24.6. Развитие законодательства о материальной ответственности в России и на Западе

В Средние века проблемы материальной ответственности в отношениях между работодателями и вольнонаемными работниками не имели большой остроты. Общепризнанной считалась обязанность работника возместить причиненный его действиями вред, часто посредством отработки. Частично такое требование вытекало из самого содержания договора личного найма, а также обусловливалось правовым обычаем. Причинение вреда жизни и здоровью работника в процессе трудовой деятельности положительным правом в то время не затрагивалось. Увечные и пожилые рабочие первоначально были объектом исключительно церковной и частной благотворительности. В конце XIX - начале ХХ вв. материальная ответственность как самостоятельный институт социального законодательства отсутствовала, но выделились три направления в правовом регулировании данной проблемы.
1. Ответственность работника за вред, причиненный имуществу работодателя, строилась на гражданско-правовых началах. Отступлением от таких начал являлось законодательное ограничение размера материальной ответственности посредством установления максимальной суммы удержаний из заработной платы, о чем уже говорилось выше. На органическую связь институтов материальной ответственности работника и охраны заработной платы рабочих и служащих от необоснованных и чрезмерных удержаний неоднократно обращалось внимание и в советской литературе. Имущество работника, как правило, не шло на погашение долгов перед предприятием первоначально в силу фактического положения вещей. Напомним, что термин «пролетарий» в переводе с латыни означает «неимущий, имеющий только потомство». В первой половине XIX в. большинство рабочих находилось на грани бедности и даже нищеты, а на протяжении большей части ХХ в. они относились к наиболее бедным слоям общества. В России ситуация обстояла примерно также. Согласно УПТ (изд. 1913 г.) за дисциплинарный проступок, причинивший вред имуществу работодателя, работник мог быть не только оштрафован, но и присужден к уплате вознаграждения за причиненный ущерб владельцу предприятия в судебном порядке (ст. 104 прим.). В этом случае применялись нормы гражданского процесса, но единственным источником возмещения вреда была, как правило, заработная плата. На это косвенно указывает ст. 110 УПТ, в соответствии с которой работник, причинивший ущерб, превышающий 1/3 его заработка, причитающегося к установленному сроку расплаты, мог быть уволен по инициативе заведующего предприятием. Л.С. Таль, анализируя практику применения УПТ, писал, что, «когда рабочему вверяются материалы и другие орудия, за порчу которых он отвечает, работодатели нередко выговаривают себе право удерживать из уплаченного рабочему вознаграждения некоторую часть в обеспечение эвентуальных требований к рабочему о возмещении ущерба (так называемый залог), т.е. право на отсрочку уплаты некоторой части вознаграждения до окончательного расчета». По мнению ученого, такие соглашения не имели юридической силы, так как противоречили алиментарному характеру заработной платы, ее неприкосновенности в этой части.
2. Ответственность работодателя за вред, причиненный здоровью работника, первоначально также регламентировалась гражданским правом. При этом юридическая природа нарушенного права на здоровье так и не была определена. В итоге в конце XIX в. пришло осознание того, что само крупное машинное производство является источником повышенной опасности, а страхование от несчастных случаев и инвалидности - в интересах как работников, так и работодателей, а также государства. Первым специальным нормативным актом, регулирующим предоставление вознаграждения рабочим за увечье на производстве, стал германский Закон 7 июня 1871 г. Согласно ему предприниматель отвечал только за несчастные случаи, произошедшие по его вине, причем бремя доказывания лежало на потерпевшей стороне. Германия стала также первой страной, которая ввела обязательное страхование для работников промышленности по болезни (1883 г.), при несчастных случаях на производстве (1884 г.), по инвалидности и старости (1889 г.). Первые аналогичные акты в России датируются началом ХХ в. Закон от 15 мая 1901 г. ввел «Временные правила о пенсиях рабочим казенных горных заводов и рудников, утратившим работоспособность на заводских и рудничных работах». Закон от 2 июня 1903 г. «О вознаграждении потерпевших вследствие несчастных случаев рабочих, а равно членов их семей в предприятиях фабрично-заводской, горной и горнозаводской промышленности» охватывал гораздо более широкий круг работников. Наконец, в 1912 г. принимается целый пакет страховых законов, предусматривающих страхование на случай болезни, от несчастных случаев на производстве и др. Этой проблемы мы уже касались в томе первом данного Курса.
3. Ответственность работодателя за вред, причиненный имуществу работника, первоначально сводилась только к ответственности за несвоевременную выплату заработной платы, о чем говорилось в предшествующей части Курса, и необоснованное расторжение договора личного найма. В последнем случае согласно УПТ рабочий мог обжаловать в месячный срок решение управляющего в суде. Если суд признавал такую жалобу обоснованной, то выносил постановление о вознаграждении рабочего за понесенные убытки (ст. 62, примеч. 2). Отметим, что при задержке выплаты жалованья рабочий в судебном порядке мог требовать не только уплаты причитающегося, но и сверх обозначенной суммы особое вознаграждение, не превышающее при срочном договоре его двухмесячного заработка, а при договоре на срок неопределенный - двухнедельного заработка (ст. 55). Речь идет о гражданско-правовой конструкции, аналогичной штрафной неустойке. Таким образом, в дореволюционном законодательстве начал формироваться не только институт материальной ответственности работника, но и работодателя.В первые годы советской власти вопросам материальной ответственности уделялось незначительное внимание, что отразилось на содержании КЗоТа 1918 г. В правилах внутреннего распорядка должна была указываться среди общих обязанностей трудящихся обязанность бережно обращаться с вверенными материалами и орудиями труда. Пределы и порядок ответственности за нарушение обязанностей, в том числе связанных с причинением вреда имуществу организации, должны были устанавливаться в этих правилах (ст. 124 КЗоТа 1918 г.). Но в самом КЗоТе был дан исчерпывающий перечень оснований удержаний из заработной платы: 1) получение дополнительного вознаграждения за любую работу, кроме работы по одному определенному месту, и сверхурочных; 2) вычеты за прогул (ст. 68). Последние трудно отнести к материальной ответственности, так как работнику не выплачивались незаработанные суммы. Остается предположить, что за проступки, причиняющие ущерб имуществу предприятия, законом предусматривались меры дисциплинарной ответственности.
Забегая несколько вперед, отметим, что в качестве общей тенденции развития советского трудового законодательства о материальной ответственности можно выделить ее дальнейшее обособление от гражданско-правовой ответственности путем ограничения размеров удержаний из заработной платы при привлечении работника к материальной ответственности, установления случаев (оснований) привлечения к ответственности и видов материальной ответственности.КЗоТ 1922 г. легализовал ограниченную материальную ответственность работника. Причинение вреда имуществу работодателя могло повлечь по постановлению расчетно-конфликтной комиссии (РКК) единовременный вычет из заработка работника в размере стоимости повреждения, но не свыше 1/3 его месячной тарифной ставки (ст. 83). Это означало введение ограниченной материальной ответственности работника в качестве общего правила. Между тем современники Кодекса давали неоднозначные комментарии названной статьи.
К.М. Варшавский полагал, что «производство нанимателем вычетов из вознаграждения трудящихся в покрытие причиненных его небрежностью убытков ограничено весьма узкими рамками. Но наниматель не лишается права взыскать убытки в общем исковом порядке» (ст. 403 ГК). С ним не соглашалась А.Е. Семенова, считавшая, что «та широкая ответственность за договорный ущерб, какая дана в ГК и вполне понятна по отношению к сделкам гражданского оборота, идет совершенно вразрез с общей направленностью трудового законодательства, всюду сужающим тот материальный риск, который может падать на трудящегося в ходе осуществления трудового договора. В соответствии с этим и ст. 83 следует понимать как исчерпывающее ограничение размера материальной ответственности за проявленную им небрежность». Таким образом, А.Е. Семенова исключала возможность субсидиарного (дополнительного) применения норм гражданского права к случаям материальной ответственности трудящегося, рассматривала эту ответственность как самостоятельную ответственность в трудовом праве.
В достаточно полном объеме институт материальной ответственности работника сформировался только с принятием постановлений ЦИК и СНК СССР от 12 июня 1929 г. «Об имущественной ответственности рабочих и служащих за ущерб, причиненный ими нанимателям»3 и от 3 июня 1931 г. «Об имущественной ответственности работников за материалы и изделия и за имущество предприятия или учреждения, выданные в пользование работникам» (в ред. от 27 мая 1932 г.), а также постановлений НКТ СССР от 29 октября и 6 ноября 1930 г. и Инструкции НКТ СССР от 1 июня 1932 г.5 В этой связи ст. 83-86 (прим. 6) КЗоТа 1922 г., даже с учетом внесенных изменений, стали носить преимущественно отсьлочный характер. Было принято довольно много нормативных правовых актов, регламентирующих особенности материальной ответственности отдельных категорий работников. Следующим этапом в становлении института материальной ответственности стало принятие КЗоТа 1971 г. и Положения о материальной ответственности рабочих и служащих за ущерб, причиненный предприятию, учреждению, организации, утвержденного Указом Президиума Верховного Совета СССР от 13 июля 1976 г.
В соответствии с традиционными представлениями, восходящими к советской эпохе, материальная ответственность работника имеет три цели: гарантийную (для работника, гарантия сохранности хотя бы части заработной платы с учетом ее алиментарного характера), компенсационную (для работодателя, компенсация всех или части понесенных убытков) и превентивную. Понятие и порядок регулирования материальной ответственности работников основаны на логике не гражданского, а трудового права. Принципы гражданско-правовой (имущественной) ответственности, а именно конструкции возмещения убытков (ст. 15 ГК РФ), оснований ответственности за нарушение договорных обязательств (ст. 401 ГК РФ), деликтной ответственности (ст. 1064 ГК РФ) серьезно скорректированы. В том, что эта корректировка весьма значительна, можно убедиться при рассмотрении основания, условий и размеров материальной ответственности работников за ущерб, причиненный работодателю. Этому посвящена глава 39 ТК РФ (ст. 238-250), а также Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 16 ноября 2006 г. № 52 «О применении судами законодательства, регулирующего материальную ответственность работников за ущерб, причиненный работодателю».
