Понятие, признаки и содержание договора займа

 

В российском дореволюционном законодательстве отсутствовало легальное определение договора займа. В юридической же литературе того периода имелись различные представления о правовой природе договора займа, его квалификации и отличительных признаках. Например, Д.И. Мейер определял договор займа следующим образом: "Заем представляет собой такое соглашение воли двух лиц, по которому одно, веритель или займодавец, обязывается безвозмездно или за известное вознаграждение предоставить другому в собственность какой-либо предмет, определяемый не индивидуально, а мерой, весом или счетом; а другое лицо, должник или заемщик, в известный срок - возвратить ему такой же предмет, не тот же самый, а того же качества и в том же количестве" <*>.

--------------------------------

<*> Мейер Д.И. Русское гражданское право. В 2 ч. / По испр. и доп. 8-му изд. 1902 г. 2-е изд., испр. М., 2000. С. 598.

 

Из приведенного определения Д.И. Мейера видно, что он квалифицировал договор займа в качестве консенсуального и двустороннего договора (вопреки, кстати, действовавшему тогда законодательству, которое рассматривало договор займа как реальный договор, порождающий одностороннее обязательство). По его мнению, не было никаких препятствий для заключения договора займа с условием о том, что "одно лицо обязывается дать в заем другому такую-то денежную сумму, а другое лицо обязывается возвратить ее тогда-то". И в этом случае "займодатель вправе требовать от займодавца передачи себе занятой суммы. И заключенный таким образом договор... - указывал Д.И. Мейер, - не будет находиться к займу в таком же отношении, как запродажа к купле-продаже, а будет самим договором займа... хотя, конечно, может быть заключен и такой договор, который действительно будет договором о будущем заключении займа..." <*>.

--------------------------------

<*> Мейер Д.И. Указ. соч. С. 599.

 

Использование в законодательстве и на практике исключительно реальной модели договора займа Д.И. Мейер объяснял только тем обстоятельством, что законодательство определяло в качестве письменной формы договора займа заемное письмо; "форма же заемного письма такая: "Занял я, - говорит должник, - у такого-то такую-то сумму денег, которую и обязуюсь возвратить тогда-то". Так что в заемном письме только и говорится об обязательстве должника, о возвращении суммы, а не об обязательстве займодавца" <*>. Причиной появления именно такой формы заемного письма Д.И. Мейер считал то обстоятельство, что в реальной жизни в подавляющем большинстве случаев обязательство займодавца исполнялось уже при самом заключении договора займа. "Тем не менее, однако же, - писал Д.И. Мейер, - данная форма заемного письма видоизменяет первоначальную характеристику договора. Настоящая же форма займа должна быть такая: "Такие-то лица, А и В, заключают договор, по которому А обязывается выдать В такое-то имущество, а В обязывается тогда-то возвратить это имущество, т.е. имущество такого же качества и в том же количестве". При такой форме и займодавец являлся бы лицом обязанным, тогда как при существующей форме лицом обязанным является только должник" <**>.

--------------------------------

<*> Там же.

<**> Там же.

 

К.П. Победоносцев, напротив, подчеркивал, что "в займе предполагается передача денежной суммы от займодавца должнику. Сущность займа состоит в возвращении взятого в заем, стало быть, обязательство отдать обратно существует под условием предварительной передачи. Правда, возможно, независимо от заемного обязательства, обязательство о заключении займа... Это будет договор особого рода, но не заем, и на основании его нельзя требовать взыскания... с того, кто не представил в срок денег для займа или не выдал в срок заемного письма; можно будет разве требовать вознаграждения за нарушение обязательства, т.е. за убыток, если он произошел непосредственно от несбывшегося расчета на исполнение" <*>.

--------------------------------

<*> Победоносцев К.П. Курс гражданского права. Часть третья: Договоры и обязательства. СПб., 1890. С. 334.

