2.2. Универсальная унификация коллизионных норм - Страница 3

Posted in Договорное право - Договорное право в международном обороте

С одной стороны, целью Гаагской конвенции 1986 г. являлась замена положений Гаагской конвенции 1955 г., с другой стороны, она была призвана дополнить Венскую конвенцию 1980 г. о договорах международной купли-продажи товаров.

Поэтому ею были восприняты как общие положения и основной коллизионный принцип первой, так и многие позиции Венской конвенции относительно круга сделок, на которые она распространяется, возможности применения других международных конвенций, регулирующих сходный круг вопросов. Конвенция 1986 г. определяет право, применимое к договорам купли-продажи товаров:

а) между сторонами, имеющими коммерческие предприятия в разных государствах;

б) во всех других ситуациях, когда имеет место коллизия законов разных государств, за исключением случаев, когда такая коллизия возникает исключительно в результате выбора сторонами применимого права, даже если такой выбор связан с определением суда или арбитража (ст. 1).

Перечень товаров и ситуаций, к которым Гаагская конвенция не применяется, полностью совпадает с одноименными правилами Венской конвенции: это купля-продажа в порядке исполнительного производства или иным образом в силу закона; купля-продажа фондовых бумаг, акций, обеспечительных бумаг, оборотных документов и денег (однако она применяется к купле-продаже товаров на основании документов); купля-продажа товаров, которые приобретаются для личного, семейного или домашнего пользования (однако она применяется, если продавец в момент заключения договора не знал и не должен был знать, что товары приобретаются для такого пользования). Также совпадает с Венской конвенцией и разграничение поставки товаров, подлежащих изготовлению, и договора подряда.

Однако в отличие от Венской конвенции термин "товары" по Гаагской конвенции 1986 г. включает суда водного и воздушного транспорта, а также суда на воздушной подушке и электроэнергию.

Поскольку к предмету анализируемой Гаагской конвенции относится определение применимого к договору купли-продажи права, в ней аналогично Гаагской конвенции 1955 г. очерчивается круг вопросов, связанных с договором купли-продажи, на которые ее действие не распространяется, а применимое к нижеследующим ситуациям право определяется на основании иных критериев. Согласно ст. 5, к ним относятся:

а) правоспособность сторон или последствия ничтожности или недействительности договора вследствие недееспособности одной из сторон;

б) вопрос о наличии у представителя правомочий связывать обязательством представляемого или о правомочиях органа юридического лица связывать обязательством это юридическое лицо;

в) передача права собственности; однако вопросы, прямо указанные в ст. 12, регулируются правом, применимым к договору в соответствии с данной Конвенцией;

г) последствия купли-продажи в отношении любых лиц, помимо сторон;

д) соглашение об арбитраже или выборе суда, даже если такое соглашение включено в договор купли-продажи.

По сравнению с правилами Гаагской конвенции 1955 г. данный перечень расширен путем включения в него изъятия в отношении арбитражной оговорки, что означает признание автономного характера соглашения об арбитраже, а также изъятия о правомочиях представителя или органа юридического лица (последнее объясняется наличием к моменту принятия в 1986 г. данной Конвенции Гаагской конвенции 1978 г. о праве, применимом к договорам с посредниками и о представительстве (агентским договорам)).

Как и Гаагская конвенция 1978 г. (ст. 4), анализируемая Гаагская конвенция в ст. 6 признает, что право, определяемое в соответствии с ее предписаниями, применяется независимо от того, является ли оно правом договаривающегося государства.

Наряду с Гаагской конвенцией 1955 г., а также с Гаагской конвенцией 1978 г. и с Римской конвенцией 1980 г., анализируемая Конвенция признает автономию сторон при выборе применимого права, однако дополняет критерий его выбора помимо явно выраженного условия договора также совокупностью его условий и поведения сторон, рассматриваемых как единое целое (ст. 7). Восполнительным критерием для определения источника волеизъявления, помимо договора, являются: в Гаагской конвенции 1978 г. - обстоятельства дела (ст. 5), в Римской конвенции 1980 г. - обстоятельства конкретного дела, причем такой выбор права должен быть явно выраженным или разумно следовать из условий договора или из обстоятельств дела (ст. 3).

Новым по сравнению с Гаагской конвенцией 1955 г. и Гаагской конвенцией 1978 г. является правило о том, что выбор сторонами договора купли-продажи может ограничиваться частью договора, а также правило о том, что стороны могут в любое время договориться о подчинении договора в целом или его части какому-либо иному праву, помимо права, которым он регулировался ранее, независимо от того, что право, ранее регулировавшее договор, было избрано сторонами (это предусмотрено в ст. 3 Римской конвенции 1980 г., а также включено в ст. 1210 части третьей ГК РФ). Любое изменение сторонами применимого права после заключения договора не наносит ущерба формальной действительности договора или правам третьих лиц.