Основание материальной ответственности работника
В юридической литературе по советскому трудовому праву была единая трактовка основания материальной ответственности рабочих и служащих - полный состав проступка, которым причинен имущественный ущерб. Так, П.Р. Стависский отмечал, что основанием материальной ответственности является трудовое имущественное правонарушение, т.е. виновное нарушение субъектом трудового правоотношения своих обязанностей в этом правоотношении, повлекшее за собой причинение имущественного ущерба другому его субъекту. Из вышеперечисленных нормативных актов в составе правонарушения выводились четыре условия привлечения работника к материальной ответственности: 1) противоправность поведения работника; 2) причинение прямого действительного ущерба имуществу предприятия; 3) наличие причинной связи между противоправным деянием работника и наступившим ущербом; 4) вина работника.
Дальнейшее развитие советского трудового законодательства о материальной ответственности шло по пути уточнения и конкретизации этих условий, обеспечивая сохранение этих условий в целом, в совокупности, и формулировки основания материальной ответственности. Впрочем, последнее из перечисленных условий проводилось в законодательстве далеко не всегда. Так, согласно Постановлению ЦИК и СНК СССР от 30 декабря 1931 г. труд работника по изготовлению продукции, оказавшейся браком по причинам, от него не зависящим, подлежал неполной оплате. Вина работника в этом случае отсутствовала, и он как бы разделял ответственность самого предприятия. Таким образом, мы имеем дело с объективным вменением. Обосновывалось это тем, что при оплате брака в полном объеме рабочий не будет заинтересован своевременно предупреждать о нем администрацию. Ущербность данной нормы была очевидна для многих советских исследователей, но эта норма действовала почти до конца советского периода (ст. 93 КЗоТа 1971 г.).
О субъекте материальной ответственности. Таковым признавался работник, состоящий в трудовых правоотношениях с организацией. В советской науке трудового права субъект рассматривался как один из квалифицирующих признаков, позволяющих отграничить меры гражданско-правовой ответственности от мер материальной ответственности. К материальной ответственности привлекается работник, с которым заключен трудовой договор. При этом расторжение трудового договора после причинения ущерба не влечет за собой освобождения стороны этого договора от материальной ответственности (ст. 232 ТК РФ). Важно то, что материальный ущерб причинен в период действия трудового договора, существования трудового правоотношения. В этой связи в советском трудовом законодательстве и в ТК РФ «прочно прописался» особый случай полной материальной ответственности за ущерб, причиненный работником не при исполнении трудовых обязанностей (п. 8ч. 1 ст. 243 ТК РФ). Этот случай явно тяготеет к гражданско-правовым началам имущественной ответственности. Неслучайно советская судебная практика пошла по пути расширительного толкования названного основания полной материальной ответственности. Согласно Постановлению Пленума Верховного Суда СССР от 23 сентября 1977 г. № 8 «О применении судами законодательства, регулирующего материальную ответственность рабочих и служащих за ущерб, причиненный предприятию, организации, учреждению» при самовольном использовании работником в личных целях технических средств работодателя ущерб причиняется не при исполнении трудовых обязанностей и в связи с этим он подлежит возмещению в полном объеме по правилам гражданского законодательства, включая неполученные доходы. По нашему мнению, это расширительное толкование противоречило основному положению материальной ответственности работника - возмещение только прямых убытков. Включение этого основания в перечень случаев полной материальной ответственности работников требует пояснений. Л.А. Сыроватская по этому поводу отмечала, что единственной причиной включения рассматриваемого случая в предмет трудового права служит то, что причинитель ущерба состоит в трудовых отношениях с предприятием (учреждением), имуществу которого наносится вред. На наш взгляд, включение рассматриваемого случая в перечень случаев материальной ответственности основан на характере трудовых отношений и на таком особом понятии, как «работодательский риск». При применении наемного труда возможен «выход за пределы» осуществления работником трудовых прав и обязанностей, но при этом он остается работником, состоящим в трудовых отношениях, подчиняется работодательской власти. В этой связи вполне закономерно ограничение порядка возмещения причиненного материального ущерба нормами трудового, а не гражданского права.
Л.А. Сыроватская, анализируя советское трудовое законодательство, подчеркивала, что в трудовом праве деликтоспособность возникает одновременно с трудовой дееспособностью. При этом правило о заключении договоров о полной материальной ответственности с лицами, достигшими 18 лет (ст. 174 КЗоТа 1971 г.), свидетельствует о дополнительных гарантиях, предоставляемых указанным лицам, а не об ограничении дееспособности несовершеннолетних лиц.
В ТК РФ деликтоспособность работника дифференцируется в зависимости от вида материальной ответственности и характера дисциплинарного проступка, которым причинен ущерб. Ограниченная материальная ответственность связана с общей правосубъектностью работника, достижением им возраста, с которого допускается заключение трудового договора (ст. 63). Кроме того, с учетом характера проступка к полной материальной ответственности могут быть привлечены работники в возрасте до 18 лет (умышленное причинение ущерба, за ущерб, причиненный в состоянии опьянения, а также за ущерб, причиненный в результате совершения преступления или административного проступка (ст. 242 ТК РФ)). Специальная деликтоспособность (достижение работником 18 лет) предусмотрена в ряде случаев привлечения работника к полной материальной ответственности (ст. 243 ТК РФ).
Особым субъектом материальной ответственности работников является коллективный субъект - бригада. Коллективная материальная ответственность была введена в виде опыта на некоторых торговых предприятиях еще в 1936 г. Законодательное закрепление она нашла только в Положении о материальной ответственности рабочих и служащих за ущерб, причиненный предприятию, учреждению, организации от 13 июля 1976 г. В этой связи в КЗоТ 1971 г. были внесены соответствующие изменения. Коллективная (бригадная) материальная ответственность оформлялась письменным договором о полной материальной ответственности бригады. Бригадная материальная ответственность - ответственность всех членов бригады за переданные ей под отчет материальные ценности. В нормативных актах, в том числе отраслевых, регулирующих бригадную материальную ответственность, по-разному определялся состав проступка, влекущего эту ответственность. Однако руководящая судебная практика советского периода к таким проступкам относила не только недостачу, но и порчу материальных ценностей.
В 1986 г. в КЗоТ 1971 г. были включены новые основания бригадной материальной ответственности - это выпуск бракованной продукции (ст. 235, прим. 8). По сути появился новый вид ограниченной коллективной (бригадной) материальной ответственности. Субъектом такого проступка стала производственная бригада, которая возмещала ущерб за брак из бригадного заработка. При этом договора о полной материальной ответственности бригады не заключалось, так как бригада отвечала не за сохранность вверенного имущества, а за качество выпускаемой продукции. В этой связи Л.А. Сыроватская разграничила два типа бригад (коллективных субъектов). Первый тип бригады - это бригада, состоящая из материально-ответственных лиц (достигших возраста 18 лет), чья основная трудовая функция состоит в обеспечении сохранности вверенных материальных ценностей. Второй тип - производственная бригада, в которую включались все работники, занятые на определенном участке, независимо от выполняемой трудовой функции и возраста. Таким образом, производственная бригада признавалась субъектом особого вида ограниченной материальной ответственности - коллективной ограниченной материальной ответственности. Бригада отвечала за брак и возмещала ущерб в пределах среднемесячного бригадного заработка, а при распределении этого заработка учитывалась конкретная вина каждого члена бригады. В большинстве случаев были известны конкретные нарушители, поэтому названный вид бригадной ответственности являлся по сути ответственностью за чужую вину. Это противоречило принципам персональной юридической ответственности. Впоследствии названная статья была исключена из КЗоТа 1971 г.
В ТК РФ бригада признается коллективным субъектом полной материальной ответственности (ст. 245). На основании письменного договора о коллективной материальной ответственности на бригаду возлагается полная материальная ответственность за недостачу вверенного имущества (ст. 244). Подчеркнем, речь идет только о недостаче вверенного работникам имущества, следовательно, на бригаду возлагается обязанность по обеспечению сохранности этого имущества в процессе хранения, обработки, продажи и иного использования.
Об объекте (предмете) правонарушения. Объектом любого правонарушения выступают общественные отношения, но непосредственным объектом или предметом являются объекты в форме материальных или нематериальных благ. Из содержания нормативных актов советскогопериода вытекало, что таковым предметом признавалось имущество (материальные и денежные ценности) предприятия, организации, которое принадлежало им на праве собственности, хозяйственного ведения, оперативного управления или иных законных основаниях (например, на основании договора аренды). В.Н. Смирнов писал, что «непосредственным объектом правонарушения, связанного с причинением имущественного вреда предприятию, является государственная собственность, овеществленная в имуществе предприятия». ТК РФ предполагает более широкую трактовку объекта правонарушения, которым причинен материальный ущерб работодателю. Это, конечно, традиционные объекты гражданских прав, к которым относятся вещи, включая деньги, ценные бумаги, иное имущество. Но объектом правонарушения могут стать имущественные права работодателя, результаты интеллектуальной деятельности, в том числе исключительные права на них (интеллектуальная собственность) (ст. 128 ГК РФ), т.е. те права, которые имеют денежную оценку. В этой связи в ТК РФ предусмотрена полная материальная ответственность работника за разглашение сведений, составляющих охраняемую законом тайну (п. 7 ч. 1 ст. 243). Кроме того, работник несет материальную ответственность как за прямой действительный ущерб, непосредственно причиненный им работодателю, так и за ущерб, возникший у работодателя в результате возмещения им ущерба, причиненного работником третьим лицам (ст. 238 ТК РФ). В Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 16 ноября 2006 г. № 52 «О применении судами законодательства, регулирующего материальную ответственность работников за ущерб, причиненный работодателю» подчеркнуто, что под ущербом, причиненным работником третьим лицам, следует понимать все суммы, которые выплачены работодателем третьим лицам в счет возмещения ущерба (п. 15). Речь идет об особом случае регрессной по своей природе материальной ответственности работника.
