В приведенном Законе статья, посвященная "полному товариществу", давала основания считать, что фактически речь идет и о признаках простого товарищества. Имелись в виду содержащиеся в ней указания на то, что имущество полного товарищества принадлежит его участникам на праве общей собственности, равно как и на отсутствие указания на юридическую личность такого товарищества (см.: Суханов Е.А. Хозяйственные общества и товарищества, производственные и потребительские кооперативы // Вестник ВАС РФ. 1995. N 6. С. 101. См. также: Денисов С. Различия полного и простого товарищества // Юрист. 1996. N 10. С. 40).

 

ГК 1964 г. заменил главу о договоре простого товарищества той, которая получила название "Совместная деятельность" ("Договор о совместной деятельности").

Первая же статья этой главы, посвященная определению сущности соответствующего договора (ст. 434 ГК), ограничилась указанием на то, что по договору о совместной деятельности стороны обязуются совместно действовать для достижения общей хозяйственной цели. Таким образом, речь шла о договоре, который обладал двумя признаками. Один из них относился к самим действиям (совместность действий), а другой - к цели этих действий (она должна была быть для сторон непременно общей и носить хозяйственный характер). Та же статья с учетом, очевидно, традиционности названия соответствующего договора была дополнена указанием примерного перечня возможных назначений договора. В него вошли, как уже отмечалось, строительство и эксплуатация межколхозного либо государственно-колхозного предприятия или учреждения (если только речь не шла о предприятиях или учреждениях, которым имущество передавалось в оперативное управление), возведение водохозяйственных сооружений и устройств, строительство дорог, спортивных сооружений, школ, родильных домов, жилых строений. Указанная статья содержала два ограничения, отражавших общий правовой режим, установленный Кодексом и другими законодательными актами для договоров о совместной деятельности. Тем самым гражданам предоставлялась возможность заключать такие договоры лишь для удовлетворения личных потребностей. Одновременно был установлен запрет на заключение договоров, о которых идет речь, гражданами с юридическими лицами (социалистическими организациями).

Значительное число включенных в главу норм оказалось традиционным для договора простого товарищества. Речь шла прежде всего о нормах об обязательности взносов участников, а также о признании вкладов, а равно имущества, которое было создано или приобретено участниками, их общей собственностью. Этого указания уже было достаточно для вывода, что созданное таким путем образование юридическим лицом не является. Порядок ведения общих дел участниками должен был осуществляться по общему согласию кем-либо из них. Организационный характер, присущий рассматриваемому договору, выражался среди прочего в возможности поручения одному из участников руководства совместной деятельностью и в этой связи ведения общих дел. Соответственно, основанием для таких его действий должна была служить оформленная остальными участниками доверенность.

В главе отсутствовали прямые указания на признание или непризнание самого объединения участником совместной деятельности - юридическим лицом. Однако указания на то, что имущественные взносы участников, а равно имущество, которое создано или приобретено ими в результате совместной деятельности, признаются общей собственностью участников, было достаточным для вывода: подобное образование участников юридическим лицом не является <*>.

--------------------------------

<*> См., в частности: Иоффе О.С., Толстой Ю.К. Новый Гражданский кодекс РСФСР. Л., 1965. С. 351.

 

Из пяти статей той же главы ГК 1964 г. одна статья предусматривала, что отдельные виды совместной деятельности регулируются в соответствии с Кодексом постановлениями Совета Министров РСФСР, а еще одна в самом общем виде определяла порядок покрытия расходов, предусмотренных договором, и убытков, возникших в результате совместной деятельности.

Как отмечал О.С. Иоффе, "замена в ГК 1964 г. наименования "товарищество" другим названием - "совместная деятельность" не является простым обновлением терминологии. По сути дела, сконструирован новый юридический институт с использованием в известном объеме только тех норм старого законодательства, которые после внесения в них необходимых изменений вполне могли быть сохранены в целях правового регулирования сложившихся в современных условиях новых общественных отношений" <*>.