Принятый Гаагской конвенцией 1986 г. коллизионный критерий совпадает с аналогичным критерием Конвенции 1955 г., а также с коллизионной нормой Римской конвенции 1980 г.: согласно ст. 8, в той мере, в какой право, применимое к договору купли-продажи, не было избрано сторонами в соответствии со ст. 7, договор регулируется правом государства, где на момент заключения договора продавец имеет свое коммерческое предприятие. Данный коллизионный критерий, как отмечалось ранее, воспринят новым гражданским законодательством России (ст. 1211 третьей части ГК РФ, ст. 166 Основ гражданского законодательства 1991 г.), Украины (Закон о внешнеэкономической деятельности 1991 г.), Беларуси (новый ГК), Казахстана (новый ГК).

Значительно расширен по сравнению с Гаагской конвенцией 1955 г. перечень ситуаций, когда применяется иная коллизионная привязка; это три случая применения права страны, где на момент заключения договора покупатель имеет свое коммерческое предприятие: во-первых, ведение переговоров и заключение договора сторонами, находившимися в этом государстве; во-вторых, наличие прямого указания в договоре, что продавец должен выполнить свое обязательство, доставив товары в это государство; в-третьих, заключение договора на условиях, определенных главным образом покупателем, и в ответ на приглашение, направленное этим покупателем другим лицам, участвующим в торгах (объявление о торгах). Другим отступлением от общей коллизионной привязки, принятой Гаагской конвенцией 1986 г., является отсылка ст. 9 к праву государства места проведения или местонахождения биржи при осуществлении купли-продажи на аукционе или бирже в отсутствие выбора сторонами применимого права.

Впервые в Конвенции 1986 г. появилось правило (правда, в виде исключения) о возможности применения права, с которым договор, с учетом всех обстоятельств, например деловых отношений между сторонами, имеет явно более тесную связь (п. 3 ст. 8). Следует отметить, что данный коллизионный критерий закреплен законодательством ряда государств (в том числе США, Китая и др.) и принят в качестве основного принципа в Конвенции Мехико 1994 г. Его включение в Гаагскую конвенцию 1986 г. свидетельствует о возрастающем влиянии на унификационные процессы подходов стран общего права, прежде всего США. Он является менее определенным, чем коллизионная привязка к праву страны продавца, поэтому его применение зависит не только от обстоятельств дела, но и от доказательства особенностей деловых отношений между сторонами. Очевидно, что их оценка зависит также от арбитров, разрешающих спор. Вместе с тем, учитывая неодинаковое отношение стран - участниц переговоров по заключению Гаагской конвенции 1986 г., она допускает возможность оговорки о неприменении данного правила. В качестве дополнительного критерия для определения применимого права аналогичное правило включено в п. 2 ст. 1211 части третьей ГК РФ.

Кроме того, будучи тесно связанной с Венской конвенцией 1980 г. о договорах международной купли-продажи товаров, Гаагская конвенция 1986 г. прямо исключает применение коллизионной привязки к праву страны, с которым договор имеет явно более тесную связь, в отношении вопросов, регулируемых указанной Венской конвенцией, если на момент заключения договора продавец и покупатель имели свои коммерческие предприятия в разных государствах, являющихся участниками этой Конвенции.

В дополнение к основному коллизионному критерию, определяющему применимое право в отношении прав и обязанностей сторон, Гаагская конвенция 1986 г. в ст. 10 специально выделяет коллизионные принципы для решения трех важных аспектов, часто предваряющих основной вопрос, разрешаемый Конвенцией.

Первый аспект посвящен определению применимого права в отношении наличия и материальной действительности самого соглашения сторон о выборе применимого права. В зависимости от действительности или недействительности такого выбора Конвенция предусматривает две отсылки: в тех случаях, когда такой выбор удовлетворяет требованиям ст. 7, указанные вопросы определяются избранным сторонами правом; если же в соответствии с этим правом выбор является недействительным, право, регулирующее договор, определяется по правилам ст. 8, т.е. в соответствии с правом страны продавца.

По второму аспекту, связанному с определением наличия и материальной действительности договора купли-продажи или любых его условий, предусмотрена привязка к праву, которое в соответствии с Конвенцией регулировало бы договор или его условия, если бы они были действительными.

