Печать
PDF

§ 1. Начальный период. 22 июня 1941 — 19 ноября 1942 г. - Перестройка страны на военный лад

Posted in История РФ - История России. 1917—2009 ( Барсенков, Вдовин)

Перестройка страны на военный лад

Начавшаяся с первых часов войны, перестройка жизни в стране стала приобретать заметную организованность с конца июня 1941 г. По образному замечанию наркома ВМФ Н. Г. Кузнецова, “государственная машина, направленная по рельсам невероятности нападения Гитлера, вынуждена была остановиться, пережить период растерянности и потом повернуть на 180 градусов”. Вечером 29 июня Сталин был крайне удручен потерей Минска и грандиозностью масштаба катастрофы, разворачивающейся на западе страны. При выходе из наркомата обороны он произнес фразу, которую позже в разных вариантах воспроизводили мемуаристы: “Все, что создал Ленин, мы потеряли навсегда”. Ответственность за катастрофическое развитие событий, во многом лежавшая лично на диктаторе, не могла не вывести его из равновесия. Он воспрянул духом только после того, как соратники не только не высказали ему претензий, но предложили образовать и возглавить чрезвычайный орган — Государственный Комитет Обороны (ГКО), передав ему всю полноту партийной и государственной власти в стране. Решение Президиума Верховного Совета СССР, ЦК ВКП(б) и Совнаркома о создании ГКО принято 30 июня. Вначале в него, помимо Сталина, были включены В. М. Молотов, К. Е. Ворошилов, Г. М. Маленков, Л. П. Берия. В дальнейшем постановлениями Президиума Верховного Совета СССР в феврале 1942 г. в состав ГКО введены А. И. Микоян, Н. А. Вознесенский и Л. М. Каганович, а в ноябре 1944 г. — Н. А. Булганин, сменивший Ворошилова. При образовании ГКО заместителем председателя был назначен Молотов. Однако, с учреждением 8 декабря 1942 г. Оперативного бюро ГКО и утверждением Берии его руководителем и зампредом ГКО, Молотов стал постепенно утрачивать свое положение, а на вторые роли после Сталина выходили Берия и Маленков. Комитет обладал обширной компетенцией: назначал и смещал высшее командование, решал военно-стратегические вопросы, занимался подготовкой военных и трудовых резервов, налаживал работу промышленности, транспорта, сельского хозяйства. Каждый член ГКО ведал определенным кругом вопросов. Постановления Комитета имели силу законов военного времени. Все партийные, государственные, военные, хозяйственные и профсоюзные органы были обязаны беспрекословно выполнять его решения и распоряжения. В своей деятельности ГКО опирался на аппарат СНК СССР, своих уполномоченных на местах, которыми, как правило, были секретари партийных комитетов краев и областей; на местные городские комитеты обороны, партийные и государственные органы.
Рабочими органами и исполнителями решений Комитета были наркоматы обороны, ВМФ и их управления. Стратегическое руководство вооруженной борьбой осуществлялось через Ставку ВГК. В городах, оказывавшихся в непосредственной близости к фронту, создавались городские комитеты обороны (в составе председателя из местных руководителей, командующего фронтом, представителя НКВД). Они действовали в более чем 60 городах и наделялись правом объявлять город на осадном положении; производить мобилизацию, эвакуацию населения; создавать народные ополчения и истребительные отряды; давать предприятиям задания по выпуску вооружения и боеприпасов; организовывать строительство оборонительных рубежей.
За годы войны ГКО принял около 10 тыс. постановлений, руководил деятельностью всех государственных ведомств и учреждений, от которых зависели ход и исход войны. Под руководством Комитета Ставка спланировала 9 кампаний, 51 стратегическую и 250 фронтовых операций. Не все оказались успешными, но многие из них стали, по оценке Г. К. Жукова, “беспримерными в истории войн, как по своим масштабам, так и по классическому их осуществлению”. К их числу принадлежат битвы под Москвой и Сталинградом, на Курской дуге; Ясско-Кишиневская операция; разгром немецких войск в Белоруссии; Висло-Одерская и Берлинская операции.
