§ 2. Тоталитарные перевоплощения интернационализма и национализма

Как известно, одной из важнейших традиционных основ, на которые опирается личность, является нация. Симптоматично, что правый и левый варианты тоталитаризма, подойдя к этой проблеме, казалось бы, с прямо противоположных позиций, сумели использовать ее каждый по-своему для утверждения тотального господства государства.
С определенными оговорками можно сказать, что марксизм является ровесником национальной идеи и понимаемого широко (а не только сугубо негативно) национализма. В этом контексте он представлял собой не только вызов классической политической экономии, не только критику капиталистических производственных отношений, но и критику национализма и религии. Будучи программой освобождения людей от промежуточных образований, мешающих превращению отдельного индивида во "всемирную историческую личность", марксизм постулировал образование пролетариата в качестве силы, действующей на наднациональном уровне. Чтобы подчинить людей выполнению этой цели, ставилась задача подорвать национально-культурные традиции и ценности, оторвать их от национальных корней. Поэтому естественно, что с самого начала марксизм рассматривал национализм, равно как и религию, как противника и врага, с которыми необходимо вести решительную и бескомпромиссную борьбу.
Оценивая национальный вопрос всецело с точки зрения целей классовой борьбы пролетариата, основоположники марксизма исходили из постулата, согласно которому любое общество строится на горизонтальных классовых различиях, пересекающих национальные границы и приверженности, и поэтому классовые различия играют более фундаментальную роль по сравнению со всеми другими различиями, в том числе и национально-этническими. Была сформулирована идея, согласно которой национализм представляет собой прочный побочный продукт капиталистического развития, и ему суждено исчезнуть с исчезновением капитализма. К. Маркс и Ф. Энгельс утверждали, что освобождение пролетариата от капиталистического ига приведет к ускоренному исчезновению национальных различий и антагонизмов. Предполагалось, что с установлением господства пролетариата и по мере утверждения принципов социализма разделение людей по национальному принципу потеряет всякий смысл и оно будет полностью заменено классовым разделением. При этом особо подчеркивалась мысль о том, что только пролетариат способен стать той силой, которая может выполнить историческую задачу объединения народов в единое целое.
Следует отметить, что среди марксистов, в том числе в русском марксизме, шли ожесточенные споры о будущем наций и национальных отношений в условиях перехода к социализму и в ходе социалистического строительства. Но при всех спорах о федерализме, автономизации, реализации права наций на самоопределение, вплоть до полного отделения, В.И. Ленин и его сподвижники в целом сохраняли убежденность в том, что в процессе социалистического строительства социально-экономические и национально-культурные различия между регионами, национально-государственными образованиями постепенно будут сглажены и в конечном счете преодолены, что создаст условия для победы интернационального начала над национальным началом.
Идея интернационализма, лежащая в основе коммунистической эсхатологии, была бескомпромиссно противопоставлена национальной идее. Первая подмяла под себя, полностью подавила вторую. Марксизм-ленинизм, руководствующийся фундаментальной установкой на разрушение до основания старого мира и построение на его обломках новой общественной системы, по самой своей сути не мог принять национальную идею, национальное начало, тем более национализм, поскольку они рассматривались (собственно, и были таковыми) как важнейшее препятствие на пути интернационального единения народов на принципах классовой солидарности и классовой борьбы. Тем более подавление национального начала входило интегральной частью в социальную, социокультурную и политическую программу тоталитаризации и культуру тоталитаризма, взятые на вооружение руководством СССР в процессе социалистического строительства.
Поэтому неудивительно, что предложенная коммунистами программа имела своей целью, по сути дела, сознательную, принудительную систематическую переделку самой природы этноса, этнонационального. Такая цель вытекала, собственно говоря, из самой установки на большевизацию и советизацию всех аспектов жизни огромной многоликой империи, ее государственно-административной системы, культуры, социальной сферы и т.д., даже реалий быта. Как известно, правители Российской империи довольно терпимо относились (либо смотрели на это сквозь пальцы) к сохранению во многих этнонациональных образованиях традиционных форм и органов управления, вероисповедания и т.д. Большевизация и советизация предполагали уничтожение всего этого и жесткую унификацию и стандартизацию всего и вся по меркам, составленным в центре. Сейсмические волны от взрыва храма Христа Спасителя, прокатившиеся по необъятным просторам великой страны (волны, начавшиеся еще до самого этого взрыва), смели собой не только православные храмы и церкви, но также множество и множество костелов, мечетей, синагог и т.д.
С этой точки зрения все нации и народности оказались действительно равны. Как бы издеваясь над законами социально-исторического развития, предписывающими каждому народу свой собственный путь и собственное место в обществе, называемом человечеством, была поставлена задача осчастливить многие народы, оставшиеся при феодализме, путем их перенесения в социализм, минуя капитализм, а те народы, которые "застряли" в родо-племенных отношениях, приобщить к благам социализма, минуя и феодализм, и капитализм. Широкомасштабное репрессирование и выселение наиболее трудолюбивой прослойки населения из деревни под лозунгом ликвидации кулачества как класса, вынужденное переселение людей в города и другие, зачастую отдаленные, регионы страны вели к подрыву питательных корней, вековых устоев национального образа жизни, ослаблению приверженности к труду, к родному очагу, к национальной истории. В итоге советские люди были объявлены членами совершенно невероятного и парадоксального образования - интернационального народа, безнациональной нации - "новой исторической общности" в лице советского народа.
