Печать
PDF

Глава 19. Субъекты Российской Федерации - Страница 2

Posted in Конституционное право - М.В.Баглай Конституционное право РФ

 

§ 2. Особенности правового статуса республик

В отличие от других субъектов Федерации республики при­знаются государствами. Однако власть в этих государствах не яв­ляется суверенной, республики самостоятельны только в рамках, установленных федеральной Конституцией. Республики не впра­ве нарушать государственную целостность России, единство сис­темы государственной власти. Их народы свободно реализовали свое право на самоопределение, создав сначала автономию, а за­тем преобразовав ее в государство, являющееся частью Россий­ской Федерации. Изменить этот статус можно только с согласия Российской Федерации, путем изменения Конституции РФ или в соответствии с федеральным конституционным законом.

Конституция РФ не закрепляет право выхода республик из со­става Федерации, чего не делает ни одна другая федерация мира. Основания для этого носят не только юридический, но и этиче­ский характер. Экономика республик была создана на средства всего многонационального народа России, она может успешно функционировать только как составная часть всей экономики страны. С национальной точки зрения население республик дав­но носит смешанный характер, вследствие чего выделение той или иной республики в самостоятельное государство неизбежно породило бы дискриминацию и межнациональные конфликты. Отделение от России привело бы также к культурному отстава­нию народов, ни о какой подлинной независимости в этом случае не могло бы быть и речи. Сепаратизм, следовательно, противоре­чит коренным интересам как народов республик, гак и их титуль­ной нации.

В период «парада суверенитетов», т. е. до принятия Конститу­ции РФ в 1993 г., ряд республик — Татарстан, Саха (Якутия), Башкортостан, Тува и др. — закрепили в своих конституциях ста­тус суверенного государства, субъекта международного права. Та­тарстан, не упоминая о вхождении в состав Российской Федера­ции, в то же время закрепил свое положение как государство, «ассоциированное с Российской Федерацией». В основе такого подхода лежало необоснованное предположение, будто Россий­ская Федерация является объединением, получившим полномо­чия из рук независимых республик, что противоречит историче­ским фактам, ибо автономии, из которых выросли республики, были созданы Российским государством. Республики, как и дру­гие субъекты Федерации, равноправны только между собой во взаимоотношениях с федеральными органами государственной власти, но они не равноправны с самой Федерацией. В догово­рах, которые республики, как края и области, заключают с Феде­рацией, речь идет о разграничении предметов ведения и полно­мочий, а не о разделе суверенитета или территории Российской Федерации. Конституции республик должны соответствовать Конституции РФ, составлять единое конституционное простран­ство, основанное на общих принципах. Отступления от феде­ральной Конституции особенно недопустимы, когда они ведут к вторжению в предметы ведения и полномочия федеральных орга­нов, нарушают принцип равноправия граждан России независи­мо от национальности и места проживания, принцип разделения властей.

Неправомерность постановки вопроса о суверенитете республик раскрыта в постановлении Конституционного Суда РФ от 7 июня 2000 г. В нем говорится: «Содержащееся в Конституции Российской Федерации решение вопроса о суверенитете предопределяет характер федеративного устройства, исторически обусловленного тем, что субъекты Российской Федерации не обладают суверенитетом, кото­рый изначально принадлежит Российской Федерации в целом. По смыслу преамбулы, ст. 3, 4, 5, 15 (ч. 1), 65 (ч. 1), 66 и 71 (п. «б») Кон­ституции Российской Федерации в их взаимосвязи, республики как субъекты Российской Федерации не имеют статуса суверенного госу­дарства; решить же этот вопрос иначе в своих конституциях они не могут, а потому не вправе наделить себя свойствами суверенного го­сударства, даже при условии, что этот суверенитет признавался бы ограниченным.

Конституция Российской Федерации, определяя в ст. 5 (ч. 1 и 4) статус перечисленных в ст. 65 (ч. 1) республик как субъектов Россий­ской Федерации, исходит из относящегося к основам конституцион­ного строя Российской Федерации и, следовательно, к основам кон­ституционного строя республик принципа равноправия всех субъек­тов Российской Федерации, в том числе в их взаимоотношениях с федеральными органами государственной власти. Признание же за республиками суверенитета, при том что все другие субъекты Рос­сийской Федерации им не обладают, нарушило бы конституционное равноправие субъектов Российской Федерации, сделало бы невоз­можным его осуществление в принципе, поскольку по своему статусу суверенное государство не может быть равноправно с субъектом РФ, не обладающим суверенитетом.