 

Еще более категорично выразил свою позицию относительно понятия договора займа и его правовой квалификации Г.Ф. Шершеневич, который определял договор займа следующим образом: "Займом называется договор, в силу которого одно лицо обязывается возвратить взятые у другого в собственность заменимые вещи в том же количестве и того же качества" <*>.

--------------------------------

<*> Шершеневич Г.Ф. Учебник русского гражданского права. 9-е изд. М., 1911. С. 481.

 

Г.Ф. Шершеневич утверждал: "Заем представляет собой односторонний договор: в нем лишь одна сторона обязывается к совершению действия - к возвращению взятого, тогда как другая сторона имеет только право, потому что она совершила действие одновременно с совершением договора, передала известную сумму денег или других заменимых вещей. Поэтому следует признать неправильным взгляд Мейера на заем как на договор двусторонний, в силу которого одно лицо обязывается передать заменимые вещи, а другое возвратить равную ценность. Такое соглашение, если бы оно и встретилось в действительности, было бы не договором займа, а предварительным договором о совершении в будущем займа" <*>.

--------------------------------

<*> Там же. С. 482.

 

В проекте Гражданского уложения, который, как известно, был представлен в 1913 г. на рассмотрение Государственной Думы, содержалось следующее определение договора займа: "По договору займа займодавец передает в собственность заемщику за вознаграждение (рост, проценты) или безвозмездно определенную сумму денег, причем заемщик обязуется возвратить займодавцу в назначенный договором срок или по востребованию займодавца равную сумму денег. Предметом займа могут быть, кроме денег, и иные заменимые вещи, в том числе произведения земли. К этому займу соответственно применяются правила о займе денег (ст. 1884 проекта ГУ)" <*>.

--------------------------------

<*> Гражданское уложение. Проект Высочайше учрежденной Редакционной комиссии по составлению Гражданского уложения. Т. 2 / Под ред. И.М. Тютрюмова. СПб., 1910. С. 453.

 

В материалах Редакционной комиссии специально подчеркивается, что для заключения договора займа недостаточно одного соглашения сторон, "но необходима действительная передача одной стороной другой предмета займа" <*>. Следовательно, при подготовке проекта Гражданского уложения исходили из того, что договор займа представляет собой реальный договор, порождающий одностороннее обязательство: заемщик обязан возвратить полученную сумму (иное имущество) займодавцу, а последний имеет лишь право требовать от заемщика исполнения указанной обязанности.

--------------------------------

<*> Там же.

 

Вместе с тем проектом ГУ была воспринята также конструкция предварительного договора займа ("обязательство дать взаймы"), о чем свидетельствует включение в проект ст. ст. 1898 и 1899, направленных исключительно на регулирование правоотношений, вытекающих из такого договора. Согласно первой из них обязательство дать взаймы, установленное в предварительном договоре, теряет силу, если впоследствии наступили или впервые сделались известными лицу, обязавшемуся дать взаймы, обстоятельства, столь значительно ухудшающие имущественное положение другой стороны, что возникает опасность потерять всю сумму, предназначенную к отдаче взаймы, или часть ее, предварительный договор о займе должен быть удостоверен на письме, независимо от суммы займа.

В соответствии с другой статьей обязавшийся дать взаймы в случае неисполнения им обязательства должен вознаградить другую сторону за понесенные ею убытки. Тот, кому обещан заем, отвечает за убытки, происшедшие вследствие отказа его от займа лишь в том случае, когда по займу условленны проценты. При этом иск о вознаграждении погашается трехмесячной давностью, исчисляемой со дня, назначенного для исполнения предварительного договора о займе.

В материалах Редакционной комиссии появление в проекте ГУ указанных норм, касающихся предварительного договора о займе, объяснялось следующим образом. Обещание предоставить заем представляет собой соглашение о заключении в будущем договора займа (предварительный договор), которое не может быть отнесено к общим постановлениям договорного права, в частности, обещание передачи и принятия денег или имущества не подчиняется общим для всех договоров правилам. Для принявшего обещание безвозмездного займа не возникает обязательства принять в будущем предмет займа; он вправе на общем основании отказаться от выгоды, предоставленной ему таким обещаниям. Но если принято обещание по процентному займу, то отказ от него нарушает право другой стороны (займодавца) на получение процентов и должен повлечь за собой имущественную ответственность лица, принявшего обещание.

