2.3. Региональная унификация коллизионных норм

Posted in Договорное право - Договорное право в международном обороте

 

 

Выход российских предприятий на внешний рынок и реализация ими международных коммерческих контрактов, заключаемых с иностранными фирмами, создание ими в европейских странах предприятий с иностранными инвестициями, введение в странах Европейского союза правил, направленных на защиту прав потребителя и внутреннего рынка и обязательных для иностранных экспортеров товаров и услуг, обусловливают необходимость изучения права ЕС, затрагивающего международные коммерческие контракты.

Учитывая серьезные различия национального коллизионного и материального права стран ЕС, где насчитывается по крайней мере 13 правовых систем, которые значительно отличаются друг от друга <*>, а также факт участия в ЕС в настоящее время 15 стран, а в ближайшем будущем - 22 стран, в 60-е годы ХХ в. возникла идея унификации коллизионного права. Предпосылками реализации данной идеи явилось превращение Европейских Сообществ в Европейский союз и возросшая необходимость юридического обеспечения свободы передвижения капиталов, товаров и услуг, равно как и граждан, что привело к осознанию необходимости обеспечения единообразия коллизионных норм, регулирующих указанные отношения. Успех Брюссельской конвенции 1968 г. и Луганской конвенции 1988 г. о юрисдикции и исполнении судебных решений по гражданским и торговым делам доказал возможность реализации в ЕС договоренностей на уровне международных конвенций. Еще одна предпосылка состояла в отсутствии позитивных результатов универсальной унификации коллизионных норм в сфере международных контрактов, поскольку соответствующие Гаагские конвенции не получили достаточного распространения и с их помощью не удалось достичь единообразия даже в рамках Европейского континента.

--------------------------------

<*> Lando O. European Contract Law. P. 1, 2, 4.

 

История создания Римской конвенции о праве, применимом к договорным обязательствам, восходит к 1967 г., когда правительства Бельгии, Нидерландов и Люксембурга предложили Европейской комиссии рассмотреть возможность унификации коллизионных норм и их кодификации на основе проекта конвенции Бенилюкса. Первое заседание рабочей группы состоялось 26 - 28 февраля 1969 г., а в целом процесс разработки Конвенции занял более десяти лет.

При подготовке конвенции учитывались три основания в пользу унификации именно коллизионных, а не материально-правовых норм: во-первых, данная тенденция соответствовала ходу процесса исторического развития международного частного права; во-вторых, в тот период существовала необходимость срочного обеспечения правовой определенности в наиболее важных для европейской интеграции секторах экономики; в-третьих, явным было стремление инициаторов работы содействовать предупреждению усиления различий между коллизионными нормами государств-членов.

Первоначально на встрече Брюссельской рабочей группы 20 - 22 октября 1969 г. были определены следующие приоритетные направления:

- право, применимое к собственности, включая интеллектуальную собственность;

- право, применимое к договорным и внедоговорным обязательствам;

- право, применимое к форме сделок и доказательствам;

- общие вопросы международного частного права - обратная отсылка, применение иностранного права, приобретенные права, публичный порядок;

- дееспособность и представительство.

В 1978 г. рабочая группа решила ограничиться подготовкой конвенции, охватывающей сферу только договорных обязательств, и исключила правила о причинении вреда, поскольку в большинстве стран ЕС к таким обязательствам применяется одинаковая отсылка к закону места совершения деликта и унификация таких правил не требуется. Рабочей группой было проведено восемь заседаний, и в целом проект конвенции был подготовлен в феврале 1979 г. Он был передан Совету ЕС, который направил его в страны-члены. По получении от них замечаний окончательный текст был подготовлен рабочей группой на заседании в марте - апреле 1980 г., а 19 июня того же года Конвенция была открыта для подписания. Она вступила в силу в отношениях между всеми подписавшими ее странами с 1 апреля 1991 г. (в отношении Испании, Португалии, Нидерландов и Ирландии ее правила применяются с 1992 г. в зависимости от времени вступления ее в силу для каждого государства). Такой значительный интервал между подписанием и вступлением Конвенции в отношении всех подписавших ее стран в силу объясняется продолжительным периодом, который заняла ее ратификация странами Европейского союза. В то же время по мере ее ратификации отдельными государствами - членами ЕС ее правила применялись для разрешения возникавших споров: например, для Германии она вступила в силу с 25 июля 1987 г., для Бельгии - с 14 июля 1987 г., для Люксембурга - с 27 марта 1986 г., для Дании - с 9 мая 1984 г. <*>.