Объективная сторона правонарушения включает противоправное деяние работника, прямой действительный ущерб, причинную связь между ними. Остановимся на спорных вопросах характеристики противоправного поведения работника. При решении вопроса о противоправности деяния работника по причинению ущерба следует учитывать обстоятельства, исключающие материальную ответственность. Названное выше Постановление ЦИК и СНК СССР 1929 г. (ст. 83, прим. 6 КЗоТ 1922 г.) устанавливало единственное из таких обстоятельств - нормальный производственный риск, при этом не раскрывая его содержания. По мнению Е.А. Кленова и В.Г. Малова, нормальный производственно-хозяйственный риск означал, что «работник в силу разрешения закона и по согласованию с администрацией выполняет такие производственные операции, при которых до накопления практического опыта невозможно дать полную гарантию против возможного возникновения ущерба». КЗоТ 1971 г. (ст. 118) и ТК РФ (ст. 239) также в качестве обстоятельства, освобождающего работника от материальной ответственности, называют нормальный хозяйственный риск. Это оценочная категория и в настоящее время законодателем не раскрывается. Условия нормального хозяйственного риска, которые служат основанием освобождения работника от материальной ответственности с наибольшей степенью подробности были изучены Е.С. Белинским и Н.М. Фесенко. По их мнению, такой риск должен признаваться нормальным хозяйственным риском, если:
1) рискованные действия осуществлялись в установленном организационном порядке после тщательной подготовки и изучения всех возможностей их применения на основании имеющихся научных данных и опыта;
2) рискованные действия предприняты для достижения полезного результата или предотвращения общественного вреда;
3) достижение полезного результата или предотвращение общественного вреда другими менее рискованными или не рискованными средствами было невозможно или потребовало бы значительных, неприемлемых затрат;
4) рискованные действия предпринимались с разрешения компетентного органа (кроме случаев, когда работник принимает решение самостоятельно) и соблюдением определенных правил;
5) при достаточной осмотрительности работника достижение полезного результата может быть вполне вероятным, а неудача маловероятной;
6) предполагаемый полезный результат значительно превышает возможный вред, а вызванный рискованными действиями общественный вред меньше, чем подлежащий предотвращению;
7) для достижения желаемого результата, а также предотвращения возможного вреда предприятию предпринято все возможное на данном уровне развития науки и техники;
8) не ставится в опасность жизнь и здоровье человека.
В Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 16 ноября 2006 г. № 52 «О применении судами законодательства, регулирующего материальную ответственность работников за ущерб, причиненный работодателю» (п. 5) дано определение нормального хозяйственного риска. Это действия работника, соответствующие современным знаниям и опыту, когда поставленная цель не могла быть достигнута иначе, работник надлежащим образом исполнял возложенные на него обязанности, проявил определенную степень заботливости и осмотрительности, принял меры для предотвращения ущерба и объектом риска являлись материальные ценности, а не жизнь и здоровье людей.
Перечень обстоятельств, исключающих материальную ответственность работника, традиционно был достаточно широкий, но все равно примерный. В каждом конкретном случае выявлялись либо отдельные из перечисленных обстоятельств, либо некая их совокупность. Впоследствии перечень обстоятельств, исключающих материальную ответственность работника, был дополнен неисполнением работодателем обязанности по обеспечению надлежащих условий для хранения имущества, вверенного работнику. КЗоТ 1971 г. прямо устанавливал обязанность администрации предприятия, учреждения создать рабочим и служащим условия, необходимые для нормальной работы и обеспечения полной сохранности вверенного им имущества (ст. 118). Советская судебная практика расширила перечень обстоятельств, исключающих привлечение рабочих и служащих к материальной ответственности. По аналогии с гражданским и уголовным законодательством в этот перечень были включены непреодолимая сила, крайняя необходимость и необходимая оборона. ТК РФ консолидировал все перечисленные обстоятельства в рамках специальной статьи (ст. 239).
В советской теории трудового права некоторыми учеными обосновывалось еще одно обстоятельство, исключающее материальную ответственность работника, - исполнение работником приказов и распоряжений администрации, в результате которого причинен материальный ущерб. В качестве критериев, исключающих в этом случае противоправность поведения работника, называли явную противозаконность приказа. Полагаем, что это обстоятельство должно учитываться при применении ТК РФ и в настоящее время. Работник должен освобождаться от материальной ответственности, если противоправность приказа работодателя для него была неочевидной. «Очевидность» вытекает из характера трудовой функции работника, его профессиональной подготовки, квалификации по принципу «что должен знать работник». Достоин внимания и случай причинения материального вреда работодателю, совершенный работником под угрозой совершения над ним психического или физического насилия. В последнем случае это будет сопряжено по общему правилу с расследованием административного или уголовного дела.
Как отмечалось выше, возмещению подлежит только прямой действительный ущерб. В ТК РФ впервые дано легальное определение прямого действительного ущерба как реального уменьшения наличного имущества работодателя или ухудшения состояния этого имущества, а также необходимость для работодателя произвести затраты или излишние выплаты на приобретение или восстановление имущества либо на возмещение ущерба, причиненного работником третьим лицам (ст. 238). Ранее это определение содержалось в Постановлении Пленума Верховного Суда СССР от 23 сентября 1977 г. № 15 «О применении судами законодательства, регулирующего материальную ответственность рабочих и служащих за ущерб, причиненный предприятию, учреждению, организации».
Порядок определения размера ущерба также не оставался неизменным. Так, в КЗоТе 1971 г. общим правилом было возмещение ущерба по остаточной балансовой стоимости материальных ценностей, и только в случаях хищения, умышленной порчи или недостачи материальных ценностей ущерб определялся по рыночным ценам, действующим в данной местности на день причинения ущерба (ст. 121, примеч. 3). В ТК РФ, наоборот, установление размера ущерба исходя из рыночных цен, действующих в данной местности на день причинения ущерба, но не ниже стоимости имущества по данным бухгалтерского учета с учетом износа данного имущества стало общим правилом (ст. 246). Такой подход к определению размера ущерба в большей мере соответствует целям трудового законодательства по обеспечению оптимального баланса интересов работника и работодателя. Материальный ущерб как элемент трудового правонарушения имеет свои особенности, связанные с пределами возмещения ущерба, а именно соизмеряются с заработной платой работника1.Субъективная сторона правонарушения связана с установлением вины работника. В Постановлении ЦИК и СНК СССР от 12 июня 1929 г. (соответственно ст. 83 КЗоТа 1922 г.), по мнению многих ученых-трудовиков, отсутствовало четкое указание на вину работника и ее формы. Между тем в юридической литературе того времени на основе логического и систематического толкования закона были сделаны выводы о наличии вины работника как необходимом условии привлечения его к материальной ответственности. Ученые ратовали за то, чтобы в будущем трудовом законодательстве более четко был отражен принцип материальной ответственности лишь за виновное причинение вреда2. КЗоТ 1971 г. содержал прямое указание на материальную ответственность рабочих и служащих, если ущерб причинен по их вине (ст. 118). В ТК РФ также идет речь о виновном противоправном поведении работника (ст. 233). Материальная ответственность работников дифференцирована законом в зависимости от формы вины работника. Если ущерб причинен по неосторожности, то в большинстве случаев работник привлекается к ограниченной материальной ответственности. При умышленном причинении ущерба, как правило, наступает полная материальная ответственность (п. 3 ч. 1 ст. 243 ТК РФ).
Как известно, вина - это психическое отношение физического лица к содеянному и его последствиям. Вина всегда персонифицирована. Между тем субъектом материальной ответственности законодатель признает не только работника, но и коллектив работников (бригада). В этой связи в теории советского трудового права встал вопрос об определении правовой природы коллективной вины. Очевидно, что коллективная вина и коллективная ответственность в определенной части являются отступлением от принципов института юридической ответственности. Фактически ответственность каждого члена бригады наступает при наличии ущерба путем объективного вменения, если не будут выявлены конкретные виновники причинения вреда либо конкретные обстоятельства, исключающие вину бригады. Л.А. Сыроватская это «отступление от общего правила индивидуализации юридической ответственности» оправдывала тем, что бригада добровольно принимает на себя обязанность возместить ущерб. Эта обязанность компенсируется рядом правовых гарантий. К таковым и по советскому трудовому законодательству, и по ныне действующему российскому законодательству относятся: комплектование бригады на основе принципа добровольности; включение в состав бригады новых работников; назначение бригадира осуществляется с учетом мнения бригады; заявление отвода членам бригады, бригадиру, которые не могут обеспечить сохранность вверенного бригаде имущества. В советском законодательстве была предусмотрена еще одна гарантия - это введение бригадной материальной ответственности в организации по согласованию с профсоюзным органом. Вышеназванные гарантии призваны как бы «компенсировать» изъяны конструкции коллективной ответственности, коллективной вины.Р.З. Лившиц поставил вопрос о коллективной вине в иной плоскости. Он писал, что в случае коллективной вины не следует искать решение в рамках привычных представлений об индивидуальном характере вины работника в трудовых отношениях. Речь должна идти, по его мнению, о сочетании коллективной и индивидуальной вины, коллективная вина не должна исключать индивидуальной вины работника. Действительно, в конечном итоге реализация коллективной материальной ответственности возможна только посредством индивидуальной ответственности членов бригады. Согласно ранее действовавшему советскому законодательству подлежащий возмещению ущерб, причиненный коллективом (бригадой) распределялся между его членами пропорционально месячной ставке (окладу) и фактически проработанному времени от последней инвентаризации до дня обнаружения ущерба. Более того, бригада освобождалась от коллективной ответственности, если был установлен конкретный виновник причиненного ущерба из числа членов данного коллектива. В этом случае указанный работник (член бригады) привлекался к полной материальной ответственности. К сожалению, действующее трудовое законодательство таких положений не содержит. Оно не устанавливает критериев распределения суммы ущерба между членами бригады. Законодатель ограничивается лишь общим положением о том, что при добровольном возмещении ущерба степень вины каждого члены бригады определяется по соглашению между всеми членами бригады и работодателем. При взыскании ущерба в судебном порядке степень вины каждого члена коллектива бригады определяется судом (ст. 245). Таким образом, речь идет об индивидуализации материальной ответственности в зависимости от степени вины члена бригады. Однако «степень вины» является категорией оценочной в отличие от ранее применявшихся формальных критериев «пропорционально заработку работника и отработанному времени в составе бригады со дня последней инвентаризации». Полагаем, что отказ законодателя от легализации названных критериев не исключает права бригады в письменном договоре о полной материальной ответственности предусмотреть эти критерии наряду с учетом степени вины каждого члена бригады. Предлагаемая Министерством труда РФ Типовая форма договора о полной коллективной материальной ответственности носит рамочный (примерный) характер и может быть дополнена сторонами договора новыми условиями. Отметим, что в Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 16 ноября 2006 г. № 52 закреплено следующее: при определении размера ущерба, подлежащего возмещению каждым из работников, учитывается степень вины каждого члена коллектива (бригады), размер месячной тарифной ставки (должностного оклада) каждого лица, время, которое он фактически проработал в составе коллектива за период от последней инвентаризации до дня обнаружения ущерба (п. 14). Налицо определенный возврат к оправдавшим себя наработкам советского периода.