Облечение обещания займа и принятия этого обещания в письменную форму должно рассматриваться не как существенная принадлежность этого соглашения, а как средство его удостоверения применительно к тому значению, которое придается заемным письмам. Всякое письменное изложение обещания займа и его принятия, например переписка сторон по этому поводу, достаточно для доказательства наличия правоотношения, связанного с обещанием займа. Однако в случае, когда речь идет об обещании процентного займа, необходимо, чтобы сторона, которой дано такое обещание, выразила в письменной форме свое согласие его принять, поскольку обязательство принять в заем соответствующую сумму должно утверждаться письменно, а не словесным принятием сказанного обещания; в противном случае положение сторон не будет равноправным.

Изменение обстоятельств, хотя бы настолько существенное, что стороны, если бы они это предвидели, не заключили бы договор, не служит по общему правилу основанием для отмены договора. Это правило применяется и к предварительным договорам. И только в двух случаях применительно к началам договорного права участник предварительного соглашения вправе отказаться от заключения окончательной сделки: 1) когда противная сторона была недобросовестной, например утаила от контрагента свое неплатежеспособное состояние; 2) когда после заключения предварительного договора для одной из сторон стало невозможным принять на себя все обещанные обязательства.

Передача имущества взаймы более рискованна, нежели передача по многим иным основаниям, так как передаваемый заемщику в его распоряжение предмет займа смешивается с остальным его имуществом и, таким образом, займодавец должен полагаться лишь на состоятельность должника. Всякое изменение в имущественном положении должника и даже изменение личных обстоятельств, влияющих на увеличение или уменьшение его кредитоспособности, отражается на надежности долгового требования займодавца. Поэтому обещание займа всегда дается в том предположении, что ко времени, назначенному для его исполнения, имущественная состоятельность принявшего обещание не уменьшится настолько, чтобы для займодавца могло возникнуть серьезное опасение потери предназначенного к передаче заемщику имущества. Остается открытым лишь вопрос о том, какое изменение в имущественном положении стороны, получившей обещание займа, может быть принято в качестве основания для отмены предварительного договора о займе. Определенность закона в этом отношении необходима, поскольку слишком широкое допущение этого повода отмены сделало бы сомнительной обязательность обещания займа вообще. В проекте ГУ признано необходимым в целях ограждения интересов лица, обещавшего дать деньги взаймы, освободить его от этого обещания в том случае, когда ко времени исполнения обещания имущественное положение другой стороны настолько ухудшится, что возвращение занятого предмета будет сомнительным.

Предварительный договор о займе независимо от суммы всегда должен быть удостоверен письменно во избежание неопределенности отношений между договаривающимися сторонами, столь возможной, когда между предварительным и окончательным договорами проходит некоторое время.

При формулировании в проекте ГУ специального правила о последствиях неисполнения предварительного договора о займе (в виде ответственности в форме возмещения убытков) принимались во внимание следующие обстоятельства.

Предварительное соглашение о займе порождает для стороны, обещавшей дать взаймы, обязательство своевременной передачи предмета займа другой стороне. Но если это обязательство не было исполнено, если добровольная передача в назначенное время не состоялась, то возникает вопрос: подлежит ли обязательство принудительному исполнению или оно превращается в обязательство возместить убытки?

Отвечая на этот вопрос, Редакционная комиссия остановила свой выбор на традиционных положениях римского права, которое исходило из того, что если обещавший дать взаймы откажется потом от исполнения своего обещания, то он обязан возместить другой стороне все вызванные этим убытки. "Взгляд римского права на существо и последствия соглашения об отдаче в заем... - заключает Комиссия, - представляется как с юридической, так и с практической точки зрения более правильным. Усвоение его законодательством внесет ясность и определенность в отношения первостепенной важности для промышленных и торговых классов общества. Зная, что обещание займа служит основанием, по закону, лишь для иска о возмещении убытков, причиненных его неисполнением, принимающий таковое может, посредством включения в договор о будущем займе условия о неустойке, облегчить себе взыскание вознаграждения, не пускаясь в удостоверение размера убытков, и вместе с тем угрозой взыскания неустойки косвенно понудить к добровольному исполнению обещания, иногда успешнее, нежели посредством иска о понудительной передаче, в расчете на который он нередко мог бы обмануться" <*>.