--------------------------------

<*> В зарубежной доктрине данной Конвенции уделялось много внимания. В качестве примера можно привести следующие работы: Bonomi A. Il Nuovo Diritto Internazionale Privato dei Contratti: La Convenzione di Roma del 19 giogno 1980 e entrata in vigore // Banca, borsa e titoli di credito. 1992. LV. P. 36 - 107; Jacquet J-M. Aperзu de la Convention de Rome // L'europeanisation de droit international prive. Vol. 8 de l'Academie de droit europeen de Treves. ed. par Lagarde, P. et Hoffman, B. von. Koln: Bundesangezeiger, 1996. P. 21 - 32; Lando O. European Contract Law // The American Journal of Comparative Law. 1982. N 2. P. 653. В отечественной доктрине следует выделить исследование А.А. Маковской (см.: Маковская А.А. Унификация международного частного права в рамках ЕЭС: Автореф. дисс. ... канд. юрид. наук. М.: Институт государства и права РАН, 1992). Уделялось внимание данной Конвенции и в учебниках по международному частному праву: Богуславский М.М. Международное частное право. С. 59 - 60; Звеков В.П. Международное частное право. Курс лекций. С. 67. Конвенции был посвящен и ряд статей: Бардина М.П. Римская конвенция о праве, применимом к договорным обязательствам // Внешняя торговля. 1991. N 11; Бардина М.П. О праве, применимом к договорным обязательствам в странах ЕЭС // Хозяйство и право. 1997. N 4; Вилкова Н.Г. Региональная унификация коллизионных норм // Юридический мир. 1997. N 10. Текст Конвенции приведен в Приложении.

 

В первую очередь Римская конвенция 1980 г. определяет круг договоров, на которые распространяется ее действие. В соответствии со ст. 1 она применяется к договорным обязательствам в любой ситуации, связанной с выбором между правом различных государств. Следовательно, при разрешении на основании Конвенции соответствующей категории споров судами стран ЕС они будут определять применимое право на основании данной Конвенции независимо от национальности участвующих в них хозяйствующих субъектов, а не только в отношении субъектов из стран ЕС.

В период действия ГК РСФСР 1964 г. данный вопрос имел существенное значение для российских участников международных коммерческих контрактов с точки зрения предсказуемости применимого права. С принятием Основ гражданского законодательства, а затем и третьей части ГК РФ, коллизионные привязки которых в принципе совпадают с коллизионными критериями для соответствующих контрактов в Римской конвенции 1980 г., результат применения Конвенции вполне предсказуем. Вместе с тем нельзя переоценивать значение данного различия, так как в период действия ГК РСФСР 1964 г. международные коммерческие контракты заключались специализированными внешнеторговыми организациями, в этих контрактах по большей части осуществлялся выбор применимого права и содержалась оговорка о разрешении могущих возникнуть споров в международном коммерческом арбитраже.

Теоретический и практический интерес представляет вопрос о том, должен ли международный коммерческий арбитраж (постоянно действующий и ad hoc), а также Арбитражный суд МТП при проведении слушания на территории стран ЕС при разрешении споров из международных коммерческих контрактов применять Римскую конвенцию 1980 г. при отсутствии ссылки в контракте на применимое право. Исследование данной проблемы выявляет отсутствие в зарубежной доктрине обращения к данной проблематике.

Общепринятым и получившим отражение в Модельном законе ЮНСИТРАЛ и принятых на его основе национальных законах о международном коммерческом арбитраже принципом является предоставление решающему составу арбитров правомочий применить право, которое они сочтут применимым (согласно Регламенту Арбитражного института Торговой палаты Стокгольма - право и правовые нормы, согласно Регламенту Арбитражного суда МТП - правовые нормы, которые арбитры сочтут применимыми). Однако ни Модельный закон, ни национальные законы о международном коммерческом арбитраже не содержат ответа на вопрос: на основании каких коллизионных норм состав арбитров "находит" применимое право? Данная проблематика должна быть рассмотрена применительно к каждому из указанных видов международного коммерческого арбитража.

Институционный международный коммерческий арбитраж, не являясь частью системы правосудия страны своего местонахождения, функционирует чаще всего при ТПП либо этой страны, либо ее региона. В одних странах он функционирует в соответствии с национальными законами о международном коммерческом арбитраже, в других, например во Франции, соответствующие предписания включены в Гражданско-процессуальный кодекс. Поэтому институционный международный коммерческий арбитраж не является вненациональным и полностью автономным от страны своего местонахождения. Такой арбитраж при разрешении споров обязан исходить из приоритета международных соглашений, в которых участвует страна его учреждения, включая ситуации выбора применимого права; практика МКАС при ТПП РФ подтверждает данный вывод.