Несмотря на то что законодатель не называет такого условия освобождения бригады от ответственности, как обнаружение конкретного причинителя ущерба (член бригады), считаем, что это условие имеет право на существование. Коллективная вина и коллективная ответственность являются производными, вторичными по отношению к индивидуальной материальной ответственности. Обнаружение конкретного виновника (члена бригады), причинившего ущерб, должно исключать, по нашему мнению, применение коллективной материальной ответственности. Отчасти это вытекает из того, что для освобождения от материальной ответственности член бригады должен доказать отсутствие своей вины (ч. 3 ст. 245 ТК РФ). Очевидно, что при обнаружении конкретного причинителя ущерба в этом уже просто нет необходимости.
Практика применения законодательства о материальной ответственности поставила вопрос о правовых презумпциях в трудовых отношениях. Между тем ни советское, ни ныне действующее трудовое законодательство прямо не легализовали презумпции невиновности и вины в отношениях по привлечению работника к материальной ответственности. Единственным случаем являлось упоминание в законодательстве о полной материальной ответственности коллектива (бригады) на основании письменного договора о том, что бригада освобождается от полной материальной ответственности, если докажет, что ущерб возник не по ее вине (например, Типовой договор о коллективной (бригадной) материальной ответственности (1981 г.), ст. 245 ТК РФ). Между тем эти презумпции выводились в науке советского трудового права. Так, С.С. Каринский писал, что бремя доказывания наличия вины работника, причинившего ущерб, лежит по общему правилу на предприятии, учреждении. Изъятия из этого правила, констатировал ученый, были выработаны судебной практикой в отношении отдельных категорий работников - материально ответственных лиц. В отношении названных лиц действует принцип презумпции вины. Такая судебная практика поддерживалась большинством советских ученых-трудовиков, приводились аргументы в ее обоснование со ссылкой на характер трудовой функции работника, которому материальные ценности вверены по договору либо под отчет по разовым документам. К этой проблеме мы еще раз вернемся при рассмотрении вопроса о полной материальной ответственности работника, с тем чтобы обсудить его более предметно.
Виды материальной ответственности
Ограниченная материальная ответственность была и остается основным видом материальной ответственности по трудовому праву. В развитии законодательства об ограниченной материальной ответственности отметим две тенденции. Первая связана с последовательным увеличением пределов ограниченной материальной ответственности (от 1/3 тарифной ставки, оклада до среднемесячного заработка работника). Первоначально на основании вышеназванного Постановления от 12 июня 1929 г. и КЗоТа 1922 г. (ст. 83 (прим. 2) в ред. от 31 января 1958 г.) ущерб взыскивался в размере до 1/3 тарифной ставки (оклада). В более поздних редакциях КЗоТа 1971 г. (Указ Президиума Верховного Совета СССР от 12 августа 1983 г.) размер ограниченной материальной ответственности был увеличен до 1/3 среднемесячного заработка. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 19 мая 1986 г. этот размер еще раз был увеличен уже до размера среднемесячного заработка работника.
Другая тенденция в правовом регулировании ограниченной материальной ответственности связана с установлением оснований ограниченной материальной ответственности: от перечня таких случаев, дифференцированных по видам ограниченной материальной ответственности, до их унификации, отказа от такого перечня и сведения этих случаев к общему правилу. Последнее означало, что ограниченная материальная ответственность применяется во всех случаях виновного причинения работником ущерба, за исключением закрытого перечня случаев полной материальной ответственности, предусмотренного трудовым законодательством.
Как уже указывалось, КЗоТ 1922 г. установил общее правило, согласно которому возмещался причиненный прямой действительный ущерб, но не свыше 1/3 месячной тарифной ставки работника за каждый случай причинения ущерба. Такая ответственность наступала при порче орудий производства, недоборе денежных сумм, утрате документов, недостаче ценностей, неправильном расходовании денежных сумм, выданных на хозяйственные нужды и др. Впоследствии Постановлением ЦИК и СНК СССР от 12 июня 1929 г., иными нормативными актами были введены и другие случаи ограниченной материальной ответственности. КЗоТ 1971 г. в первоначальной редакции с незначительными изменениями содержал этот развернутый перечень случаев ограниченной материальной ответственности. Ограниченная материальная ответственность в размере 1/3 месячной тарифной ставки наступала во всех случаях причинения ущерба, кроме тех, когда законодательством предусмотрен иной вид и предел ответственности. Данное положение рассматривалось как общая норма материальной ответственности за ущерб, причиненный предприятию, организации. Ограниченная материальная ответственность в размере причиненного ущерба, но не свыше 2/3 среднемесячного заработка устанавливалась за каждый случай порчи по небрежности материалов, полуфабрикатов или изделий (Постановление ЦИК и СНК от 27 мая 1932 г., затем п. 1 ст. 120 КЗоТа 1971 г.).
Ограниченная материальная ответственность в размере действительного прямого ущерба, но не свыше среднемесячного заработка работника устанавливалась для лиц административно-технического и административно-хозяйственного персонала предприятий. Названные лица несли ответственность за ущерб, причиненный неправильной постановкой на учет предметов, выдаваемых в пользование работникам (инструментов, спецодежды), за непринятие мер по борьбе с хищениями, порчей и уничтожением этого имущества (Инструкция НКТ СССР от 1 июня 1932 г., затем п. 2 ст. 120 КЗоТа 1971 г.).
Ограниченная ответственность в пределах трех месячных должностных окладов возлагалась на должностных лиц за незаконное увольнение работника, что привело к выплате вознаграждения последнему за вынужденный прогул. Согласно КЗоТу 1971 г. (п. 3 ст. 120, ст. 215) такая обязанность возникала только в случаях, если увольнение и (или) перевод на другую работу произведены с явным нарушением закона либо администрация задержала исполнение решения суда о восстановлении на работе. Определение «явного нарушения закона» через примерный перечень случаев было дано в руководящих постановлениях Пленума Верховного суда СССР и РФ. К таковым, в частности, относились увольнения по инициативе работодателя без согласия соответствующего выборного профсоюзного органа в тех случаях, когда такое согласие являлось обязательным; увольнение несовершеннолетних работников без согласия государственной инспекции труда и комиссии по делам несовершеннолетних и др.В советской литературе по трудовому праву еще в 60-е годы обоснованно ставился вопрос о необходимости отказаться от разнообразия этого вида материальной ответственности и установить единственный ее вид в размере не свыше  1/3 месячной тарифной ставки (оклада). Законом РФ от 25 сентября 1992 г. из КЗоТа была исключена ст. 120, содержавшая вышеперечисленные случаи ограниченной материальной ответственности. Таким образом, в последней редакции КЗоТа 1971 г. ограниченная материальная ответственность наступала в пределах среднемесячного заработка работника. Это было общим и единственным правилом ограниченной материальной ответственности. Аналогичное решение содержит и ТК РФ (ст. 241). Предложение некоторых авторов соотносить ограниченный размер материальной ответственности не со средним заработком работника, а с конкретной денежной суммой или с заработком за определенный период не кажется нам конструктивным. Тем более это никак не связано с дискриминацией, так как в противном случае дискриминационным будет выглядеть различие в размерах заработных плат работников. Очевидно, что с учетом алиментарного характера заработной платы привязка к ее среднему размеру оптимальна, а само появление института материальной ответственности было вызвано необходимостью охранения работнику в любом случае именно определенной части заработной платы.
Полная материальная ответственность
Материальная ответственность в полном размере причиненного ущерба являлась исключением и возлагалась только в случаях, прямо предусмотренных законодательством. Это правило было и остается в целом незыблемым принципом материальной ответственности в советском и российском трудовом праве. Общей тенденцией в правовом регулировании данного вида материальной ответственности стало расширение перечней таких случаев при сохранении в законе закрытого (исчерпывающего) характера этих перечней.
Постановление ЦИК и СНК СССР от 12 июня 1929 г. и КЗоТ 1922 г. (ст. 83, прим. 1) предусматривали четыре случая полной материальной ответственности:
1) когда ущерб причинен действиями работника, содержащими признаки деяний, преследуемых в уголовном порядке;
2) когда полная материальная ответственность возложена на работников специальными нормативными правовыми актами;
3) когда между работником и предприятием заключен письменный договор о принятии работником материальной ответственности за недостачу;
4) когда ущерб причинен работником имуществу организации не при исполнении трудовых обязанностей.
