Глава 9. ДЕЙСТВИЯ В ЧУЖОМ ИНТЕРЕСЕ БЕЗ ПОРУЧЕНИЯ
1. Понятие обязательства из действий в чужом интересе без поручения
Понятие института. В предшествующих главах обращалось внимание на существование трех видов договоров, связанных с действиями одного лица вместо другого. Объединяющим признаком, выделенным в легальном определении каждого из них, как было показано, служит то, что одно лицо действует по поручению другого. Именно наличие поручения в конечном счете является основой для осуществления выраженного в этих отношениях прямого или косвенного представительства.
Однако то же понятие - "поручение" - используется законодателем и для характеристики еще одной, уже четвертой по счету, ситуации, в которой одно лицо действует вместо другого. Квалифицирующим признаком возникающего обязательства, которому посвящена настоящая глава, служит на этот раз не наличие поручения, а, напротив, его отсутствие. Указанное обязательство получило в римском праве наименование negotiorum gestio.
Выдача поручения одной стороной и его принятие другой само по себе предопределяют договорную природу трех упомянутых выше моделей. В то же время отсутствие при четвертой модели ясно выраженной воли стороны - принять и оплатить оказанную ей услугу - отражает, напротив, недоговорный характер складывающихся отношений. А это, в свою очередь, означает необходимость в прямом указании в законе находящихся за пределами договора обстоятельств, при наличии которых возникают соответствующие обязательства <*>.
--------------------------------
<*> А.О. Гордон, утверждая, что он был в этом первым, предложил перевести с латыни на русский negotiorum gestio (буквальный перевод - "ведение дела") как "фактическое представительство", имея в виду, что основанием его возникновения служат не договоры, а "совершившиеся факты" (Гордон А.О. Представительство в гражданском праве. СПб., 1879. С. 151).
Обязательства, о которых идет речь, урегулированы гл. 50 ГК. Название этой главы - "Действие в чужом интересе без поручения" - позволяет установить два непременных признака соответствующего обязательства: один, негативный, - свои действия лицо совершает без поручения, а второй, позитивный, - такие действия осуществляются в интересах другого.
Обычно в случаях, когда для индивидуализации определенного вида правоотношений используется несколько признаков, они приобретают значение только в совокупности. В данном же случае складывается несколько иная ситуация. Она отличается тем, что один из приведенных признаков характеризует род, а другой - вид в рамках рода.
Смысл первого из признаков состоит в том, что он присущ любому не санкционированному лицом вторжению кого-либо в его имущественную сферу. Следовательно, этому признаку могут отвечать и действия противоправные, т.е. такие, которые нарушают законы или иные нормы. Определенным подтверждением может служить ст. 1 ГК, которую с полным основанием, подобному тому, как имело место в отношении аналогичных статей Гражданских кодексов РСФСР 1922 и 1964 гг., можно считать "командной".
Названная статья относит к основным началам гражданского законодательства недопустимость произвольного вмешательства кого-либо в частные дела. В этой связи значение второго из признаков состоит прежде всего в том, чтобы придать правомерный характер подобному вторжению. Для чего как раз и потребовалось указание: соответствующие действия совершаются в интересах того, кто во всех других случаях должен был бы считаться потерпевшим.
Подтверждением отмеченной особой роли второго признака может служить история создания и развития рассматриваемого института. Как обычно, его корни следует искать в римском праве. Само появление в этом праве negotiorum gestio объяснялось в первую очередь необходимостью исключить возможность подобной негативной оценки соответствующих действий лица со стороны законодателя. Отмеченное связано, в свою очередь, с тем, что независимо от их характера подобные действия все же относились к категории совершаемых против воли лица и более широко - против обеспечиваемой законом свободы личности.