В дополнительном исследовании нуждается вопрос применения Римской конвенции 1980 г. международным коммерческим арбитражем ad hoc. Возможность формирования такого международного коммерческого арбитража вытекает из национальных законов о международном коммерческом арбитраже, однако порядок их формирования и деятельности в них не регламентирован. Представляется, что данный вид арбитража является вненациональным. Еще более сложный вопрос применения Римской конвенции 1980 г. возникает при разрешении спора из международного коммерческого контракта согласно Регламенту Арбитражного суда МТП, который функционирует в рамках неправительственной международной организации в соответствии с собственным Регламентом и является действительно международным.

Какие критерии или их совокупность могут быть приняты за основу в последних двух случаях для применения Римской конвенции 1980 г.: местонахождение коммерческих предприятий в странах, ратифицировавших ее, проведение заседаний в стране - участнице Римской конвенции 1980 г. или какие-либо иные? В этой связи по-новому видятся развиваемые учеными именно стран - участниц Римской конвенции 1980 г. идеи lex mercatoria; в создании особой системы неправовых предписаний им видится возможность уйти от ответа на данный вопрос.

К числу договоров, на которые распространяется действие Римской конвенции 1980 г., отнесены также договоры трудовые и договоры, заключаемые в различных государствах для личного пользования (ст. ст. 5, 6). Данное правило представляет собой отход от принципов, согласованных в ходе универсальной унификации коллизионных норм в Гаагских конвенциях, и отражает позицию стран Европейского союза. Частично это связано с тем, что многие отношения, возникающие при заключении трудового договора, регламентируются во всех странах-участницах нормами гражданского законодательства, а также наличием между ними свободного рынка товаров, услуг и труда. Вместе с тем с учетом личного и потребительского характера этой категории договоров Конвенцией предусмотрен ряд правил защитного характера, обеспечивающих по меньшей мере защиту, предоставляемую правом государства, к которому принадлежит наиболее слабая сторона (наемный работник - в первом случае и потребитель - во втором).

Наряду с этим в Конвенции подробно выделены не подпадающие под ее предписания вопросы, хотя и регламентируемые гражданским (и торговым в подлежащих случаях) правом; критериями их выделения явились характер и специфика договоров (как в случае договоров перевозки и страхования рисков, возникающих на территории стран ЕС), процессуальная природа вопросов (в связи с выбором арбитража или суда), специфический характер отношений, хотя и могущих быть связанными с договорами, но обладающих собственной значимостью и особенностями (обязательства по оборотным документам), личный характер возникающих отношений (отношения с агентом, брачно-семейные отношения); выделены также вопросы, регламентируемые корпоративным правом.

Исходя из приведенных критериев, Римская конвенция 1980 г. не распространяется на соглашения об арбитраже или выборе суда, обязательства по траттам, чекам, векселям и иным оборотным документам в том случае, если обязательства по таким оборотным документам возникают из самого характера этих документов; ею не регулируются вопросы, затрагивающие личный статут или правоспособность физических лиц, договорные обязательства, касающиеся завещаний и наследования, возникающие из семейных отношений права и обязанности, включая вопросы собственности, а также отношения по опеке, связанные с браком или с иными родственными отношениями, включая обязанность по содержанию незаконнорожденных детей.

Исключены из сферы ее применения также вопросы, регулируемые законодательством о компаниях или иных корпоративных и единоличных организациях в отношении создания, регистрации, правоспособности, внутренней организации или ликвидации компаний или иных корпоративных или единоличных организаций, а также личной ответственности руководителей и служащих по обязательствам компании или организации; вопросы о том, полномочен ли агент связывать обязательством представляемого или правомочен ли орган юридического лица связывать обязательством это юридическое лицо перед третьими лицами. Она не затрагивает также вопросы доверительной собственности и взаимоотношений между распорядителем имущества, доверительным собственником и бенефициаром.

Кроме приведенных исключений, правила Римской конвенции 1980 г. применяются к договорным обязательствам в любой ситуации, связанной с выбором между правом различных государств (ст. 1). При этом Конвенция применяется в договаривающихся государствах в отношении договоров, заключаемых после даты вступления Конвенции в силу для такого государства (ст. 17).

Предоставляемая Римской конвенцией 1980 г. сторонам договора свобода выбора применимого права проявляется в ряде ее правил. Во-первых, в ст. 3 Конвенции выделяются три способа определения применимого права: а) такой выбор должен быть явно выраженным; б) он может прямо вытекать из условий договора; в) он может следовать из обстоятельств конкретного дела <*>.