Все эти перечисленные случаи полной материальной ответственности нашли закрепление и в КЗоТе 1971 г. Однако в дальнейшем этот перечень случаев был дополнен. В Положении о материальной ответственности 1976 г. и соответствующей редакции КЗоТа 1971 г.появились новые случаи полной материальной ответственности: когда ущерб причинен имуществу и другим ценностям, которые
были получены работником под отчет по разовой доверенности или по другим разовым документам; когда ущерб причинен недостачей, умышленным уничтожением или порчей материалов, полуфабрикатов, изделий и предметов, выданных работнику в пользование. В 1983 г. этот перечень пополнился случаем полной материальной ответственности за ущерб, причиненный работником, находящимся в нетрезвом состоянии1. По сравнению с КЗоТом 1971 г. ТК РФ также был дополнен еще одним случаем полной материальной ответственности - причинение ущерба в результате административного проступка, если таковой установлен соответствующим государственным органом. Кроме того, в ТК РФ был расширен перечень случаев полной договорной материальной ответственности. Наряду с традиционной полной материальной ответственностью на основании специального письменного договора появились новые случаи (ч. 2 ст. 243, ст. 249), о которых речь пойдет далее. Но рассмотрим этот вопрос по порядку.Условно можно было выделить два вида полной материальной ответственности: внедоговорная и договорная. Последняя связана с заключением договора о полной материальной ответственности (индивидуальной или бригадной). В ходе законодательной и судебной практики сформировались основные условия договорной полной материальной ответственности:. 1) наличие письменного договора о полной материальной ответственности; 2) включение должности или работ в специальный закрытый перечень должностей и работ, где допускается заключение таких договоров; 3) достижение работником 18 лет; 4) ответственность наступает за недостачу вверенных работнику ценностей. Отсутствие хотя бы одного из перечисленных условий означало отсутствие оснований привлечения работника к полной материальной ответственности на основании заключенного договора, хотя не исключалось его привлечение к материальной ответственности по иным основаниям, если таковые имели место. Эти условия в полном объеме нашли отражение и в ТК РФ (ст. 244), и в принятом Постановлении Минтруда России от 31 декабря 2002 г. № 85 «Перечне должностей и работ, замещаемых или выполняемых работниками, с которыми работодатель может заключить письменные договоры о полной индивидуальной или коллективной (бригадной) материальной ответственности»2.Как отмечалось выше, новацией ТК РФ является расширение перечня случаев договорной полной материальной ответственности и включения в него полной материальной ответственности заместителя руководителя организации, главного бухгалтера (ч. 2 ст. 243). Этот вид полной материальной ответственности устанавливается, во-первых, соглашением сторон трудового договора и предусматривается в качестве его дополнительного условия (ст. 57 ТК РФ). Во-вторых, стороны соглашением устанавливают перечень оснований такой ответственности либо ограничиваются общим условием, что любое виновное причинение имущественного вреда в результате необоснованного решения, небрежного исполнения должностных обязанностей и т.п. может повлечь полную материальную ответственность. В-третьих, перечень таких работников является исчерпывающим по ТК РФ. Открытым остается вопрос о презумпции вины или невиновности работника при заключении таких соглашений. Никаких косвенных намеков, в отличие от полной материальной ответственности на основании письменных договоров, в ТК РФ не содержится. Полагаем, что вопросы легального закрепления презумпций в случаях привлечения работников к материальной ответственности должны решаться на законодательном уровне. Общим правилом, безусловно, остается принцип презумпции невиновности работника. Природа трудовых отношений, подчинение работника работодательской власти, его нахождение в сфере работодательской власти предполагают легализацию презумпции невиновности работника. Вместе с тем с учетом характера трудовой функции отдельных категорий работников, договорных начал трудовых отношений принцип презумпции вины может предусматриваться как исключение, специальное правило в трех случаях: недостача ценностей, вверенных работнику на основании специального договора о полной материальной ответственности; недостача ценностей, полученных работником по разовому документу; полная материальная ответственность по трудовому договору с заместителем руководителя организации, главным бухгалтером. В перечисленных случаях такая полная материальная ответственность возникает в результате соглашения (договора) между работодателем и работником. Как свидетельствует судебная практика, работник вправе отказаться от получения материальных ценностей под отчет по разовым документам. Если же работа с такими разовыми документами входит в содержание трудовой функции работника, то речь, как правило, идет о работниках, с которыми на основании вышеназванного Перечня от 31 декабря 2002 г. заключаются договоры о полной материальной ответственности. Более того, у работников, в отношении которых мы предлагаем легализовать презумпцию вины, есть альтернатива - отказаться от осуществления трудовой деятельности, где законом предусматривается полная материальная ответственность по принципу презумпции вины работника. Таким образом, из сложной природы трудового правоотношения, единства элементов личностного, организационного и имущественного характера вытекает возможность применения в институте материальной ответственности работника сразу двух презумпций: вины и невиновности работника. Отметим, что руководитель организации, с которым ранее также разрешалось устанавливать в трудовом договоре условие о полной материальной ответственности (до ФЗ от 30 июня 2006 г. № 90-ФЗ), оказался в особой ситуации. Ныне в силу прямого указания ч. 1 ст. 277 ТК РФ он несет полную материальную ответственность за прямой действительный ущерб, причиненный организации. Более того, в случаях, предусмотренных федеральными законами, расчет причиненных организации убытков осуществляется в соответствии с нормами гражданского законодательства (ч. 2 ст. 277 ТК РФ) (см. п. 9 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 16 ноября 2006 г. № 52).
Другим особым случаем полной материальной ответственности является возмещение затрат, связанных с обучением работника (ст. 249 ТК РФ). Этот вид ответственности также возникает на основании специального договора об обучении работника за счет средств работодателя. Работник привлекается к материальной ответственности только при наличии вины, которая выражается в неуважительных причинах увольнения работника до истечения срока, обусловленного трудовым договором или соглашением сторон об обучении работника. Законодатель вынес этот случай в отдельную статью неслучайно, так как размер ущерба в этой ситуации не может определяться по общим правилам (ст. 246 ТК РФ), но при этом только определил, что затраты исчисляются пропорционально фактически не отработанному после обучения времени. В этом случае для восполнения пробела в правовом регулировании вполне уместно индивидуально-договорный способ или локальное нормотворчество (определение ущерба с индексацией сумм затрат или без таковой, что включается в затраты и др.). Такую же ответственность несет ученик, если он по окончании производственного ученичества не выполнит свои обязанности по договору, в том числе не приступит к работе (ст. 207 ТК РФ).
Повышенная материальная ответственность
Таковой признавалась ответственность в размере, превышающем номинальный ущерб, причиненный работником имуществу работодателя. Впервые такой вид ответственности был легализован Постановлением ЦИК и СНК СССР от 3 июня 1931 г. (в ред. от 27 мая 1932 г.) и конкретизирован в Инструкции НКТ СССР от 1 июня 1932 г. Она устанавливалась в пределах пятикратного размера причиненного ущерба за утрату по небрежности материалов, полуфабрикатов, изделий и инструментов, предоставленной бесплатно спецодежды и других предметов, выдаваемых в пользование работникам. Это же относилось к хищению или умышленному уничтожению указанного имущества, но пятикратный размер определялся императивно. На основании специальных подзаконных нормативных актов повышенную материальную ответственность несли работники, виновные в хищении колхозного и совхозного скота, в недостаче кожевенного и пушно-мехового сырья, нефтепродуктов, драгоценных металлов и камней.
КЗоТ 1971 г. не выделял повышенную материальную ответственность в качестве самостоятельного вида материальной ответственности. Статья 255 допускала установление особого порядка определения размера ущерба, в том числе в кратном исчислении. Это касалось случаев хищения, недостачи или утраты отдельных видов имущества и других ценностей, когда фактический размер ущерба превышает его номинальный размер. Например, в отношении мяса и мясопродуктов, молока и молочных продуктов подзаконными нормативными актами предусматривалось установление коэффициентов к розничным ценам по данным продуктам (соответственно коэффициенты 3 и 2,5) при возмещении ущерба, причиненного их хищением, недостачей или утратой.
ТК РФ также допускает особый порядок определения размера подлежащего возмещению ущерба, причиненного работодателю хищением, умышленной порчей, недостачей или утратой отдельных видов имущества и других ценностей, а также в случаях, когда фактический размер причиненного ущерба превышает его номинальный размер (ст. 246). Таким образом, речь не идет о самостоятельном виде материальной ответственности (повышенной ответственности). Имеется в виду особый порядок определения размера причиненного ущерба в случаях, прямо предусмотренных федеральным законом. Так, например, согласно Федеральному закону «О наркотических средствах и психотропных веществах» (1998 г.) работник несет материальную ответственность в размере 100-кратной величины прямого действительного ущерба, причиненного в результате хищения либо недостачи названных средств.
Порядок возмещения материального ущерба работником
В советский период требование возместить причиненный ущерб рассматривалось не только как право администрации по отношению к работнику, но в то же время и как обязанность. Это вытекало из содержания трудового законодательства и судебной практики его применения. Так, С.С. Каринский подчеркивал: «Администрация не может по своему усмотрению освобождать работника от предусмотренной законом ответственности за ущерб или пересматривать установленные законом нормы и условия такой ответственности». Однако он не исключал права работодателя в некоторых случаях причинения ущерба ограничиться только дисциплинарной ответственностью работника (например, ввиду явно незначительного размера ущерба, вследствие немедленно принятых работником мер для его предотвращения). Если с первой частью его утверждения соглашались почти все советские ученые-трудовики, то вторая его часть вызывала возражения как противоречащая содержанию и назначению института материальной ответственности. Обязанность беречь социалистическую собственность возлагалась не только на рабочих и служащих, но и на администрацию предприятий, организаций. Научное предвидение С.С. Каринского сбылось только с принятием ТК РФ, в соответствии с которым работодатель имеет право с учетом конкретных обстоятельств, при которых причинен был ущерб, полностью или частично отказаться от его взыскания с виновного работника (ст. 240). Это позволяет говорить не об обязанности, а о праве работодателя привлекать работника к материальной ответственности.