Следовательно, понятие республики (государства), содержащееся в ст. 5 (ч. 2) Конституции Российской Федерации применительно к установленному ею федеративному устройству, в отличие от Федера­тивного договора от 31 марта 1992 года, не означает признание суве­ренитета этого субъекта Российской Федерации, а лишь отражает оп­ределенные особенности его конституционно-правового статуса, в том числе закрепленные в ст. 66 (ч. 1) и 68 Конституции Российской Федерации, которые связаны с факторами исторического, нацио­нального и иного характера, что не может рассматриваться как нару­шение принципа равноправия всех субъектов Российской Федера­ции.

Признание Конституцией Российской Федерации суверенитета только за Российской Федерацией воплощено также в конституцион­ных принципах государственной целостности и единства системы го­сударственной власти (ч. 3 ст. 5), верховенства Конституции Россий­ской Федерации и федеральных законов, которые имеют прямое дей­ствие и применяются на всей территории Российской Федерации, включающей в себя территорию ее субъектов (ч. 2 ст. 4; ч.   1 ст.   15; ч. I ст. 67). Отсутствие у субъектов Российской Федерации, в том числе республик, суверенитета подтверждается и положениями ст. 15 (ч. 4) и 79 Конституции Российской Федерации, из которых вытека­ет, что только Российская Федерация вправе заключать международ­ные договоры, приоритет которых признается в ее правовой системе, и только Российская Федерация как суверенное государство может передавать межгосударственным объединениям свои полномочия в соответствии с международным договором.

Исходя из этих конституционных принципов все правовые акты, принимаемые в Российской Федерации, в том числе конституции республик, не должны противоречить Конституции Российской Фе­дерации».

С пониманием государственной природы республик тесно связан вопрос о правовом статусе их территорий. Каждая респуб­лика обеспечивает свою территориальную целостность, а грани­цы республики, находящиеся в режиме не государственных, а ад­министративных границ, не могут быть изменены без ее согла­сия. Гарантией территориального статус-кво является сама Российская Федерация, что, однако, не всегда обеспечивает бы­строе и эффективное разрешение территориальных споров. Та­кой спор, например, несколько лет не затихает в отношениях ме­жду Республикой Северная Осетия — Алания и Республикой Ин­гушетия.

Ошибочное представление о суверенитете подталкивает неко­торые республики к провозглашению своей собственности на землю, недра и природные богатства, для чего нет правовых ос­нований. Вопросы владения, пользования и распоряжения зем­лей, недрами, водными и другими природными ресурсами отно­сятся к совместному ведению Федерации и ее субъектов. Респуб­лика Саха (Якутия) закрепила в Конституции 1992 г. положение о своей территории как «исконной земле традиционного расселе­ния ее коренных народов», хотя трудно себе представить, как на огромных просторах в 3,1 млн. кв. км могли утвердиться «корен­ные народы», которых и сейчас насчитывается не более 1 млн. че­ловек. Произвольно определенные в советское время границы некоторых республик ныне рассматриваются в республиках как якобы сложившиеся исторически.

Между тем происходившая в то время частая перекройка гра­ниц имела чисто административное значение, в результате чего, например, в территорию нынешней Чеченской Республики были включены районы из соседнего Ставропольского края. Террито­рию республик, следовательно,  можно рассматривать только во взаимосвязи с их пребыванием в составе Российской Федерации. Вместе с тем должно быть, безусловно, признано, что закреплен­ная за ними территория является пространственным пределом их власти, на эту территорию не может распространяться власть других субъектов Федерации.

Неправомерны и претензии многих республик на приоритет (верховенство) своих законов над федеральными. Закрепление в конституционных актах республик такого рода положений про­тиворечит основам конституционного строя Российской Федера­ции и ведет к ослаблению конституционной законности и охра­ны прав человека.