--------------------------------

<*> Гражданское уложение. Проект. С. 466.

 

Что касается обязательства принять деньги или иное передаваемое (обещанное) имущество в заем, возникающего только в случае обещания процентного займа, то оно рассматривалось Комиссией как состоящее in faciendo, и поэтому в случае его неисполнения речь могла идти лишь о взыскании с виновной стороны причиненных убытков.

Включение в проект ГУ (ст. 1899) нормы о сокращенном (трехмесячном) сроке исковой давности для предъявления требований, вытекающих из неисполнения предварительного договора о займе, объяснялось тем, что из свойства предварительных договоров вытекает необходимость стремиться к тому, чтобы последствия их для сторон окончательно выяснялись в непродолжительное время. Поэтому для исков об исполнении обязательств, принимаемых сторонами по таким договорам, обычно назначалась краткая давность. "Иски о вознаграждении в случае неисполнения, - сказано в материалах Редакционной комиссии, - должны равным образом подлежать краткой давности, ибо размер вреда и убытка, причиняемых непредставлением обещанного займа, а также размер вреда, возникающего вследствие отказа принять процентный заем, тем легче и правильнее может быть установлен, чем скорее возбуждается о том спорное производство" <*>.

--------------------------------

<*> Гражданское уложение. Проект. С. 466.

 

Итак, несмотря на различие взглядов российских правоведов на правовую природу договора займа, Редакционная комиссия при подготовке проекта ГУ предпочла остаться на классических позициях римского права: договор займа в проекте ГУ конструировался в качестве реального договора, порождающего одностороннее обязательство на стороне заемщика. Что касается соглашения об обязанности предоставить заем, то оно квалифицировалось как предварительный договор, устанавливающий обязательство сторон заключить договор займа, и подлежало отдельному (специальному) регулированию.

Таким образом, реальный и односторонний характер договора займа признавался отличительной чертой (признаком) данного договора. К числу иных необходимых признаков договора займа относили также особенность предмета этого договора, а именно то обстоятельство, что заемщику передавались деньги или иные заменимые вещи с условием об обязанности последнего возвратить займодавцу такую же сумму денег или такое же количество аналогичных вещей.

Относительно того, что предметом договора займа может служить передача (и последующий возврат) лишь заменимых вещей (включая деньги), в юридической литературе того времени не возникало никаких разногласий. Определенные расхождения во мнениях наблюдались лишь по вопросу о том, допускало ли действовавшее тогда законодательство передачу в заем иных заменимых вещей (кроме денег) или ограничивалось лишь допуском займа денег. Например, К.П. Победоносцев писал: "Закон называет предметом займа вещи, потребляемые в количестве... Сюда относятся, напр., зерновой хлеб, вино, масло, сукно, полотно и т.п., наконец, и в особенности деньги. Русский закон упоминает в займе исключительно о деньгах" <*>.

--------------------------------

<*> Победоносцев К.П. Указ. соч. С. 333.

 

Г.Ф. Шершеневич же указывал: "Основание обязательства, вытекающего из займа, заключается в передаче заменимых вещей. Наша практика и г. Победоносцев держатся того взгляда, что занимаемы могут быть только деньги... Однако совершаемые почти ежедневно в деревне заимствования муки, овса, меду и т.п. припасов, а в торговом быту бумаг на предъявителя подходят под понятие займа не только с теоретической точки зрения, но и по взгляду нашего законодательства" <*>.

--------------------------------

<*> Шершеневич Г.Ф. Указ. соч. С. 482.