--------------------------------

<*> Иоффе О.С., Толстой Ю.К. Новый Гражданский кодекс РСФСР. С. 351.

 

Это все же не помешало О.С. Иоффе позднее признать: "ГК предусматривал... договор простого товарищества для достижения целей, которым ныне служит договор о совместной деятельности. Под этим новым наименованием он и закреплен ст. ст. 434 - 438 действующего ГК (в обоих случаях имелся в виду Кодекс 1964 г. - М.Б.)" <*>.

--------------------------------

<*> Иоффе О.С. Обязательственное право. С. 765.

 

Приведенный вывод, однако, не учитывал того, что отношения по поводу совместной деятельности не исчерпывались теми, которые были указаны в ст. 434 ГК 1964 г. В подтверждение можно было бы сослаться на гораздо более широкий перечень, по сравнению с примерным перечнем, содержавшимся в самом ГК, который приводили, например, В.А. Тархов <*> и З.С. Беляева <**>.

--------------------------------

<*> См.: Тархов В.А. Указ. соч. С. 157.

<**> См.: Комментарий к Гражданскому кодексу РСФСР / Под ред. С.Н. Братуся, О.Н. Садикова. С. 509 и сл.

 

Отмеченное обстоятельство в сочетании с узким кругом норм, включенных в гл. 38 ГК 1964 г., открывало возможность самого широкого использования соответствующей конструкции. Это дало повод Н.И. Седунову еще до принятия Кодекса 1964 г. утверждать: "В практике встречаются различные названия договоров о совместной деятельности, оформляющих отношения совместной деятельности: договор о простом товариществе, договоры о научно-техническом содружестве, консорциум, договор о долевом участии в совместной кооперации, договор о взаимодействии, о сотрудничестве, о совместном финансировании, что свидетельствует о широких возможностях его использования" <*>.

--------------------------------

<*> Седунов К.И. Гражданско-правовые формы колхозной электрификации // Советское государство и право. 1957. N 12. С. 27.

 

В результате, в частности, являлось весьма спорным утверждение о том, что за пределами соответствующей главы ГК 1964 г. находились договоры о создании юридического лица. Не случайно сторонники приведенной точки зрения, считая ее, очевидно, само собой разумеющейся, все же не уточняли, какому именно признаку договора о совместной деятельности, указанному в ст. 434 ГК 1964 г. и в целом в гл. 38 того же Кодекса, это противоречит <*>. Во всяком случае, даже если бы была принята за основу ссылка в ст. 434 ГК 1964 г. на то, что договор о совместной деятельности не охватывает отношений, связанных с передачей результата в оперативное управление, то и тогда это должно было бы означать, что соответствующая исключительная норма относится только к случаям, когда передача состоялась не всем вообще юридическим лицам, а только тем, которые представляют собой государственную организацию либо по крайней мере организацию с участием государства (см. ст. 93.1 ГК 1964 г. "Оперативное управление").

--------------------------------

<*> См., например: Комментарий к Гражданскому кодексу РСФСР / Под ред. С.Н. Братуся, О.Н. Садикова. С. 509; Тархов В.А. Указ. соч. С. 157.

 

По указанной причине признание договора о совместной деятельности договором простого товарищества не помешало О.С. Иоффе сделать справедливый, как постараемся показать, вывод: "К договорам о совместной деятельности относятся как договоры, направленные на создание... организации, становящейся самостоятельным юридическим лицом, так и не приводящие к образованию юридических лиц" <*>.

--------------------------------

<*> Иоффе О.С. Обязательственное право. С. 769.