30 июня 1941 г. Совнарком СССР утвердил общий мобилизационный народнохозяйственный план, предусматривающий перестройку экономики на военный лад в кратчайшие сроки. В августе принят военно-хозяйственный план на последний квартал 1941 г. и на весь 1942 г. по районам Поволжья, Урала, Западной Сибири, Казахстана и Средней Азии.
Основная программа действий по превращению страны в единый боевой лагерь сформулирована в “Директиве СНК СССР и ЦК ВКП(б) партийным и советским организациям прифронтовых областей о мобилизации всех сил и средств на разгром фашистских захватчиков” от 29 июня 1941 г. В ней осуждались сохранявшиеся в стране с довоенных времен “благодушно-мирные настроения”, непонимание смысла угрозы и опасности, создающейся продолжавшимся наступлением германских войск. Разъяснялось, что целью нападения является не только уничтожение советского строя, но и ограбление страны, захват хлеба, нефти, восстановление власти помещиков и капиталистов, что в войне “решается вопрос о жизни и смерти Советского государства, о том — быть народам Советского Союза свободными или впасть в порабощение”. Родина оказалась в величайшей опасности, и “мы должны быстро и решительно перестроить всю свою работу на военный лад”.
Особый упор в директиве делался на оборонительных задачах, на необходимости “отстаивать каждую пядь советской земли, драться до последней капли крови за наши города и села, проявлять смелость, инициативу и сметку, свойственные нашему народу”. Предписывалось “организовать беспощадную борьбу со всякими дезорганизаторами тыла, дезертирами, паникерами, распространителями слухов, уничтожать шпионов, диверсантов, вражеских парашютистов, оказывая во всем этом быстрое содействие истребительным отрядам”. Отдельный пункт директивы требовал “немедленно предавать суду военного трибунала всех тех, кто своим паникерством и трусостью мешает делу обороны, невзирая на лица”.
При вынужденном отходе частей Красной Армии директива призывала оставлять на пути захватчиков лишь выжженную землю и ни одного паровоза, ни одного вагона, ни килограмма хлеба, ни литра горючего, угонять скот. “Все ценное имущество, в том числе цветные металлы, хлеб и горючее, которое не может быть вывезено, должно безусловно уничтожаться”. В занятых врагом районах требовалось “создавать партизанские отряды и диверсионные группы для борьбы с частями вражеской армии, для разжигания партизанской войны всюду и везде”.
Содержание директивы составило основу выступления Сталина по радио 3 июля и определило характер действий советского руководства и всего народа в годы войны. Сталин, однако, включил в речь ряд новых важных тем, а главное, сумел найти такие слова и такой тон, которые превратили директиву в одну из самых волнующих его речей, оказавших колоссальное воздействие на сограждан. Он признал тяжелые потери, оправдывал заключенный в 1939 г. пакт с Германией, сказал о нависшей над страной громадной опасности, выразил надежду на помощь Британии и Америки, которые становились союзниками в борьбе. Необычными были первые слова обращения: “Товарищи! Граждане! Братья и сестры!”, явно перекликавшиеся с обращениями служителей РПЦ.
Сталин, скорее всего, был уже ознакомлен с “Посланием пастырям и пасомым Христовой Православной церкви” Патриаршего Местоблюстителя, митрополита Московского и Коломенского Сергия. Оно было написано утром 22 июня и разослано по всем приходам страны. Священники (в 1941 г. их было 5665) оглашали послание в церквах после богослужений, и вскоре оно стало известным значительной части верующего населения страны.