В советском трудовом законодательстве порядок взыскания с работника материального ущерба зависел от вида материальной ответственности, а впоследствии от размера возмещаемого ущерба. Постановлением ЦИК и СНК от 12 июня 1929 г. и последующих редакциях КЗоТа 1922 г. привлечение работника к ограниченной материальной ответственности в пределах ‘/3 его месячной тарифной ставки допускалось по распоряжению администрации предприятия, но только при условии, что работник не возражает против этого. Если же работник в течение семи дней заявит возражения, то работодатель обязан перенести трудовой спор в комиссию по трудовым спорам. Во всех остальных случаях, в том числе и в случаях полной материальной ответственности, ущерб с работника должен был взыскиваться в судебном порядке. Срок исковой давности устанавливался продолжительностью в три года.КЗоТ 1971 г. в своей первоначальной редакции во многом заимствовал вышеназванный порядок возмещения ущерба. При ограниченной материальной ответственности в пределах 1/3 месячной тарифной ставки ущерб возмещался с письменного согласия работника по распоряжению работодателя путем удержания из заработной платы. При отсутствии письменного согласия работника, а также во всех остальных случаях ограниченной и полной материальной ответственности ущерб взыскивался в судебном порядке. Срок исковой давности при обращении в суд устанавливался один год со дня обнаружения ущерба. Последующие изменения, которые вносились в КЗоТ 1971 г., были связаны с отказом от принципа соглашения сторон при взыскании материального ущерба в случаях ограниченной материальной ответственности.
Положение о материальной ответственности (1976 г.) установило общее правило, согласно которому если размер удержаний не превышает 1/3 месячной тарифной ставки (оклада), то возмещение ущерба производится по приказу администрации предприятия, учреждения без согласия работника. Распоряжение об удержании издается не позднее двух недель со дня обнаружения ущерба. В этой связи в КЗоТ 1971 г. были внесены соответствующие изменения. В своей последней редакции КЗоТ 1971 г. содержал два порядка возмещения ущерба: добровольный (ст. 118, прим. 1) и принудительный (ст. 122). В свою очередь порядок принудительного взыскания материального ущерба подразделялся на две процедуры: взыскание по распоряжению работодателя и взыскание в судебном порядке. В первом случае работодателю предоставлялось право издать приказ об удержании ущерба независимо от согласия работника. Законность такого приказа предполагала соблюдение двух условий в совокупности: 1) сумма ущерба, подлежащего взысканию с работника, не превышает его среднемесячного заработка (как при ограниченной, так и при полной материальной ответственности); 2) приказ должен быть издан не позднее двух недель со дня обнаружения ущерба. Соответственно, во всех иных случаях допускалось только судебное возмещение материального ущерба. Таким образом, трудовое законодательство не исключало возможности лишения работника права собственности на заработную плату (пусть даже только в пределах среднемесячного заработка) в принудительном порядке по распоряжению другой стороны трудового правоотношения. Между тем согласно Конституции РФ (ст. 35) никто не может быть лишен своего имущества иначе как по решению суда. В судебной практике возник вопрос о соответствии Конституции РФ удержаний из заработной платы работника по распоряжению работодателя при отсутствии согласия работника.
Конституционный Суд РФ применительно к военнослужащим признал, что возмещение ущерба, размер которого не превышает одного оклада месячного денежного содержания и одной месячной надбавки за выслугу лет и которое производится по приказу командира (начальника) воинской части путем удержания из денежного довольствия военнослужащего, причинившего ущерб, не противоречит Конституции РФ, поскольку оно не препятствует реализации конституционных гарантий государственной, в том числе судебной, защиты имущественных прав военнослужащего, возникающих в связи с получением им денежного довольствия в качестве вознаграждения за службу. Забегая вперед, отметим, что изложенное позволило ряду ученых-трудовиков сделать вывод о том, что и ТК РФ (ст. 248), устанавливающий аналогичный порядок возмещения ущерба работником в размере, не превышающем среднего месячного заработка, также не противоречит Конституции РФ.
В ТК РФ также предусматриваются добровольный и принудительный порядок возмещения ущерба. При этом добровольный порядок дополнен новыми правилами: а) о письменном обязательстве работника возместить ущерб; б) о соглашении сторон возместить ущерб полностью или частично, сразу или с отсрочкой платежа (ст. 248 ТК РФ). Но принудительный порядок во многом заимствован из вышерассмотренной редакции КЗоТа 1971 г. Взыскание ущерба по распоряжению работодателя также допускается без согласия работника при соблюдении двух условий: размер ущерба не превышает среднемесячного заработка и приказ должен быть издан не позднее одного месяца со дня окончательного установления работодателем размера ущерба. Иной порядок подсчета срока издания приказа (не со дня обнаружения, а со дня окончательного установления размера ущерба) вызовет на практике немало конфликтов, так как новая точка отсчета срока носит субъективный характер. Более того, работодатель не ограничен никакими иными сроками, кроме срока исковой давности обращения в суд (один год со дня обнаружения ущерба (ч. 2 ст. 392 ТК РФ)), при документальной фиксации дня установления размера ущерба. Работодатель обязан провести проверку для установления размера причиненного ущерба и причин его возникновения (ст. 247 ТК РФ). На наш взгляд, целесообразно вернуться к апробированным на практике единым правилам подсчета сроков давности со дня обнаружения ущерба. Срок взыскания ущерба по распоряжению работодателя, по нашему мнению, является пресекательным. Пропуск месячного срока издания распоряжения (независимо от причины: уважительная, неуважительная) лишает работодателя права своим распоряжением без согласия работника взыскать ущерб, хотя не исключается взыскание в судебном порядке. Срок обращения работодателя в суд является сроком исковой давности со всеми вытекающими отсюда последствиями (см. п. 3 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 16 ноября 2006 г. № 52).
Советским трудовым законодательством право снижения размера возмещаемого ущерба предоставлялось только судебным органам. Так, согласно ст. 86, прим. 6 КЗоТа 1922 г. судебные органы вправе при установлении размеров подлежащего возмещению ущерба учитывать не только причиненные убытки, но и конкретную обстановку, при которой убыток был причинен, а также материальное положение работника. КЗоТ 1971 г. дополнил этот перечень «учетом степени вины работника» и запретом снижать размер ущерба, если он причинен преступлением, совершенным с корыстной целью (ст. 123). В ТК РФ это право сохранено, но оно распространено не только на судебные органы, но и на иные органы по рассмотрению трудовых споров (ст. 250). Более того, предусмотрен открытый перечень обстоятельств, которые органы по рассмотрению трудовых споров вправе учитывать при снижении размера ущерба, подлежащего взысканию с работника.
В зарубежной практике материальная ответственность работников в значительной степени сохранила гражданско-правовой характер (договорный и деликтный) и предполагает не только возмещение прямого действительного ущерба, но и упущенной выгоды. Вместе с тем в ряде государств (Австрия, Швеция, Бельгия и др.) приняты нормативные акты, ограничивающие размер такой ответственности. Такое ограничение обеспечивается следующими способами: 1) установление максимального размера материальной ответственности работника; 2) полная материальная ответственность в гражданско-правовом смысле допускается только при наличии умысла или грубой небрежности работника. При этом степень вины работника определяется с учетом его образования, уровня технических знаний и способностей, других личностных характеристик; 3) ограничение материальной ответственности может закрепляться в коллективных договорах как льгота для работников по сравнению с законодательством; 4) допускается вычет из заработной платы для возмещения имущественного вреда только с согласия работника либо по решению суда. Традиционным источником возмещения вреда, причиненного работником, является его заработная плата, а размер вычетов из нее, как правило, ограничивается законом и коллективным договором, о чем говорилось выше.
Материальная ответственность работодателя
Как уже отмечалось, в советский период отсутствовал не только институт материальной ответственности работодателя, но и специальный раздел законодательства. Это было следствием того, что в пролетарском, а затем и в общенародном государстве материальная ответственность теряла противостоящего субъекта. Между тем относительное развитие получила материальная ответственность руководящих должностных лиц за нарушение трудового законодательства, но это была та же ответственность работников, о чем уже говорилось выше. В КЗоТе 1971 г. нормы о материальной ответственности работодателя помещались в основном в главах, посвященных трудовым спорам и охране труда. К тому же случаи материальной ответственности предприятий за повреждение здоровья или смерть работника регулировались ГК РСФСР и специальными подзаконными актами, которые относились к гражданскому законодательству.
Основание материальной ответственности работодателя. В советском трудовом законодательстве отсутствовало общее легальное определение условий наступления материальной ответственности предприятий, организаций. В ТК РФ впервые законодатель определил названные условия применительно к сторонам трудового договора. Материальная ответственность стороны трудового договора наступает за ущерб, причиненный ею другой стороне этого договора в результате ее виновного противоправного поведения (действий или бездействия), если иное не предусмотрено Трудовым кодексом или иными федеральными законами (ст. 233).
В 1974 г. Л.А. Сыроватская, анализируя действующее законодательство об ответственности предприятий, организаций за ущерб, причиненный работнику, обосновала полный состав проступка как основание имущественной ответственности предприятия (учреждения). Субъектом имущественной ответственности за ущерб, причиненный работнику, называлось само предприятие или учреждение. С учетом современного законодательства речь идет о работодателе (юридическом или физическом лице). Субъективная сторона включает вину работодателя. Поскольку вина традиционно рассматривается как психическое отношение физического лица к содеянному и его последствиям, постольку встает вопрос об определении вины работодателя - юридического лица. В теории права и законодательстве сложились две основные концепции вины юридического лица. Согласно первой вина организации в совершении правонарушения определяется в зависимости от вины ее должностных лиц либо ее представителей, действия (бездействие) которых обусловили совершение данного правонарушения. К этой позиции присоединились Л.А. Сыроватская и П.Р. Стависский. Согласно второй концепции юридическое лицо признается виновным в совершении правонарушения, если будет установлено, что у него имелась возможность для соблюдения правил и норм, за нарушение которых предусмотрена ответственность, но данным лицом не были приняты все зависящие от него меры по их соблюдению. В современных кодификациях законодатель определяет свою позицию в отношении характеристики вины организации. Например, в НК РФ (ст. 110) прописана первая концепция вины организации, а в Кодексе РФ об административных правонарушениях (ст. 2.1) - вторая. Между тем ни советское, ни современное трудовое законодательство не дают легального определения вины работодателя - юридического лица. Эта проблема требует законодательного решения, так же как и проблема легализации презумпции вины работодателя. В ТК РФ законодатель избирает равные подходы к определению условий материальной ответственности сторон трудового договора и связанного с ними положения о том, что каждая из сторон трудового договора обязана доказать размер причиненного ей ущерба (ст. 233).
