.д.

 

<1> Правовые нормы в данной сфере имеют тесную связь и взаимодействие с морально-этическими нормами. Ниже мы будем рассматривать в основном нормы права, которые касаются функционирования Интернета. Морально-этическими и другими нормами предполагается оперировать лишь в необходимых случаях. Исследование применения данных норм в виртуальном пространстве Интернета - это большая специальная проблема, которую еще предстоит исследовать.

Однако может сложиться мнение, что интернет-право хоть и представляет собой децентрализованное объединение норм и правил, полностью самостоятельно и независимо от общих правовых воззрений, и прежде всего от сложившихся воззрений на систему права.

Мы считаем, что интернет-право не выступает таким самостоятельным явлением. Интернет-право - это часть или компонент всемирного виртуального пространства <1>. Одновременно интернет-право - часть общей системы права. Однако, с нашей точки зрения, оно не может считаться ни самостоятельной отраслью права, ни подотраслью какой-то одной отрасли права (скажем, формирующегося информационного права). Оно представляет собой менее крупное образование - институт права. Это заключение обусловлено рядом причин. Так, отрасль права выступает всегда как объективно обособившаяся внутри какой-то системы права совокупность взаимосвязанных между собой норм, объединенных общностью предмета и метода правового регулирования общественных отношений <2>.

 

<1> А.Б. Венгеров, говоря о сущности и назначении права, подчеркивал его "встроенность в само существование человеческой цивилизации, обеспечение стабильности, устойчивости, упорядоченности общества, смягчение агрессивности, нахождение и закрепление компромиссов вместо взаимоуничтожения, определение справедливости, гуманности..." (Венгеров А.Б. Теория государства и права. С. 319).

<2> См. об этом подробнее: Матузов Н.И. Система права // Теория государства и права / Под ред. Н.И. Матузова, А.В. Малько. М., 1997. С. 348 - 367.

И.Л. Бачило и В.Н. Лопатин из множества отраслей современного права выделяют: 1) отрасли права, которые характеризуются единством предмета и метода; 2) отрасли права, которые обособляются по их собственному предмету, а метод регулирования которых еще только вырабатывается или может быть смешанным или вообще может не иметь четкого содержания; 3) комплексные отрасли права, охватывающие несколько областей жизнедеятельности общества, т.е. могущие иметь несколько связанных между собой предметов регулирования <1>. С данной авторской классификацией трудно не согласиться.

 

<1> См.: Бачило И.Л., Лопатин В.Н. Предмет информационного права // Информационное право / Под ред. Б.Н. Топорнина. 2-е изд. СПб., 2005. С. 147.

По мнению В.Н. Протасова, к признакам отрасли относят: 1) особые предмет и метод; 2) специфические отраслевые принципы; 3) способность взаимодействовать с другими отраслями "на равных правах", т.е. быть одного с ним уровня; 4) потребность общества в регулировании данной социальной сферы именно на уровне отрасли; 5) количественную достаточность юридических норм, требующую перехода в особое, отраслевое качество; 6) наличие обособленного, как правило, кодифицированного законодательства <1>. А интернет-право, понятно, не обладает всеми указанными признаками первичной отрасли права и не может выступать в такой роли.

 

<1> См.: Протасов В.Н. Теория права и государства. Проблемы теории права и государства. М., 1999. С. 36.

Подотрасль права есть объединение нескольких институтов одной и той же отрасли; это целостное образование, которым регламентируется специфический вид отношений в пределах сферы правового регулирования обособленной отрасли права <1>. Интернет-праву эти свойства тоже не присущи. Кроме того, здесь количественно не так много норм, чтобы можно было ставить вопрос о подотрасли информационного права. Но вместе с тем, на наш взгляд, это лишь вопрос времени.

 

<1> См. об этом подробнее: Общая теория права / Под ред. А.С. Пиголкина. М., 1996. С. 184.