--------------------------------

<*> Согласно ст. 166 Основ гражданского законодательства 1991 г. выбор сторонами применимого права должен следовать из договора; в ст. 1210 третьей части ГК РФ предусматривается, что соглашение сторон о выборе подлежащего применению права должно быть прямо выражено или должно определенно вытекать из условий договора либо совокупности обстоятельств дела. Определение применимого права самими сторонами чаще всего встречается в практике МКАС (см.: Розенберг М.Г. Международный договор и иностранное право в практике МКАС при ТПП РФ. М.: Статут, 1999. С. 32 - 59; Вилкова Н.Г. Конвенция ООН 1980 г. о договорах международной купли-продажи товаров и практика МКАС при ТПП РФ // Хозяйство и право. 1995. N 9).

 

Во-вторых, осуществляя выбор, стороны могут договориться о праве, применимом к договору в целом или только к его части (следует отметить, что Основами гражданского законодательства такая возможность не предусматривалась, тогда как п. 4 ст. 1210 части третьей ГК РФ предоставляет сторонам договора такую возможность).

В-третьих, согласованное сторонами в рамках данной Конвенции право применяется, даже если оно не является правом одного из Договаривающихся Государств (ст. 2). Следовательно, стороны внешнеэкономической сделки из двух стран - участниц Конвенции могут избрать в качестве применимого права право любого третьего государства.

В-четвертых, стороны могут в любое время договориться о подчинении договора какому-либо иному праву, помимо права, которым он регулировался ранее, даже если это являлось более ранним выбором на основании ст. 3 или иных положений Конвенции. Любое изменение сторонами применимого права после заключения договора не наносит ущерба формальной действительности договора или правам третьих лиц (ст. 9; согласно п. 3 ст. 1210 части третьей ГК РФ выбор сторонами подлежащего применению права, сделанный после заключения договора, имеет обратную силу и считается действительным без ущерба для прав третьих лиц с момента заключения договора).

Для выявления наличия и действительности соглашения сторон о выборе применимого права используются общие правила ст. ст. 8, 9 и 11 Конвенции относительно материальной и формальной действительности договора в целом.

Весьма подробно Римской конвенцией 1980 г. определяется соотношение норм применимого права и императивных норм. Это объясняется тем, что хотя впервые правило о применении императивных норм появилось в Гаагской конвенции 1978 г., но, поскольку число государств - участников Конвенции более чем скромно, закрепление данного правила в Римской конвенции, ставшей основным источником коллизионного права в странах ЕС, имеет важное значение.

В Конвенции выделяется несколько вариантов соотношения применимого права и императивных норм:

а) той страны, право которой является применимым на основании выбора сторон. Согласно ст. 3, тот факт, что стороны избрали иностранное право, сопровождается он или нет выбором иностранного суда, и если все остальные обстоятельства дела в момент избрания связаны только с одной страной, не затрагивает применения правил данной страны, которые не могут быть изменены договором, именуемых в Конвенции "императивные нормы";

б) третьей страны при наличии двух условий: во-первых, тесной связи конкретной ситуации с этой страной, если по праву этой последней страны императивные нормы должны были бы применяться вне зависимости от применимого права. При рассмотрении вопроса о возможности применения таких императивных норм должны приниматься во внимание их существо и цели, а также последствия их применения или неприменения;

в) страны суда, причем данное правило имеет весьма широкую сферу действия, поскольку в ст. 7 указано, что ничто в данной Конвенции не препятствует применению императивных норм страны суда в ситуации, когда они являются императивными независимо от применимого к договору права;

г) особый случай не применения, а "учета" права страны, в которой осуществлялось исполнение, следует из правила ст. 10 - в отношении способа исполнения и действий, которые должны быть предприняты в случае ненадлежащего исполнения.

Как отмечает Э. Жейме, во-первых, не все императивные нормы третьих стран должны приниматься во внимание, а только те, которые в свете международного характера ситуации подлежат применению, например правила экспортного контроля и т.п. Если такие правила имеют международный интерес, судья обязан исследовать, каким образом конкретная ситуация имеет связь с данной правовой системой. Более того, "применение императивных норм любого другого государства должно быть обосновано с точки зрения его природы и цели" <*>.

--------------------------------

<*> Jayme E. The Rome Convention on the Law Applicable to Contractual Obligations (1980) // International Contracts and Conflicts of Laws. A collection of Essays. Ed. By Sarcevic P. M.: Nijhoff, 1990. P. 36 - 49.