В своем послании высший иерарх церкви призывал “пасомых” встать против неправды и голого насилия “врагов православного христианства”, помнить по примеру предков “не о личных опасностях и выгодах, а о священном своем долге перед Родиной”, вспомнить святых вождей Александра Невского, Дмитрия Донского и неисчислимые тысячи простых православных воинов, полагавших свои души за народ и Родину. В заключение говорилось: “Православная наша Церковь всегда разделяла судьбу народа. Вместе с ним она и испытания несла, и утешалась его успехами. Не оставит она народа своего и теперь. Благословляет она небесным благословением и предстоящий всенародный подвиг”. Слово предстоятеля РПЦ несло огромный заряд патриотизма, указывало на глубинный исторический источник народной силы и веры в конечную победу над врагами. Послание стало важным сигналом к изменению отношения власти к церкви и верующим. Вероятно, Сталин осознал, что с богоборчеством в условиях начавшейся войны надо кончать, а проявлениям веры народа в божие заступничество за Россию не следует препятствовать. В июле 1941 г. состоялась его краткая встреча с митрополитом Сергием, положившая начало нормализации государственно-церковных отношений. В стране прекратилась антирелигиозная пропаганда, перестали выходить в свет журналы “Безбожник”, “Антирелигиозник”.
С началом войны были прекращены всякие попытки актуализировать популярную ранее идею о превращении войны в революцию. Г. Димитров уже утром 22 июня получил указание: “Коминтерн пока не должен выступать открыто. Партии на местах развертывают движение в защиту СССР. Не ставить вопрос о социалистической революции. Советский народ ведет Отечественную войну против фашистской Германии. Вопрос идет о разгроме фашизма, поработившего ряд народов и стремящегося поработить и другие народы”. На срочно собранном заседании Секретариата ИККИ Димитров развил эти установки. В шифровках компартиям, секциям Коминтерна, отправленным в тот же день, подчеркивалось: “Учтите, что на данном этапе вопрос идет о защите народов против фашистского порабощения, а не о социалистической революции”.
Эти же мысли прозвучали в июльской речи Сталина. В ней особый упор сделан на то, что война с фашистской Германией не должна рассматриваться как обычное противостояние между армиями, это — “война всего советского народа”, “всенародная отечественная война”, “война за свободу нашего отечества”, которая “сольется с борьбой народов Европы и Америки за их независимость, за демократические свободы”. Он говорил и об опасности разрушения национальной культуры и национальной государственности народов Советского Союза, угрозе их онемечивания, превращения в рабов немецких князей и баронов.
Выступление, начинавшееся со слов о вероломстве врага и громадных потерях, о зловещей угрозе, нависшей над страной, по ходу речи давало психологическую установку на активное сопротивление нашествию, ставило конкретные задачи, уверенно призывало к решительным действиям и немедленной перестройке всей работы и жизни страны и каждого советского человека на новый, военный лад, в результате чего врагу не должно быть пощады. По определению К. Симонова, главное впечатление, возникавшее у слушателей этой волнительной речи, можно было обозначить как “конец иллюзиям”. В то же время выступление воодушевляло и вселяло уверенность: Сталин готов возглавить страну в час тяжелейших испытаний и привести ее к победе.
В основу перестройки деятельности партии, органов государственной власти и управления был положен принцип максимальной централизации руководства. За годы войны ни съездов партии, ни пленумов ЦК (за исключением январского 1944 г.) не проводилось. Оргбюро ЦК не собиралось, решения от имени Секретариата принимались путем устного опроса. Политбюро осуществляло свои функции постольку, поскольку практически из его состава был сформирован ГКО.
Тенденция к централизации прослеживается и в эволюции такого института, как Ставка. 10 июля 1941 г. Ставка Главного Командования была реорганизована в Ставку Верховного Командования. Вместо Тимошенко ее фактически возглавил Сталин. С 19 июля он заменил Тимошенко и на посту наркома обороны. Тенденция к централизации и дальнейшее восстановление исторических традиций проявились также в учреждении в СССР поста Верховного Главнокомандующего. Одним из деятельных проводников этих тенденций был заместитель наркома обороны Б. М. Шапошников, признанный военный теоретик, начальник Генерального штаба с июля 1941 г.