Таким образом, бремя доказывания причиненного ущерба возлагается на каждую из сторон трудового договора. Это не что иное, как проявление презумпции невиновности. Если в отношении работника такая презумпция не вызывает сомнений, то в отношении работодателя - наоборот. Во-первых, одной из необходимых составляющих трудовой правосубъектности работодателя является его имущественная самостоятельность, способность оплатить труд работника. Во-вторых, неравное положение работника в трудовом правоотношении, подчинение его работодательской власти не дает ему объективной возможности получить доказательства размера причиненного ему ущерба. На наш взгляд, в отношении материальной ответственности работодателя следует легализовать презумпцию вины последнего. Это будет означать, что работодатель освобождается от материальной ответственности за вред, причиненный работнику, если докажет, что вред возник не по его вине, если иное не установлено законом.
В качестве объекта имущественного проступка организации (учреждения) Л.А. Сыроватская называла имущественные интересы работника. Она отмечала, что непосредственные объектах связаны с нарушением прав работника: а) на здоровые и безопасные условия труда; б) на труд;в) на вознаграждение и иные выплаты. На наш взгляд, этот перечень должен быть дополнен неимущественными интересами работника. Речь идет о возмещении морального вреда, причиненного работнику.
Объективная сторона включает противоправные действия (бездействие) работодателя, вред и причинную связь между ними. В советском трудовом законодательстве (ст. 159, 213-216 КЗоТа 1971 г.) предусматривался закрытый перечень случаев противоправных деяний предприятий, организаций, причиняющих ущерб работнику, о чем речь пойдет далее. В ТК РФ перечень составов проступков работодателя стал открытым, о чем речь также пойдет далее. Ущерб (вред) как элемент объективной стороны может выражаться, во-первых, в утрате работником заработка в результате лишения его возможности трудиться; во-вторых, в утрате или повреждении имущества работника; в-третьих, в физических и нравственных страданиях работника, причиненных ему в результате неправомерного деяния работодателя.
Виды (случаи) материальной ответственности работодателя. Опираясь на советское законодательство и судебную практику, в учебной и научной литературе выделялись следующие случаи материальной ответственности предприятий за вред, причиненный работнику.
1. Возмещение ущерба, причиненного работнику увечьем или иным повреждением здоровья, связанными с исполнением трудовых обязанностей (ст. 159 КЗоТа 1971 г.). Названная статья носила отсылочный характер. В этой связи названный вид ответственности регулировался нормами как трудового, так и гражданского права. По мнению большинства советских ученых-трудовиков, «сущность этих норм была едина: ответственность предприятия за ущерб, причиненный работнику, наступает в связи с нарушением его права на здоровые и безопасные условия труда». Порядок возмещения ущерба устанавливался специальными Правилами возмещения предприятием, учреждением, организацией ущерба, причиненного рабочим и служащим увечьем или иным повреждением здоровья, связанными с исполнением ими трудовых обязанностей (1961, 1984, 1992 гг.). На смену последним Правилам 1992 г. пришел Федеральный закон от 24 июля 1998 г. № 125-ФЗ «Об обязательном социальном страховании несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний». В этой связи ТК РФ не предусматривает в перечне случаев материальной ответственности работодателя рассматриваемый случай. Он не является основанием материальной ответственности, так как переведен в разряд «социально-страховых случаев».
2. Вторая группа случаев материальной ответственности работодателя была связана с нарушением права работника на труд, вследствие которых он не получал заработок. КЗоТ 1971 г. к таким случаям относил:
а) возмещение работнику его среднего заработка за время задержки расчета при увольнении, а также при задержке выдачи трудовой книжки за все время вынужденного прогула (ст. 99). В более поздней редакции КЗоТа (в ред. Указа Президиума Верховного Совета РСФСР от 5 февраля 1988 г.) была исключена материальная ответственность работодателя при задержке расчета уволенному работнику;
б) возмещение работнику среднемесячного заработка в случаях незаконного увольнения или перевода (ст. 213, 214, 215 КЗоТа). В первоначальной редакции КЗоТа 1971 г. размер возмещения ущерба в виде оплаты вынужденного прогула или выполнения нижеоплачиваемой работы ограничивался средним заработком за указанный период, но не более чем за три месяца. Впоследствии Федеральным законом от 17 марта 1997 г. № 59-ФЗ в рассматриваемую статью были внесены изменения, в соответствии с которыми снималось ограничение размера возмещаемого ущерба. Средний заработок должен был возмещаться за все время вынужденного прогула или выполнения нижеоплачиваемой работы. Кроме того, в результате обобщения судебной практики перечень случаев возмещения работнику ущерба был дополнен случаем оплаты вынужденного прогула, когда неправильная формулировка причины увольнения в трудовой книжке препятствовала поступлению рабочего или служащего на новую работу;
в) основанием материальной ответственности работодателя признавалась задержка исполнения решения органа по рассмотрению трудовых споров о восстановлении работника на работе. Работнику должен был возмещаться средний заработок или разница в заработке за весь период такой задержки (ст. 216 КЗоТа 1971 г.);
г) руководящая судебная практика также признавала в качестве особых оснований материальной ответственности работодателя незаконное отстранение от работы и незаконный отказ в приеме на работу лиц, с которыми администрация предприятия, учреждения организации обязана заключить трудовой договор. В первом случае Верховный Суд СССР в Постановлении от 24 ноября 1978 г. № 10 «О применении судами законодательства, регулирующего оплату труда рабочих и служащих» предусмотрел взыскание среднего заработка за время вынужденного прогула в связи с незаконным отстранением от работы в пределах одного года. Во втором случае, признав незаконным отказ в приеме на работу, суды, руководствуясь Постановлением Пленума Верховного Суда РФ, выносили решение, обязывающее работодателя заключить с истцом трудовой договор. Если же в результате отказа или несвоевременного заключения трудового договора работник имел вынужденный прогул, его оплата должна была производиться применительно к правилам, установленным для оплаты вынужденного прогула работника, незаконно уволенного с работы.
В ТК РФ все вышеперечисленные случаи сведены в общий перечень оснований материальной ответственности работодателя за ущерб, причиненный в результате незаконного лишения работника возможности трудиться (ст. 234). Это - незаконное отстранение работника от работы, его увольнение или перевод на другую работу; отказ работодателя от исполнения или несвоевременное исполнение решения органа по рассмотрению трудовых споров или государственного правового инспектора о восстановлении работника на прежней работе; задержка работодателем выдачи трудовой книжки, внесение в трудовую книжку неправильной или не соответствующей закону формулировки причины увольнения. В дополнение к рассмотренным нами выше случаям в этом перечне названо незаконное отстранение работника от работы и внесение в трудовую книжку неправильной или не соответствующей законодательству формулировки причин увольнения.
3. Третья группа случаев материальной ответственности работодателя, которая сформировалась в советский период, связана с возмещением морального вреда, причиненного работнику (ст. 213 КЗоТа 1971 г.). Легализации названного случая в КЗоТе предшествовала сложившаяся судебная практика, которая нашла отражение в Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 20 декабря 1994 г. № 10 «Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда»1. В этом Постановлении была дана широкая трактовка случаев компенсации морального вреда в трудовых отношениях путем применения аналогии гражданского законодательства. В частности, отмечалось, что отсутствие в законодательном акте указания на возможность компенсации морального вреда не означает, что потерпевший лишен такого права. В этой связи суд вправе обязать работодателя компенсировать причиненные работнику нравственные, физические страдания в связи с незаконным увольнением, переводом на другую работу, необоснованным применением дисциплинарного взыскания, отказом в переводе на другую работу в соответствии с медицинскими рекомендациями и т.п. Законодатель принял несколько иное решение, легализовав в КЗоТе (ст. 213 в ред. Федерального закона от 17 марта 1997 г. № 59-ФЗ) только случаи возмещения морального вреда незаконно уволенным или переведенным работникам. Во всех остальных случаях нарушения трудовых прав работника возмещение работодателем морального вреда не предусматривалось.
В ТК РФ законодатель возвращает прежнее «широкое» применение возмещения морального ущерба, причиненного работнику (ст. 237, а также ст. 151, 1099-1101 ГК РФ). Любые неправомерные действия (бездействие) работодателя может повлечь возмещение работнику морального вреда в денежной форме, в том числе и при нарушении его имущественных прав (например, при задержке выплаты заработной платы). Размер возмещения определяется соглашением сторон трудового договора. В случае возникновения спора размер возмещения определяется судом независимо от подлежащего возмещению имущественного ущерба. Размер компенсации морального вреда должен определяться исходя из конкретных обстоятельств каждого дела, с учетом объема и характера причиненных работнику нравственных или физических страданий, степени вины работодателя, иных заслуживающих внимания обстоятельств, а также требований разумности и справедливости (п. 63 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 17 марта 2004 г. № 2 «О применении судами Российской Федерации Трудового кодекса»).Обязанность компенсации морального вреда возлагается на работодателя при наличии его вины, за исключением случаев, когда вред был причинен жизни или здоровью работника источником повышенной опасности (ст. 1100 ГК РФ). В ТК РФ установлено правило о том, что договорная ответственность работодателя не может быть ниже установленной Кодексом или иными федеральными законами (ст. 232). Однако в рассматриваемом случае минимальной границы не установлено, что можно считать очевидным пробелом в правовом регулировании трудовых отношений.
4. Четвертая группа случаев полной материальной ответственности работодателя - ответственность за ущерб, причиненный имуществу работника, - впервые получила легальное закрепление именно в трудовом законодательстве (ст. 235 ТК РФ). Ранее эти случаи подпадали под нормы гражданского законодательства. В ТК РФ установлен порядок определения размера ущерба и порядок возмещения ущерба. В данном случае применяется правило, аналогичное закрепленному в ст. 1064 ГК РФ. Размер ущерба исчисляется по рыночным ценам, действующим в данной местности на день возмещения ущерба. При согласии работника ущерб может быть возмещен в натуре. Работодатель обязан рассмотреть письменное заявление работника о возмещении ущерба в 10-дневный срок. При несогласии работника с решением работодателя или неполучении ответа в установленный срок работник имеет право обратиться в суд.