И даже после того, как данный институт уже нашел себе место в существовавшей в Риме правовой системе, отрицательное или, по крайней мере, настороженное к нему отношение со стороны законодателя сохранялось довольно долго. Примером может служить Сборник обычного права Северной Франции, создание которого относилось к 1283 г. В нем, среди прочего, содержалось такое утверждение: "Существует еще один вид оказания услуг, когда одни лица принимаются служить другим без их просьбы, поручения, не будучи наняты или договорены каким-нибудь иным способом; этот путь оказания услуг чрезвычайно опасен для того, кто вступил на него". И речь шла не только о том, что поступивший подобным образом не сможет получить вознаграждение за произведенные издержки, но и в другом: "Берясь за ведение чужого дела, он рискует быть смешанным с вором" <*>.
--------------------------------
<*> Приведено в книге: Гамбаров Ю.С. Добровольная и безвозмездная деятельность в чужом интересе. Выпуск второй. Социологическое основание института negotiorum gestio. М., 1880. С. 96 - 97.
Принципиальная основа negotiorum gestio, созданная в Древнем Риме, сохранилась. Имеется в виду, что содержание возникшего таким образом обязательства сводится к необходимости для лица, в интересах которого были совершены действия, - "доминуса" возместить расходы тому, кто действовал соответствующим образом, - гестору.
Как отмечал в свое время Н.О. Нерсесов, "римская юриспруденция считала основанием negotiorum gestio общий интерес отсутствующих хозяев, которому она придавала общегосударственное значение и защищала как общественный интерес" <*>. Отмеченная особенность соответствующего обязательства еще раз подтвердилась много веков спустя в нашей стране. Речь идет о том, что особенно остро ощутилось отсутствие законодательного регулирования обязательств, связанных с ведением чужого дела без поручения, именно в период Отечественной войны, когда ситуации, при которых лицо принимало на себя заботу о жилом доме, хозяйстве, ином имуществе, оставленном ушедшим на войну соседом, приобретали массовый характер <**>.
--------------------------------
<*> Нерсесов Н.О. Добровольная и безвозмездная деятельность в чужом интересе. Выпуск второй. М., 1878. С. 3.
<**> См.: Рясенцев В.А. Ведение чужого дела без поручения // Ученые записки МГУ. Вып. 116. Труды юридического факультета. Книга вторая. М., 1946. С. 10 и сл. На это же обращал внимание и И.Б. Новицкий (Отдельные виды обязательств. М., 1954. С. 335 и сл.).
Объясняя испытываемые законодателем потребности в принятии соответствующих на этот счет норм, в свое время составители проекта Гражданского уложения ссылались на то, что отношения, возникающие из ведения чужих дел, требуют защиты со стороны закона именно ввиду осуществления посторонним добровольной деятельности, улучшения в имущественном или личном положении данного лица, ибо восстановление прежнего состояния, хотя бы оно представлялось возможным и удобным, повлекло бы за собой напрасную трату в хозяйственных отношениях и препятствовало бы развитию в общежитии начал альтруизма <*>.
--------------------------------
<*> См.: Гражданское уложение. Книга пятая. Обязательства. Том пятый. С объяснениями. СПб., 1899. С. 343.
Составители проекта Гражданского уложения явно находились под влиянием идей Ю.С. Гамбарова. Этот автор, которого можно назвать одним из создателей учения о представительстве в России, был последовательным сторонником "общественной теории права" <*>. Ее основополагающие идеи он весьма успешно развил применительно прежде всего к рассматриваемому институту. Более ста лет назад Ю.С. Гамбаров утверждал, что "при исследовании института neg. gestio следует прежде всего определить его мотив и основание, а отсюда уже умозаключать к содержанию этого института, в противоположность методу господствующей юриспруденции, в котором определение содержания институтов составляет центр тяжести исследования, а вопросы об их происхождении, основании и общественном значении не играют никакой роли" <**>. Именно в этой связи им подчеркивалось, что "мотивом добровольной и безвозмездной деятельности в чужом интересе служит альтруистическое чувство, обусловливающее собой последнюю и самую юную из трех групп действий, на которые может быть разделена вся совокупность юридических действий... Группа альтруистических действий обязана своим происхождением успехам общественного и интеллектуального развития людей. В период субъективного состояния права и при условиях, неблагоприятных для развития альтруизма, действия этой группы не играют важной роли, но с прогрессом общественности значение их постоянно возрастает" <***>.