 

Значение для установления правовой природы договора о совместной деятельности имели еще две нормы гл. 38 ГК 1964 г. Из них одна (ст. 435) определяла порядок ведения общих дел участников договора, а другая (ст. 436) - правовой режим их имущества. Соответственно предусматривалось, что лицо, которому поручено ведение общих дел участников договора, действует на основании доверенности, подписанной остальными участниками договора, и, кроме того, то, что денежные или иные имущественные взносы участников договора, а также имущество, созданное или приобретенное в результате их совместной деятельности, становится их общей собственностью. Приведенного можно было считать достаточным для включения в число договоров о совместной деятельности обычного договора простого товарищества, способного служить основанием для учреждения коллективного образования, но лишь с тем, что такое образование не является юридическим лицом.

Основы гражданского законодательства 1991 г. во многом отличались в части, относящейся к товариществам, от ГК 1964 г., что давало возможность считать по этой причине Основы "дорожкой, проложенной между соответствующими двумя Кодексами": ГК 1964 г. и действующим Кодексом, который и должен был его сменить. Речь идет, в частности, о ст. 19 этих Основ. В ней были названы пользующиеся правами юридического лица хозяйственные товарищества и общества: полное товарищество, коммандитное товарищество, общество с ограниченной или с дополнительной ответственностью, акционерные общества, а также приводились определения каждого из них.

Все те же Основы включили и главу под тем же, что и ГК 1964 г., названием - "Совместная деятельность". Среди расхождений между указанными актами - ГК 1964 г. и Основами гражданского законодательства 1991 г., - пожалуй, имеющим особое значение можно было считать главным образом то, что соответствующая глава Основ, несмотря на столь емкое ее наименование, в действительности регулировала лишь один определенный вид договоров о совместной деятельности - договор простого товарищества. Отмеченное обстоятельство подтверждалось уже тем, что в его определении соответствующий договор был назван "Договор о совместной деятельности (договор простого товарищества)". Этот же вывод подтверждали и некоторые иные положения соответствующей главы. Так, общее имущество участников признавалось их долевой собственностью, притом сама эта норма носила императивный характер.

Основы гражданского законодательства регулировали наряду с внутренними и внешние отношения. Имеется в виду, что взыскание по долгам участников договора о совместной деятельности, которые не связаны с указанной деятельностью, могло быть обращено на их долю в общем имуществе. Это было возможно только при условии, если всего другого имущества, которое принадлежало участнику, оказывалось недостаточным.

Само легальное определение договора включало указание на то, что речь идет о договоре, который "осуществляется без создания для этой цели юридического лица". По указанной причине договор, который имел целью создание юридического лица и соответствовал "договору о совместной деятельности" по ГК 1964 г., находился вне рамок одноименной главы Основ гражданского законодательства (см. подробнее гл. II настоящего комментария).

Среди других можно было указать на отличие в целях "совместной деятельности". Имелись в виду не только хозяйственные цели, как было указано ранее в ГК 1964 г., но и другие, которые "не противоречат законодательным актам".

Основы гражданского законодательства 1991 г., имея в виду специфику простого товарищества, отказались от фигуры руководителя совместной деятельности. Отсутствовавшая в ГК 1964 г. норма Основ 1991 г. (также императивная) устанавливала необходимость наделения функциями по учету объединенного участниками - юридическими лицами имущества того из участников, которому в соответствии с договором поручено ведение общих дел товарищества.

Действующий Кодекс, продолжая линию, выраженную в Основах гражданского законодательства 1991 г., прямо назвал соответствующую главу "Простое товарищество", а соответствующий договор - договором о простом товариществе. Тем самым есть все основания усматривать смысл содержащегося в действующем Кодексе определения договора "простое товарищество (договор о совместной деятельности)" не в отождествлении этих договоров, а лишь в том, чтобы указать родовую принадлежность одного из них - договора о простом товариществе к договорам о совместной деятельности. Не случайно, как уже отмечалось, определения обоих договоров в соответствующей части поменялись в Гражданских кодексах местами и теперь в легальном определении значится: "договор простого товарищества (договор о совместной деятельности)" <*>.

--------------------------------

<*> В арбитражной практике используются в основном как равнозначные понятия "договор простого товарищества" и "договор о совместной деятельности".