Третий аспект посвящен определению формальной действительности договора купли-продажи. При этом выделяются три ситуации:

1) когда договор заключен между лицами, находящимися в одном и том же государстве: такой договор является формально действительным, если он удовлетворяет требованиям либо права, которое регулирует его в соответствии с Конвенцией, либо права государства, где он заключен;

2) когда договор купли-продажи заключен между лицами, находящимися в разных государствах: такой договор является формально действительным, если он удовлетворяет требованиям либо права, которое регулирует его в соответствии с Конвенцией, либо права одного из этих государств;

3) когда договор заключается представителем, государство, в котором действует этот представитель, является надлежащим государством для целей предыдущих пунктов.

Специально выделяется проблема действительности, по терминологии Гаагской конвенции 1986 г., правового действия в отношении существующего или будущего договора купли-продажи. Иными словами, речь идет о действиях, которые могут быть предприняты помимо заключения договора, упомянутого в предыдущем пункте (например, внесение изменений и дополнений в договор, приемка и инспектирование товара, предъявление претензии, причем не представителем только, а любыми другими уполномоченными лицами, прежде всего органом юридического лица), - такие действия являются формально действительными, если они удовлетворяют требованиям либо права, которое регулирует или регулировало бы договор в соответствии с Конвенцией, либо права государства, где были совершены эти действия (ст. 11).

Новым по сравнению с Гаагской конвенцией 1955 г. является определение в разд. 2 Гаагской конвенции 1986 г. сферы действия применимого права (ст. ст. 12 и 13), причем перечень вопросов, которые регулируются правом, применимым к договору купли-продажи согласно правилам Конвенции, не является замкнутым; в нем очерчиваются лишь наиболее важные вопросы, в частности:

а) толкование договора;

б) права и обязанности сторон и исполнение договора;

в) момент приобретения покупателем права на продукты, плоды и доходы, связанные с товарами;

г) момент перехода на покупателя рисков в отношении товаров;

д) действительность и юридическая сила положений о сохранении права собственности на товары в отношениях между сторонами;

е) последствия неисполнения договора, включая виды убытков, за которые может быть получена компенсация, без ущерба, однако, для процессуальных норм суда;

ж) различные способы погашения обязательств, а также сроки приобретательной и исковой давности;

з) последствия ничтожности или недействительности договора.

Впервые Гаагская конвенция 1986 г. в развитие Гаагской конвенции 1955 г. и Гаагской конвенции 1978 г. определяет, что термин "право" в Конвенции означает действующее в государстве право, за исключением коллизионных норм.

В отличие от Гаагской конвенции 1955 г. Гаагская конвенция 1986 г. вслед за Гаагской конвенцией 1978 г. допускает применение императивных норм страны суда: ст. 17 предусмотрено, что Конвенция не препятствует применению тех положений закона суда, которые должны применяться независимо от права, регулирующего договор. Данное правило предусмотрено также Римской конвенцией 1980 г. (ст. 7) и Конвенцией Мехико 1994 г. (ст. 11).

Нельзя не отметить, с одной стороны, чрезвычайно широкий характер данного правила, а с другой стороны, широкие полномочия суда, разрешающего спор.

Правило ст. 16 Гаагской конвенции 1986 г., воспроизводя соответствующее правило Венской конвенции 1980 г., предусматривает, что при толковании Конвенции 1986 г. следует учитывать ее международный характер и необходимость обеспечения единообразия в ее применении.

Во всех Конвенциях (Гаагской 1955 г., Гаагской 1978 г., Римской 1980 г., Гаагской 1986 г. и Конвенции Мехико 1994 г.) имеется указание на один случай возможного отказа в применении права, определенного конвенцией: когда такое применение явно несовместимо с публичным порядком. Положительное значение данного правила состоит в том, что это единственное основание для отказа в применении права, определенного Конвенцией; однако категория публичного порядка, несмотря на достаточно частое применение в практике международной унификации (например, в Нью-Йоркской конвенции 1958 г. о признании и приведении в исполнение иностранных арбитражных решений) и на определение во внутреннем праве (например, в Законе РФ о международном коммерческом арбитраже 1993 г.), представляет весьма сложное и недостаточно разработанное в зарубежной и отечественной доктрине понятие <*>.

--------------------------------

<*> Обилие существующих в зарубежной доктрине работ только подчеркивает сложность данной проблемы. В отечественной литературе можно выделить исследования Л.А. Лунца, М.М. Богуславского, В.П. Звекова. Данной проблеме посвящена и статья М.Х. Бабаева (см.: Бабаев М.Х. Проблемы публичного порядка в международном частном праве // Международное частное право. М.: IPG LAW, 1994. С. 462 - 475).