Республики самостоятельны в определении своих государст­венных языков. В органах государственной власти, органах мест­ного самоуправления, государственных учреждениях республик эти языки употребляются наряду с государственным языком Рос­сийской Федерации, т. е. русским языком. В республиках, в ко­торых титульная нация составляет большинство населения (тако­вых 6 из 21), законодательно закреплено двуязычие. Многоязы­чие закреплено в многонациональном Дагестане. Двуязычие принято и в некоторых республиках, где титульная нация не со­ставляет большинства (например, Калмыкия). Но в ряде респуб­лик законы о языках пока не приняты. Практически все респуб­лики признают и гарантируют права всех наций на пользование своим языком и на его развитие.

Конституции республик обычно предусматривают свое граж­данство, не учитывая, что гражданство в Российской Федерации относится к ведению Федерации. Это гражданство одновременно означает и гражданство Российской Федерации, но правом при­нятия в гражданство обладает только Российская Федерация.

Республики самостоятельно утверждают свою государствен­ную символику — герб, флаг, гимн, определяют столицу. Госу­дарственная символика отражает национально-историческую символику народа. Республики вправе учреждать свои почетные звания и государственные награды.

После принятия указанных выше решений Конституционного Суда РФ в конституции и уставы субъектов РФ были внесены изменения, приведшие ряд положений этих актов в соответствие с Конституцией РФ и федеральным законодательством. Так, в Республике Саха (Якутия) из Основного закона исключено поло­жение о вступлении в силу федеральных законов на территории республики только после их ратификации республиканским парламентом. В Республике Тыва из Конституции исключено поло­жение о праве выхода из состава Российской Федерации. В то же время в конституциях Татарстана и Башкортостана сохранено упоминание о «суверенитете», хотя после решения Конституци­онного Суда РФ это положение уже не имеет юридической силы.

 

§ 3. Особенности правового статуса автономий

В Российскую Федерацию входят одна автономная область (Еврейская автономная область) и десять автономных округов. Что касается автономной области, то ее сохранение является ско­рее данью традиции, поскольку еврейского населения в ней поч­ти нет. По численности и структуре населения все округа невели­ки и многонациональны. Наибольший удельный вес кореннной национальности в Ненецком автономном округе (16,5%), наи­меньший — в Ханты-Мансийском (1,4%).

Еврейская автономная область входит в Российскую Федера­цию непосредственно (Законом РФ от 15 декабря 1990 г. все ав­тономные области были выведены из краев и включены в Рос­сийскую Федерацию непосредственно). Автономные округа име­ют возможность самостоятельно решать вопрос о вхождении в Российскую Федерацию непосредственно и через другой субъект Федерации (край, область). На этом основании, например, Чу­котский автономный округ в 1992 г. выделился из Магаданской области и непосредственно вошел в состав Российской Федера­ции. Напротив, как указывалось выше, Коми-Пермяцкий авто­номный округ объединился в 2004 г. с Пермской областью, со­ставив новый субъект РФ — Пермский край. 17 апреля 2005 г. состоялся референдум, утвердивший объединение Красноярского края с Эвенкийским и Таймырским автономными округами. Другие же округа сохраняют прежнее состояние. Конститу­ция РФ предусматривает, что по представлению законодательных и исполнительных органов автономной области, автономного ок­руга может быть принят федеральный закон об автономной об­ласти, автономном округе. Принятие такого закона, следователь­но, необязательно, это зависит от желания самой автономии.

Правовое положение автономных округов в известной мере противоречиво. С одной стороны, автономный округ, как выте­кает из Конституции РФ, может входить «в состав края или об­ласти» (большинство являются как раз такими). С другой, округ, как и край, и область, рассматривается Конституцией как равноправный субъект РФ. Это пример коллизии в конституционном праве. Чтобы разрешить это противоречие, Конституция РФ пре­дусматривает, что отношения таких округов могут регулироваться федеральным законом и договором между органами государст­венной власти автономного округа и соответственно органами государственной власти края или области (могут, но не должны!). Такой договор тем не менее был заключен между администраци­ей Тюменской области и администрациями Ханты-Мансийского и Ямало-Ненецкого автономных округов, но он не снял напря­жения между сторонами в отношении понимания самостоятель­ности округов. Договорная форма отношений «вхождения» не устраняет в полной мере разногласий в отношении того, является ли территория округа частью территории области (края) или нет, из чего следует решение вопроса о пределах властвования орга­нов государственной власти области (края).