--------------------------------
<*> См. в этой связи интересные соображения о "социальной юрисдикции": Гамбаров Ю.С. Курс гражданского права. Т. I. Общая часть. СПб., 1911. С. 131.
<**> Гамбаров Ю.С. Добровольная и безвозмездная деятельность в чужом интересе. Выпуск второй. Социологическое основание института neg. gestio. М., 1880. С. 2.
<***> Там же. С. 2 - 3.
Обязательства, возникающие из действий в чужом интересе без поручения, относятся к числу тех, в признании которых законодателем заинтересованы прежде всего не столько потенциальные кредиторы, сколько такие же потенциальные должники - те, кому, возможно, придется оплачивать соответствующие услуги <*>. В подтверждение можно сослаться на ставший традиционным пример: лицо вспахивает вместе со своим чужое поле - того, кто ушел на войну. Возможны случаи, при которых один действует в интересах другого, несмотря на сознание того, что расходы, которые он для этого понес, никто и никогда ему не компенсирует. Тогда нередко любая оплата может показаться лицу просто оскорбительной. Есть все же и другие ситуации, при которых определяющее, стимулирующее значение для совершения необходимых действий в чужом интересе могут иметь гарантии хотя бы того, что понесенные лицом расходы будут ему компенсированы тем, в чьем интересе он действовал. Для таких ситуаций и создан соответствующий правовой институт <**>.
--------------------------------
<*> Можно расценить как весьма точные указания на этот счет, которые содержатся в титуле XXVII книги третьей Институций Юстиниана: "Когда кто займется делами отсутствующего лица, то между отсутствующим и управителем его дел возникают иски, называемые исками о ведении дел (без поручения). Эти иски, очевидно, возникают собственно не из договора; они имеют место лишь тогда, когда лицо без всякого поручения примет на себя управление чужими делами. Вследствие сего лицо, делами которого заведовали посторонние, также помимо ведома обязуется. Такое правило введено в интересах пользы, дабы дела лиц, вынужденных внезапно отлучиться, не пришли в запустение, если такие лица отправятся, не поручив никому управление своими делами. Ясно, что никто бы не был обеспечен, если бы не предоставить лицу иска на ту сумму, которую он израсходовал по поводу чужих дел" (Памятники римского права. Институции Юстиниана. М., 1998. С. 283).
<**> Ю.С. Гамбаров попытался сгруппировать самые различные теории по вопросу об основаниях negotiorum gestio. Общих групп у автора оказалось две. Первую составили объективные теории: "обогащения", "пользы отсутствующего хозяина", "ведения необходимых дел", а вторую - субъективные. В число последних вошли теории: "одобрения", "презумптивного поручения", "фингированного поручения", "представительства воли отсутствующего хозяина", "односторонней воли гестора". За пределами этого деления оказались смешанные теории (см.: Гамбаров Ю.С. Добровольная и безвозмездная деятельность в чужом интересе. Выпуск второй. С. 129 и сл.).
История развития института. Обращаясь к истории данного института, стоит и на этот раз отдать должное одному из указаний Ю.С. Гамбарова. Оно сводится к следующему: "Более чем тысячелетнее существование, признание и особенное покровительство, оказываемое институту neg. gestio правом не одного народа, должно бы уже одно служить доказательством того, что фактическое состояние, соответствующее этому институту, следует рассматривать не как преступление, а как состояние, которое право считает особенно желательным и само старается вызывать его" <*>.
--------------------------------
<*> Гамбаров Ю.С. Там же. С. 122 - 123.
Начав с объединения всех исков, связанных с ведением чужих дел, римское право постепенно выделило из этого числа требования тех, кто действовал на основе поручения (имелись в виду поверенный и опекун, protutor) <*>. Основанием для заявления ими требований должно было служить mandatum.
--------------------------------
<*> См.: Дернбург Г. Пандекты. Обязательственное право. М., 1900. С. 396 - 397.