В последнее время в юридической литературе активно развивается концепция так называемых вторичных, комплексных отраслей права, существование которых признается такими учеными, как В.К. Райхер, О.А. Красавчиков, П.Б. Евграфов, В.П. Реутов, С.С. Алексеев, А.Б. Венгеров, В.Н. Протасов и др. Не обходится и без дискуссий. Так, по мнению С. С. Алексеева, гигантский научно-технический прогресс, с которым человечество столкнулось в конце второго тысячелетия, вызвал к жизни новые "пласты социальности". Это прежде всего экологические отношения, отношения в сфере объективированных духовных ценностей (интеллектуальная собственность), информационные структуры, которые втягивают строго вещные отношения в своеобразные формы предпринимательской рыночной активности. Эти новые "пласты социальности" весьма основательно влияют на содержание права, на юридические особенности его отраслей и институтов, приводят к тому, что начинают складываться целые отрасли права, которые призваны стать основой для решения сложных экономических и социальных проблем, юридически опосредовать новые "пласты социальности" <1>. Среди таких вновь появившихся "пластов" можно выделить и возникающие, изменяющиеся и прекращающиеся отношения в Интернете. По мнению С.С. Алексеева, комплексные отрасли имеют лишь особый предмет (рассматриваемый в иной плоскости, нежели предметы основных отраслей) и некоторые черты юридического своеобразия, а именно самостоятельную область законодательства, некоторые единые принципы, положения, приемы регулирования <2>.

 

<1> См. об этом: Алексеев С.С. Частное право. М., 1999. С. 60.

<2> См. об этом: Алексеев С.С. Проблемы теории права: Основные вопросы общей теории социалистического права: В 2 т. Т. 1. Свердловск, 1972. С. 144.

Анализируя теоретические проблемы системы права и системы законодательства, А.В.   Мицкевич  констатирует,   что  в  России  с  давних  пор   формируется  не  только моноотраслевое законодательство, но и комплексное законодательство, включающее нормы различных отраслей права. Массивы комплексных актов организуются по ключевым вопросам транспорта, связи, информатики, сельского хозяйства, промышленности. Он считает, что нормы правового регулирования комплексных институтов и отраслей законодательства не должны противоречить нормам отраслевого законодательства, а должны соответствовать базовому принципу "Lex speciales derogat lex generales" ("Специальный закон отменяет общий"). По мнению А.В. Мицкевича, "комплексные массивы нормативных актов и норм естественным образом способны занять самостоятельное место в полимерной структуре системы законодательства в полном соответствии с общими положениями основных обособленных отраслей права и моноотраслевого закона" <1>.

 

<1> Мицкевич А.В. Система права и система законодательства Российской Федерации // Проблемы общей теории права и государства / Под общ. ред. В.С. Нерсесянца. С. 342 - 343.

В.Н. Протасов считает, что комплексные отрасли права являются самостоятельными правовыми отраслями (а не отраслями законодательства!), а их существование в системе права свидетельствует о переходе ее на качественно новый и высокий уровень развития. Комплексные отрасли права строятся на качественно иных началах, нежели первичные отрасли права. В.Н. Протасов утверждает, что, достигнув определенного устойчивого развития, система права переходит к регулированию целостных социальных сфер независимо от их юридической однородности. Среди таких сфер автор выделяет здравоохранение, транспорт, образование, экологию, предпринимательство <1>, поэтому "...чем совершеннее право, тем дифференцированнее оно регламентирует конкретные вопросы общественной жизни" <2>.

 

<1> См.: Протасов В.Н. Теория права и государства. Проблемы теории права и государства. С. 37.

<2> Малько А.В. Проблемы льгот и поощрений в праве // Проблемы теории государства и права / Под ред. М.Н. Марченко. М., 2002. С. 392.

По мнению В.Н. Протасова, право постепенно "переходит от функциональной организации социальной сферы к ее территориальной организации; если формирование основной отрасли идет от юридического начала - метода, то комплексной - от социального начала, т.е. от предмета. Предмет комплексной отрасли права юридически разнороден, но представляет собой определенную социальную систему. Предмет же основной отрасли хоть и однороден юридически, но "сплошного", единого образования не составляет: регулируемые основной отраслью отношения, участки как бы "разбросаны" по всему полю общественной деятельности, а "собираются" они в предмет лишь посредством метода" <1>. Методы же, которыми пользуются комплексные отрасли, по мнению автора, не просто юридически своеобразны, а уникальны, что каждый раз достигается за счет особого сочетания юридических приемов регулирования <2>. Таким образом, комплексные отрасли права охватывают не одну, а несколько областей жизнедеятельности общества, т.е. имеют несколько связанных между собой предметов регулирования <3>. Итак, в основе объединения таких комплексных отраслей и институтов лежит системная интеграция для той ли иной общественной сферы разнородных по своей сути норм. Это также вполне относиться и к интернет-праву.