Конституционный Суд РФ в постановлении от 11 мая 1993 г. по делу о проверке конституционности Закона РФ «О непосредствен­ном вхождении Чукотского автономного округа в состав Российской Федерации» от 17 июня 1992 г. отметил, что «нахождение автономно­го округа в крае или области не означает, по действующему законо­дательству, поглощения его территории, являющейся составной ча­стью территории Российской Федерации».

Однако данное постановление не решило всех вопросов, а принятие необходимых законов задерживалось.

В постановлении от 14 июля 1997 г. по делу о толковании консти­туционного положения о вхождении округа в состав края, области Конституционный Суд РФ признал, что равноправие субъектов РФ не исключает вхождения округа в край, область, вхождение одного субъекта в состав другого, является реальным лишь в том случае, ес­ли происходит включение его территории и населения в состав тер­ритории и населения другого субъекта, что не означает поглощения. В связи с этим население округа вправе участвовать в выборах орга­нов государственной власти края, области.

В 2003 г. дополнениями к Федеральному закону «Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов Рос­сийской Федерации» установлено, что большинство полномочий по предметам совместного ведения осуществляется органами го­сударственной власти края, области на всей территории края, об­ласти,   включая   территорию   автономного   округа.   Однако   по предметам исключительного ведения полномочия осуществляют­ся округом самостоятельно.

Автономная область и автономные округа в равной мере со всеми субъектами Федерации представлены в Совете Федерации Федерального Собрания (по два представителя от каждого субъ­екта Федерации), а также избирают депутатов в Государственную Думу. Это обеспечивает им представительство в законодательном органе Федерации.

Автономия как способ защиты национальных интересов граж­дан РФ в процессе выбора ими путей и форм своего националь­но-культурного развития нашла отражение в Федеральном зако­не «О национально-культурной автономии» (в редакции от 30 ноября 2005 г.). Национально-культурная автономия — это форма национально-культурного самоопределения, представляю­щая собой общественное объединение граждан РФ, относящих себя к определенным этническим общностям, на основе их доб­ровольной самоорганизации в целях самостоятельного решения вопросов сохранения самобытности, развития языка, образова­ния, национальной культуры.

Национально-культурные автономии могут быть местными (городскими, районными, поселковыми, сельскими), региональ­ными, федеральными. Они учреждаются соответственно на об­щих собраниях, конференциях и съездах, на которых образуются органы внутреннего управления автономии. Порядок формирова­ния, функции и названия таких органов определяются националь­но-культурными автономиями самостоятельно в соответствии с законодательством Российской Федерации об общественных объ­единениях. Регистрация национально-культурной автономии про­ходит в органе юстиции в порядке, предусмотренном законода­тельством Российской Федерации.

Национально-культурная автономия имеет право:

  • получать  поддержку со  стороны   органов   государственной власти и органов местного самоуправления, необходимую для со­хранения национальной самобытности, развития национального (родного) языка и национальной культуры;
  • обращаться в органы законодательной (представительной) и исполнительной власти, органы местного самоуправления, пред­ставляя свои национально-культурные интересы;
  • создавать средства массовой информации в порядке, уста­новленном законодательством Российской Федерации, получать и распространять информацию на национальном (родном) языке;
  • сохранять и обогащать историческое и культурное наследие, иметь свободный доступ   к национальным  культурным  ценно­стям;
  • следовать национальным традициям и обычаям, возрождать и развивать художественные народные промыслы и ремесла;
  • создавать образовательные и научные учреждения, учрежде­ния культуры и обеспечивать их функционирование в соответст­вии с законодательством Российской Федерации;
  • участвовать через своих полномочных представителей в дея­тельности международных неправительственных организаций;
  • устанавливать на основании законодательства и поддержи­вать без какой-либо дискриминации гуманитарные контакты с гражданами, общественными организациями иностранных госу­дарств.

Федеральными законами, конституциями (уставами), закона­ми субъектов РФ национально-культурной автономии могут быть предоставлены и иные права в сфере образования и культуры. Участие или неучастие в деятельности национально-культурной автономии не может служить основанием для ограничения прав граждан РФ, равно как и национальная принадлежность не мо­жет служить основанием для ограничения их участия или неуча­стия в деятельности национально-культурной автономии.

В Законе четко зафиксировано, что право на национально-культурную автономию не является правом на национально-тер­риториальное самоопределение. Осуществление этого права не должно наносить ущерба интересам других этнических общно­стей.