В отличие от этого, необходимым условием предоставления претором actio negotiorum gestio - иска против доминуса - было признано отсутствие исходящего от последнего поручения. Как подчеркивал И.Б. Новицкий, "слова "без поручения" были добавлены к римскому термину "negotiorum gestio" не самими римскими юристами, а в позднейшей литературе, чтобы подчеркнуть существенный признак данного обязательства - отсутствие договора" <*>. При всем этом должно было отсутствовать и такое же исходящее от доминуса запрещение вмешательства в его дела <**>.
--------------------------------
<*> Новицкий И.Б. Основы римского права. М., 1956. С. 196.
<**> В этой связи Д.В. Дождев указывает на существовавшую возможность запрещения (prohibitio) вмешательства в его дела собственником, не заинтересованным в подобной услуге (Дождев В.А. Римское частное право. М., 1997. С. 546).
Еще одно условие выражалось в "объективности действий" (гестора). Вне зависимости от подлинной воли его действия должны были быть направлены на защиту интересов доминуса. Соответственно гестором могло быть признано и лицо, которое осуществляло уход за домом, который неожиданно для него оказался принадлежащим другому.
Среди обязанностей гестора выделялось прежде всего то, что, приняв на себя ведение дела, ему следовало довести его до конца.
Существовали определенные расхождения у последующих исследователей римского права относительно того, что представляют собой действия, совершенные в чужом интересе. Оспаривая мнение авторов, которые полагали, что такие действия должны быть "необходимыми", Г. Дернбург пришел к выводу, что в основу соответствующей оценки следовало положить не объективный, а субъективный признак, считая за такой "полезность". "Полезными" надлежало считать действия, которые осуществил бы сам хозяин, если бы мог этим заняться <*>. С отмеченным было связано и такое положение: в случаях, когда речь шла о получении гестором в порядке осуществления соответствующих действий в чужом интересе определенных сумм, они подлежали передаче хозяину непременно с процентами <**>.
--------------------------------
<*> См.: Дернбург Г. Пандекты. Обязательственное право. С. 400 - 401. Соответственно здесь же автором приводился в виде примера случай особенно выгодной покупки земельного участка для отсутствующего, который давно уже желал приобрести его для округления своего владения и приведения последнего в лучшее состояние.
<**> См.: Барон Ю. Система римского гражданского права. Выпуск второй. Книга II. Владение; Книга III. Вещные права. СПб., 1908. С. 237.
В обязанность доминуса входило возмещение в полном объеме (включая, таким образом, начисленные проценты) соответствующих расходов гестора. При этом учитывалась применительно к гестору направленность его animus'a при осуществлении расходов. Соответственно Ю. Барон обращал внимание на то, что, если было установлено желание гестора совершить дарение, он лишался права на возмещение понесенных расходов. А если гестор заведомо вел чужое дело исключительно в целях обогащения, в подлежащую возмещению сумму входило только то, что могло считаться неосновательным обогащением для доминуса <*>.
--------------------------------
<*> См.: Там же.
Особое значение придавалось последующему одобрению доминусом действий гестора. Если такое одобрение - ratihabitio - последовало, с этого момента доминус лишался права на возражения, включая и случаи, когда возражения выражались в том, что действия гестора были бесплодными или прямо запрещенными хозяином.
Гестор, совершающий действия вопреки прямому, исходящему от доминуса запрету, лишался права заявлять соответствующие требования доминусу. Одно из немногих исключений составлял actio funeraria. Имелось в виду, что "если кто-либо совершает погребение умершего вместо того лица, которое должно было это сделать, то он может потребовать от последнего возмещения всех основательных издержек, хотя бы он действовал против его запрещения, если только были основательные причины не подчиняться запрещению" <*>.
--------------------------------
<*> См.: Барон Ю. Система римского гражданского права. Выпуск второй. Книга II. Владение; Книга III. Вещные права. С. 239.
Недоговорный характер negotiorum gestio не вызывал сомнений. По этой причине указанное обязательство было вынесено в классификации Гая - Юстиниана за пределы договоров (контрактов), оказавшись тем самым в группе квазидоговоров. В Институциях Юстиниана такое решение в отношении negotiorum gestio было обосновано исключительно негативными его признаками: имелось в виду, что речь идет об "обязательствах, которые считаются возникающими собственно не из договора, но которые, по-видимому, возникают из квазидоговора, так как они получают свое бытие не из правонарушения" <*>.