 

<1> Протасов В.Н. Теория права и государства. Проблемы теории права и государства. С. 37; Он же. Что и как регулирует право. С. 39-45.

<2> См.: Протасов В.Н. Теория права и государства. Проблемы теории права и государства. С. 38.

<3> См.: Венгеров А.Б. Теория государства и права. С. 381.

Следует подчеркнуть, что сам процесс развития системы права происходит не только за счет конкретизации имеющихся в ней научных выводов, но и по вполне объективным причинам, вследствие изменений, которые претерпевают сами общественные отношения. Так, одни отрасли и институты права утрачивают свое значение, поскольку устаревают регулируемые ими отношения. Здесь возможен и обратный процесс - появление новой сферы общественных отношений или усиление их значимости неизбежно влечет за собой создание новых структурных частей системы права <1>.

 

<1> См.: Теория государства и права /Под ред. В.К. Бабаева. М., 2006. С. 225 - 226.

И.Ф. Казьмин и В.М. Сырых утверждают, что правовой институт представляет собой систему "взаимосвязанных норм, регулирующих относительно самостоятельную совокупность общественных отношений или какие-то их компоненты, свойства" <1>. Юридическим критерием обособления определенной совокупности норм в конкретный институт права, по мнению ученых, служат три признака:

 

<1> Казьмин И.Ф., Сырых В.М. Понятие системы права. Правовой институт, отрасль права // Общая теория права / Под ред. А.С. Пиголкина. С. 180.

 

 

1. юридическое   единство   правовых   норм   (правовой   институт   как   целостное образование характеризуется единством содержания его норм, которое выражается в общих правовых понятиях, единстве правового режима регулируемых отношений, единых правовых принципах и т.д.);
2. полнота регулирования определенной совокупности общественных отношений (правовой институт может включать в себя различные виды норм права - дефинитивные, запрещающие, обязывающие и т.д. Но в комплексе они выражают все аспекты правового регулирования соответствующей группы общественных отношений.  Поэтому  каждый правовой   институт   выполняет   свои   функции,   уникален   и   не   дублирует   другие структурные элементы системы права);
3. обособление норм, образующих правовой институт, в главах, разделах, частях нормативных правовых актов.

 

Авторы выделяют разные виды правовых институтов. Среди них есть институты, которые регулируют лишь какое-то одно специфическое общественное отношение или даже один из его элементов (например, институт потерпевшего, или подозреваемого, или обвиняемого в уголовно-процессуальном праве). Они делают вывод, что обычно правовой институт выступает в виде сравнительно небольшой общности норм, "специфика и автономность которой не выходит за рамки одной отрасли права. В то же время отдельные так называемые смешанные институты могут содержать нормы, характерные для разных отраслей права" <1>. Стоит согласиться с подобным суждением авторов. Допустим, в трудовом и в административном праве таким институтом, на наш взгляд, может выступать межотраслевой институт охраны труда, в конституционном, гражданско-процессуальном и уголовно-процессуальном праве - институт подведомственности. Институт права государственной собственности находит свое закрепление в нормах конституционного, административного, гражданского и уголовного права. В историческом плане можно вспомнить также об институте конфискации, который имел закрепление в нормах гражданского, административного и уголовного права. Ряд исследователей включают в число межотраслевых институтов институты необходимой обороны, крайней необходимости, представительства и др.

 

<1> Казьмин И.Ф., Сырых В.М. Указ. соч. С. 182.

Существование таких институтов связано с тем, что "однородность регулируемых отношений является отнюдь не стерильной. В ней всегда (в одних случаях больше, в других меньше) присутствует некоторое количество иных отношений, отличных по форме, но тесно связанных с остальными по назначению" <1>. В связи с этим можно сделать вывод, что формирование и функционирование межотраслевых институтов в различных отраслях права происходит по-разному и неодинаково <2>.

 

<1> Казьмин И.Ф., Сырых В.М. Указ. соч. С. 182.

<2> См. об этом подробнее: Юридический энциклопедический словарь / Под ред. А.Я. Сухарева. М., 1984. С. 126.