5. Пятая группа случаев материальной ответственности работодателя - ответственность за задержку заработной платы и иных выплат - также является новеллой в трудовом законодательстве (ст. 236 ТК РФ). Размер штрафных санкций (денежной компенсации) за каждый день задержки определяется коллективным договором или трудовым договором, но в любом случае он не может быть ниже 1/300 действующей в это время ставки рефинансирования ЦБ РФ. Если стороны трудового договора в договорном порядке не установили размер денежной компенсации, то будет применяться вышеназванная установленная законом ставка. Отметим весьма своеобразную новацию ст. 236 ТК РФ (в ред. ФЗ от 30 июня 2006 г. № 90-ФЗ): обязанность выплаты указанной денежной компенсации возникает независимо от наличия вины работодателя. В первоначальной редакции ТК РФ названная статья предусматривала применение общих правил юридической ответственности, т.е. ответственности за вину.
Следует обратить внимание на то, что по ст. 236 ТК РФ работодатель за задержку заработной платы выплачивает работнику по сути дела своего рода штраф. Эта форма ответственности присуща не трудовому, а гражданскому праву. Но поскольку эта выплата осуществляется, как уже указывалось, независимо от вины работодателя, то по правовой природе она ближе к способу обеспечения исполнения обязательств (неустойка (ст. 330-333 ГК РФ)). В качестве ориентира для определения размера денежной компенсации в пользу работника взята ставка рефинансирования Центрального банка РФ - категория, которая ранее в трудовом праве отсутствовала. Ставка рефинансирования - это процентная ставка, под которую Центральный банк кредитует коммерческие банки. Таким образом, в данном случае присутствует логика гражданского права - отношения «кредитор (работник) - должник (работодатель)» применительно к ст. 395 ГК РФ. Начисление процентов в связи с несвоевременной выплатой заработной платы не исключает права работника на индексацию сумм задержанной заработной платы в связи с их обесцениванием вследствие инфляционных процессов (п. 55 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 17 марта 2004 г. № 2 «О применении судами Российской Федерации Трудового кодекса Российской Федерации»).
На наш взгляд, новация ТК РФ в этой части «материальной ответственности независимо от вины работодателя» должна была повлечь за собой изменение юридической природы гарантии охраны заработной платы с мер юридической ответственности на способы надлежащего и реального исполнения обязанности работодателя по выплате заработной платы, т.е. о чем мы уже писали в главе, посвященной заработной плате, настоящего Курса. Вопрос о вине как условии ответственности стал предметом дискуссии прежде всего в теории гражданского права. Условно можно выделить три основных подхода в решении поставленного вопроса.
Наибольшее распространение получило мнение, согласно которому ответственность наступает за вину, но допускаются исключения в случаях, предусмотренных законом, - независимо от вины и даже без вины, в целях стимулирования должного поведения. Институт ответственности без вины обосновывался превентивной функцией гражданского права. Так, О.С. Иоффе рассматривал объективно противоправное причинение вреда владельцем источника повышенной опасности в качестве исключения из принципа вины. Основание юридической ответственности в этом случае он видел в стимулировании лица к определенной деятельности, угроза возмещения убытков позволяет стимулировать предотвращение вредоносных действий в будущем. Таким образом, несмотря на отсутствие вины, возмещение убытков выступает здесь как форма гражданско-правовой ответственности. В теории трудового права также имеются сторонники названного подхода, которые считают, что в отдельных случаях, предусмотренных законом, допускается материальная ответственность работодателя без вины. Установление ответственности без вины работодателя за нарушение сроков выплаты заработной платы рассматривается как проявление защитной функции отрасли, необходимость особой защиты не всяких, а определенных трудовых прав - прав на своевременное и в полном объеме получение заработной платы.
Ряд исследователей, с мнением которых мы солидарны, считают, что невиновное поведение не должно влечь мер ответственности, основанием юридической ответственности является полный состав правонарушения, включающий и вину лица. Так, Н.С. Малеин предлагал провести в законодательстве четкую грань между мерами ответственности (за виновное поведение) и иными нормами правового регулирования, возлагающими обязанность возмещения вреда. В последнем случае, как мы уже отмечали выше, имеются в виду меры защиты. Эта категория в настоящее время широко используется в юридической литературе, но до сих пор не получила легального закрепления. По нашему мнению, к таким мерам защиты и относятся способы обеспечения исполнения обязательств (обязанностей). Уплата процентов с учетом ставки рефинансирования ЦБ РФ за каждый день просрочки выплаты заработной платы и иных выплат работнику является не чем иным, как названным способом, компенсирующим убытки работника в связи с несвоевременным получением заработной платы и иных выплат. В отношении работодателя этот способ означает уплату процентов за пользование чужими денежными средствами.
Третья группа исследователей решение вопроса о субъективном условии ответственности при отсутствии вины видит в рамках теории риска. По мнению В.А. Ойгензихта, в случае с источником повышенной опасности вину как субъективное условие ответственности заменяет риск. Принятие на себя риска понимается при этом как осознанное допущение отрицательных имущественных последствий. Риск рассматривается как характеристика субъективной стороны поведения человека, как особая форма психического отношения субъекта, являющаяся субъективным основанием распределения неблагоприятных последствий. В.А. Ойгензихт считал, что риск, в отличие от иных субъективных правовых категорий, характеризуется следующими признаками: 1) сознательным допущением возможных последствий; 2) допущением последствий имущественных; 3) последствий, связанных преимущественно со случайными обстоятельствами, которые и сами по себе, как правило, вероятны; 4) нежеланием этих последствий. Таким образом, несение риска - иное, чем ответственность, гражданскоправовое начало возмещения вреда. Эта концепция ответственности без вины на условиях риска представляет практический интерес в ключе разработки правовых механизмов страхования выплаты заработной платы в случаях неплатежеспособности работодателя.
Материальная ответственность работодателя на Западе возникает обычно за несоблюдение обязанностей по трудовому договору обеспечить здоровые и безопасные условия труда, за внедоговорные нарушения (деликты) и др. Такая ответственность строится преимущественно на гражданско-правовых или социально-страховых началах. Последние выражаются через выплаты потерпевшему денежных сумм в размере заработка или его части в зависимости от степени утраты профессиональной трудоспособности. В большинстве стран выплаты по социальному страхованию (пенсия по инвалидности и др.) засчитываются в счет возмещения ущерба. Возмещению также подлежат медицинские и прочие дополнительные расходы в части, не компенсированной за счет средств социального страхования. Предусматривается возмещение морального вреда, а также возмещение вреда в связи со смертью кормильца. Наличие вины потерпевшего уменьшает размер возмещения причиненного ему ущерба, как и допущенный потерпевшим риск, превышающий нормальный. Во многих странах распределение бремени доказывания отклонилось от общепринятого в гражданском процессе: вина работодателя презюмируется, и он должен доказывать свою невиновность.
В качестве тенденции можно выделить замену имущественной ответственности работодателя по нормам гражданского и трудового права на социальное страхование (добровольное и обязательное) профессиональных рисков у частных страховщиков либо введение обязательного государственного страхования работников от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний. Страхование несчастных случаев на производстве в зарубежной практике является одним из старейших видов социального страхования, насчитывающим столетний опыт применения. Так, в конце ХХ в. из 146 стран - членов Международной ассоциации социального обеспечения (МАСО) только пять используют «архаичные» гражданско-правовые институты деликтной ответственности, индивидуального возмещения ущерба, причиненного работникам увечьем, профессиональным заболеванием либо иным повреждением здоровья. В число последних до недавнего времени (до 1998 г.) включалась и Российская Федерация, где институт возмещения причиненного вреда работнику при исполнении трудовых обязанностей регулировался гражданским законодательством.
Выводы.
1. В конце XIX - начале ХХ в. материальная ответственность как самостоятельный институт социального законодательства отсутствовала, но выделились три направления в правовом регулировании данной проблемы:
1) ответственность работника за вред, причиненный имуществу работодателя, строилась на гражданско-правовых началах с некоторыми ограничениями в пользу работников. По мере развития трудового законодательства объем таких ограничений увеличивался;
2) ответственность работодателя за вред, причиненный здоровью работника, первоначально также регламентировалась гражданским правом. Затем случаи причинения вреда здоровью работника были охвачены социальным страхованием. Моральный вред возмещался по нормам гражданского права;
3) ответственность работодателя за вред, причиненный имуществу работника, первоначально сводилась только к ответственности за несвоевременную выплату заработной платы и необоснованное расторжение договора личного найма. Далее число подобных случаев постепенно расширилось.
2. В первые годы советской власти вопросам материальной ответственности уделялось незначительное внимание, что отразилось на содержании КЗоТа 1918 г. Следующий КЗоТ 1922 г. легализовал ограниченную ответственность работников. Отметим, что первоначально в законодательстве выделялась только материальная ответственность работника, а работодатель отвечал преимущественно по нормам гражданского права. Обоюдная материальная ответственность сторон трудового договора была легализована в полном объеме только в ТК РФ 2001 г. Советское, а затем и современное российское законодательство о материальной ответственности было построено на принципиально иных основах, нежели законодательство о гражданско-правовой (имущественной) ответственности.
3. Из вышеперечисленных нормативных актов в составе правонарушения выводились четыре условия привлечения работника к материальной ответственности: 1) противоправность поведения работника;
2) причинение прямого действительного ущерба имуществу предприятия; 3) наличие причинной связи между противоправным деянием работника и наступившим ущербом; 4) вина работника. В законодательном порядке регламентировались элементы классического состава имущественного (материального) правонарушения: субъект, субъективная сторона, объект, объективная сторона.
4. Материальная ответственность работодателя на Западе возникает обычно за несоблюдение обязанностей по трудовому договору обеспечить здоровые и безопасные условия труда, за внедоговорные нарушения (деликты) и др. Такая ответственность строилась и строится преимущественно на гражданско-правовых или социально-страховых началах.