--------------------------------
<*> Памятники римского права. Институции Юстиниана. С. 283.
Как по указанному поводу весьма тонко отмечал И.Б. Новицкий, "это не определение, а сравнение: употребляя такое название, хотят сказать, что бывают случаи, когда договора нет, и тем не менее возникает обязательство, очень напоминающее договорные обязательства; например, если лицо, которому другое лицо не поручало ни общего управления своим имуществом, ни выполнения какого-либо определенного дела, берется по своей инициативе за ведение дела этого другого лица, то при известных условиях между этими двумя лицами возникает обязательство, аналогичное тому, какое устанавливается договором поручения" <*>.
--------------------------------
<*> Римское частное право / Под ред. И.Б. Новицкого и И.С. Перетерского. М., 1948. С. 383 - 384.
Г. Дернбург, имея в виду круг обязательств, относимых к числу квазидоговоров, подчеркивал, что "все обязательства, которые не возникали ни из контрактов, ни из деликтов, римляне называли или quasi ex contractu, или quasi ex delicto. Первые подлежали правилам, установленным для договоров, вторые - для деликтов" <*>.
--------------------------------
<*> Дернбург Г. Указ. соч. С. 18 - 19.
Сослаться в этой связи можно и на высказывания Ю. Барона: "Гай и Юстиниан замечают о некоторых обязательствах, что должник является обязанным, хотя он и не заключил с кредитором контракта и не совершил деликта; они прибавляют, что поэтому (!) его обязательство возникло quasi ex contractu" (восклицательный знак, поставленный в скобках Ю. Бароном, явно должен был выразить его весьма скептическое отношение к такого рода группировке. - М.Б.) (Барон Ю. Система римского гражданского права. Выпуск третий. Книга IV. Обязательственное право. С. 12).
Во Французском гражданском кодексе (ФГК) одна из глав именуется "О как бы договорах". Под ними ("как бы договорами") подразумеваются "совершаемые исключительно по собственному побуждению действия человека, из которых вытекают какие-либо обязательства перед третьим лицом и иногда взаимные обязательства обеих сторон". В соответствующей главе, наряду с регулированием уплаты недолжного и возвращением неосновательного обогащения, ряд статей посвящен тому, что можно считать ведением чужих дел без поручения. В Кодексе на этот счет установлено: если кто-либо добровольно ведет дела другого, вне зависимости от того, знает ли собственник о ведении дел или не знает, - тот, кто ведет дела, заключает молчаливое обязательство продолжать ведение дела, которое он начал, и довести его вплоть до времени, когда доминус будет в состоянии сам заботиться о своих делах; он должен равным образом принять на себя все то, что связано с данным делом <*>.
--------------------------------
<*> В силу исключительно удобства при чтении источников здесь и ниже применительно к законодательству разных стран для обозначения сторон используются термины римского права: гестор и доминус.
Та же, основная на этот счет, статья ФГК предусматривает подчинение гестора всем обязанностям, которые должны были бы у него возникнуть, если бы он действовал на основании данного доминусом поручения. Критерием для оценки действий гестора названа "заботливость хорошего хозяина", с тем, однако, что суду предоставлено право смягчать в необходимых случаях ответственность гестора.
В определенном смысле обязанности гестора оказываются более строгими по сравнению с теми, которые возложены на поверенного в договоре поручения. Так, на случай смерти доминуса гестор обязывается к продолжению ведения дела, пока этим не займется наследник. В то же время в договоре поручения аналогичная обязанность возлагается на доверителя только при строго определенных обстоятельствах. В обоснование указанной тенденции Евгений Годэмэ обращал внимание на то, что "вмешательство в чужие дела без поручения является более серьезным, чем вмешательство в силу нормального правомочия (под последним подразумевается правомочие поверенного. - М.Б.)" <*>.
--------------------------------
<*> Годэмэ Евг. Обязательственное право. М., 1949. С. 292.