Интернет-право, на наш взгляд, является именно таким "пограничным" (смешанным или комплексным) институтом, поскольку здесь в определенных случаях одни и те же общественные отношения урегулированы нормами различной отраслевой принадлежности. И в этом смысле указанные нормы интернет-права образуют так называемый межотраслевой институт права. Так, например, отношения по предоставлению доступа в Интернет и оказанию интернет-услуг регулируются одновременно нормами различных отраслей права, в частности Федеральным законом от 7 июля 2003 г. "О связи" <1>, Федеральным законом от 8 августа 2001 г. "О лицензировании отдельных видов деятельности" <2>, Федеральным законом от 27 декабря 2002 г. "О техническом регулировании" <3> (административное и информационное право); положениями Гражданского кодекса РФ, Федерального закона от 13 марта 2006 г. "О рекламе" <4>, Закона РФ от 7 февраля 1992 г. "О защите прав потребителей" <5>, в ред. от 9 января 1996 г., Правилами продажи товаров дистанционным способом 2007 г. <6> (гражданское право) и др.

 

<1> СЗ РФ. 2003. N 28. Ст. 2895.

<2> СЗ РФ. 2001. N 31. Ч. I. Ст. 3430.

<3> СЗ РФ. 2002. N 52. Ч. 1. Ст. 5140.

<4> СЗ РФ. 2006. N 12. Ст. 1232.

<5> СЗ РФ. 1996. N 3. Ст. 140.

<6> См.: Постановление Правительства РФ от 27 сентября 2007 г. N 612 "Об утверждении Правил продажи товаров дистанционным способом" // СЗ РФ. 2007. N 41. Ст. 4894.

Однако интернет-право хотя и включает нормы различных отраслей права, тем не менее характеризуется единым предметом регулирования. Это свидетельствует о том, что данный институт все же обоснованное объединение норм информационного, международного частного и публичного права, административного, гражданского и финансового права. Существование интернет-права обусловлено специфическими потребностями правового регулирования отношений в интернет-сфере вообще.

Совершенно очевидно, что в интернет-праве просматривается некое единство предметов регулирования, касающихся правоотношений, связанных с Интернетом. В следующих параграфах мы выделим нормы, которые по своей первичной юридической природе являются нормами гражданского, административного, уголовного права. Вместе с тем узловым вопросом регулирования правоотношений здесь будет выступать само киберпространство, правовые связи субъектов по поводу движения потоков информации по каналам связи. Представим себе, что в киберпространстве отсутствует сама сеть Интернет, тогда не будет и киберпространства. В этом случае не будет существовать и интернет-права.

Данный институт регулирует специфические отношения, касающиеся правового положения субъектов, действующих в данной среде, и сопутствующие отношения, связанные с этим: право на доступ к информации в Сети, отношения по охране авторских и смежных прав в Интернете, отношения по электронному документообороту в Интернете, отношения, возникающие в сфере интернет-торговли, отношения, связанные с регистрацией доменных имен, отношения по обеспечению кибербезопасности и т.д. Таким образом, системообразующими отношениями здесь выступают правоотношения субъектов права по поводу оборота информации в Интернете.

Интернет-право, являясь комплексным институтом, не может целиком входить в состав той или иной первичной (профильной) отрасли права, ибо всякая такая отрасль включает нормы, объединенные общностью не только предмета, но и метода правового регулирования. Поэтому этот институт не образует подсистему того же уровня, что и указанные выше отрасли. Интернет-право, как и другие институты, тоже включается в иные отрасли, но в конкретную отрасль (скажем, в международное право) входит лишь своей частью.

В связи с этим интернет-право в качестве комплексного межотраслевого института права можно определить как объективно обособившуюся внутри различных отраслей права (и, прежде всего, информационного, международного частного и публичного права) совокупность взаимосвязанных правовых норм, объединенных общностью регулирования отношений в виртуальном пространстве Интернета.

Для этого института характерны следующие черты: 1) нормы, которые его составляют, объединены общим содержанием; 2) несмотря на единство предмета регулирования, эти нормы разнообразны, переплетены, взаимодействуют, а порой и дополняют друг друга; 3) находят закрепление в различных нормативных актах (преимущественно международных), посвященных правовым аспектам Интернета; 4) регулируют общественные отношения в определенной сфере, т.е. в киберпространстве.

В завершение следует отметить, что процесс становления комплексных межотраслевых, или "пограничных", институтов, образующихся на стыке смежных отраслей права, например гражданского и семейного, административного и налогового, часто объясняют объективным перераспределением сферы правового регулирования между отраслями права <1>.

 

<1> См. об этом подробнее: Теория государства и права / Под ред. В.К. Бабаева. С. 426.