8 августа 1941 г. указом Президиума ВС на пост Верховного Главнокомандующего назначен Сталин. Тогда же Ставка Верховного Командования преобразована в Ставку Верховного Главнокомандования. Возглавляя одновременно партию, правительство и Вооруженные силы, Сталин был наделен чрезвычайными полномочиями по отношению ко всем ведомствам и учреждениям страны. Г. К. Жуков, назначенный в августе 1942 г. первым заместителем наркома обороны и заместителем Верховного Главнокомандующего, позднее вспоминал: “Трудно было разобрать, где кончается Государственный Комитет Обороны и начинается Ставка, и наоборот”. Сталин “командовал всем, он дирижировал, его слово было окончательным и обжалованию не подлежало”. Но, отмечал полководец, в начале войны он “плохо разбирался в способах, методике и формах ведения современной войны”. По мнению маршала А. М. Василевского, “на первых порах войны Сталин явно переоценивал свои силы и знания в руководстве войной”. На практике это увеличивало потери на фронте.
Осуществляя перестройку экономики страны на военный лад, правительство в начале июля 1941 г. приняло постановление, значительно расширявшее права наркомов в условиях военного времени. В сентябре и ноябре были образованы новые наркоматы — танковой промышленности, минометного вооружения. На военный лад перестраивалась и ВКП(б). Свыше 500 секретарей, начиная с ЦК компартий союзных республик, были мобилизованы и назначены членами Военных советов фронтов и армий. 270 ответственных сотрудников ЦК направлены в Красную Армию и на ВМФ. Одновременно расширялся институт парторгов ЦК. Они работали на 1170 крупных заводах. В ноябре созданы политотделы в МТС и совхозах (существовали до мая 1943 г.). За первое полугодие войны в армию влилось более миллиона членов партии, что составляло треть ее состава. В 1942 г. в рядах Красной Армии и Флота находилось свыше 2 млн коммунистов, 54,3% всего состава партии; в конце войны — 2,6 млн коммунистов из 6 млн.
В июле 1941 г. Политбюро ЦК приняло постановление об организации партизанского движения на оккупированных противником территориях силами партийных органов, диверсионных военных групп и органов НКВД. (На оккупированной территории осталось более 5,5 млн военнообязанных рождения 1890-1925 гг.) К концу года стали создаваться штабы и отделы партизанского движения при политуправлениях фронтов. В мае 1942 г. при Ставке Верховного Главнокомандования образован Центральный штаб партизанского движения (начальник П. К. Пономаренко). Главнокомандующим партизанским движением в сентябре — ноябре 1942 г. был К. Е. Ворошилов.
Ухудшившееся продовольственное снабжение страны заставило уже 18 июля 1941 г. ввести в Москве, Ленинграде, их пригородах карточки на хлеб, мясо, жиры, сахар и другие важнейшие продукты, в октябре их пришлось ввести почти во всех городах, в конце года — по стране в целом. Поначалу на карточное снабжение перевели 56 млн человек — 26,9 млн работающих, 17,4 млн иждивенцев, 11,7 млн детей до 12 лет. К декабрю 1942 г. в связи с оккупацией территории, где до войны проживали 80 млн человек, численность населения, снабжаемого по карточкам, сократилась до 38,1 млн человек, затем она снова увеличилась. Население деревни на государственное довольствие не принималось. Основным источником питания для огромной массы крестьянских семей были приусадебные участки.
Летом 1941 г. началась эвакуация промышленных предприятий в восточные районы страны. Для этой работы был создан Совет по делам эвакуации при ГКО. В октябре образован Комитет по эвакуации продовольственных запасов, промышленных товаров и предприятий промышленности. За годы войны из прифронтовой полосы и угрожаемых районов было эвукуировано более 17 млн человек. К началу 1942 г. перевезены и вскоре запущены более 1,5 тыс. промышленных предприятий (из них 1360 оборонных), число эвакуированных рабочих достигало трети штатного состава. С 26 июня 1940 г. действовала уголовная ответственность за самовольный уход, прогулы и опоздания на работу, а с 26 декабря 1941 г. рабочие и служащие военных предприятий объявлялись мобилизованными на весь период войны, самовольный уход с предприятий карался как дезертирство.