Еще более парадоксальным представляется то, что идеология интернационализма приобрела уже в своеобразно перевернутой форме функции идеологии национализма. Этому в значительной степени способствовали интересы и потребности сохранения России как единого государства в условиях возрождения сепаратистских устремлений отдельных национальных регионов внутри страны и постоянной угрозы внешней интервенции, создавшей атмосферу осажденной крепости. Идеология интернационализма, по сути дела, оказалась поставленной на службу государственных имперских интересов. Получилось нечто вроде "сердечного согласия", а то и полного слияния между коммунизмом и имперским национализмом. Иначе говоря, идеология интернационализма стала выполнять функции, аналогичные тем, которые национализм играл в идеологии германского нацизма. Не случайно понятия "антикоммунизм" и "антисоветизм" стали в некотором роде синонимами, а ключевым элементом пролетарского интернационализма считалась поддержка политики Советского Союза.
Что касается фашизма, то в нем произошло органическое слияние социализма и национализма, что в итоге и дало основание Гитлеру и его сподвижникам говорить о национал-социализме. С этой точки зрения интерес представляет определение социалиста, которое Гитлер дал в одном из выступлений в 1922 г.: "Тот, кто готов рассматривать цели нации как свои собственные в той мере, когда для него нет более высокого идеала, чем благосостояние нации; тот, кто понимает наш государственный гимн "Германия превыше всего" в том смысле, что для него нет в мире ничего выше его Германии, народа и земли, тот является социалистом".
Очевидно, что в рассматриваемом аспекте марксизм-ленинизм и фашизм придерживались диаметрально противоположных позиций. Воинствующий расизм и национализм последнего общеизвестны. Здесь укажем лишь на то, что в, так сказать, методическом плане в деле утверждения тоталитарных структур и ментальности они сыграли роль, аналогичную той, которую теория классовой борьбы и идея интернационализма - в марксизме-ленинизме. Подобным же образом расизм и национализм были превращены в универсальные системообразующие установки, определяющие весь строй действий и мыслей всех членов общества. С самого начала фашизм рассматривал нацию как высший синтез всех без исключения материальных и духовных ценностей, пользующихся приоритетом перед отдельным индивидом, группами, слоями, классами. Как утверждал Гитлер в своем выступлении перед промышленниками в 1932 г., определяющее значение имеет "осуществление волеизъявления нации, ибо только это волеизъявление может быть исходной точкой для политических выступлений. Если имеется гарантия такого волеизъявления в смысле готовности жертвовать решительно всем в пользу общенациональной цели, то правительство, опираясь на такое волеизъявление, может избрать пути, которые должны привести к успеху".
Важное место в фашизме отводилось уничтожению всех классов, но в отличие от марксизма-ленинизма, предполагавшего осуществить это на путях пролетарского интернационализма, приверженцы фашизма предусматривали достичь эту цель путем подчинения всего и вся сугубо национальному началу. Идея национал-социалистического "народного государства" оценивает "значение человечества в его базовых расовых терминах". Поэтому она отвергает равноправие рас и, признавая существование высших и низших рас, считает необходимым содействовать торжеству первых. Краеугольным камнем Третьего рейха являлась идея сохранения чистоты арийской расы, а "нового порядка" для остального мира - идея господства арийской расы. Деятельность основополагающих общественных институтов всецело подчинялась этой универсальной задаче. Важной характеристикой фашистской идейно-политической конструкции стало отождествление, органическое слияние понятий нации и национального государства, в силу которого государство рассматривалось как юридическое воплощение нации, наделенное ответственностью за определенные периоды развития природы, цели и интересы нации в каждый конкретный исторический период.
С рассматриваемой точки зрения фашистская концепция государства имеет общие корни в социологической традиции Гумпиловича, Моски, Парето и Михельса, которые в тех или иных формах проповедовали различные версии органической теории общества. По мнению фашистских идеологов, интересы отдельных индивидов, групп и классов можно рассматривать как законные постольку, поскольку они совместимы с высшими интересами нации. Причем государство, как суверен, ответственно за обеспечение нормального нормативного порядка, вне которого индивидуальная жизнь лишена смысла. Общество, представляющее собой историческую общину, составляет содержание, а государство - форму политической жизни. Получалось, что государство, как верховный суверен, неизмеримо выше как отдельно взятых индивидов, так и организаций, из которых национальная община состоит. В результате фашизм "отождествлял общество с нацией, нацию - с государством, экономическую деятельность - с политической деятельностью".
Таким образом, начиная, казалось бы, с прямо противоположных позиций, Гитлер и его сподвижники, по сути дела, пришли к выводу, по своему функциональному значению близкому позиции большевиков. Только если у последних в качестве субъектов смертельной схватки выступали классы, то у нацистов демаркационная линия проходила между немцами и немецким народом, с одной стороны, и остальным миром - с другой. Как верно подметил В.В. Ильин, "языческий национализм и красный интернационализм", при всех необходимых здесь оговорках, оказались поставленными на службу идентичных друг другу целей, обоснования и идеологического обслуживания тоталитарных империй фашистского и коммунистического толка.