2. Развитие договора банковского вклада в российском и советском законодательстве - Страница 2

Posted in Договорное право - Договорное: Вклад, счет, расчет. Конкурс. кн.5 т.2

Во время развернувшейся дискуссии по поводу концепции и содержания проекта Кредитного Устава СССР (который в итоге так и не был принят) была опубликована статья М.М. Агаркова "Проблемы законодательного регулирования банковских операций (к вопросу о Кредитном Уставе СССР)" <*>, в которой автор со ссылкой на зарубежный опыт отрицал необходимость детального законодательного регулирования банковских сделок, полагая, "что сложность банковских операций коренится не столько в их юридической природе, сколько в их технике" <**>.

--------------------------------

<*> См.: Агарков М.М. Избранные труды по гражданскому праву: В 2 т. Т. II. М., 2002. С. 135 - 170.

<**> Там же. С. 137.

 

Ссылаясь на особое положение банков, М.М. Агарков утверждал: "Банковые операции, впрочем, в большинстве случаев могут быть без затруднений отнесены к тому или другому типу сделок, известных гражданскому праву. Заем, купля-продажа, поручение, поклажа - вот те сделки, к которым может быть сведено большинство банковских операций, несмотря на то что... они весьма разнообразны. Однако если бы мы вздумали классифицировать банковские операции в соответствии с юридической квалификацией и в зависимости от тех общегражданских сделок, разновидностями которых они являются, то мы получили бы картину, совершенно не соответствующую характеру банковой деятельности. Пришлось бы соединить в одну группу вклады и текущие счета с различного рода банковыми ссудами, так как все эти операции могут быть рассматриваемы как разновидности договора займа" <*>.

--------------------------------

<*> Там же. С. 140 - 141.

 

Сам же М.М. Агарков, полагая, что "основание для классификации банковых операций берется из бухгалтерии", предлагал следующее деление основных банковских операций: "1) операции пассивные (эмиссия банковых билетов, вклады, текущие счета, эмиссия облигационных займов); 2) операции активные (учет векселей и других обязательств, ссуды разного рода и т.д.); 3) операции по содействию платежам (переводы, инкассо, организация взаимных расчетов, оплата чеков и др.)" <*>.

--------------------------------

<*> Там же.

 

Что же касается возможного варианта регулирования банковских сделок (например, в том же проекте Кредитного Устава СССР), то М.М. Агарков указывал: "Задачей законодательного вмешательства может быть поставлено не регулирование всех взаимоотношений между банками и клиентами, а только создание правовых условий обеспеченности банковых операций и их ликвидности" <*>. И еще: "Достаточно установить в законе условия надлежащей обеспеченности и ликвидности банковых операций, приняв при этом во внимание не только интерес банкового дела, но, конечно, также интересы клиентов" <**>.

--------------------------------

<*> Агарков М.М. Указ. соч. С. 143 - 144.

<**> Там же. С. 145.

 

В то время (период нэпа) еще не ощущалась необходимость коренного переустройства всей системы правового регулирования банковской деятельности, вызванная так называемыми социалистическими преобразованиями всего общества вообще и экономики в частности. Лучше всего об этом говорил сам М.М. Агарков: "Исходными моментами эволюции банковых операций в советское время послужили опыт и образцы дореволюционных банков. Банковый оборот далеко еще не учел и не мог учесть те изменения в характере и строении операций, которые вызываются работой в условиях советского хозяйственного строя. На наших глазах происходит процесс переработки древних образцов и приспособления их к новым задачам и новым условиям работы" <*>.

--------------------------------

<*> Там же. С. 149.

 

Этот момент, когда действительно потребовалось пересмотреть все правовое регулирование банковской деятельности, наступил в связи с проведением так называемой кредитной реформы в 1930 - 1931 гг., когда было запрещено коммерческое кредитование, а организациям было предписано хранить свои денежные средства на счетах в учреждениях государственного банка.

В связи с названными преобразованиями в банковской сфере действие договора банковского вклада ограничивалось лишь отношениями, складывающимися между кредитными учреждениями и гражданами. Такое положение получило законодательное закрепление в ходе второй кодификации отечественного гражданского законодательства, имевшей место в 1960 - 1964 гг.

В 1961 г. были приняты Основы гражданского законодательства Союза ССР и союзных республик (далее - Основы 1961 г.) <*>, в 1964 г. - Гражданский кодекс РСФСР (далее - ГК 1964 г.) <**>.

--------------------------------

<*> Ведомости Верховного Совета СССР. 1961. N 50. Ст. 525.

<**> Ведомости Верховного Совета РСФСР. 1964. N 24. Ст. 406.

 

В Основы 1961 г. была включена отдельная статья 87, содержавшая правила о вкладах граждан в кредитных учреждениях (в ГК 1964 г. - ст. 395, повторявшая текст ст. 87 Основ 1961 г.). Указанные правила предусматривали, что граждане могут хранить денежные средства в государственных трудовых сберегательных кассах и в других кредитных учреждениях, распоряжаться вкладами, получать по вкладам доход в виде процентов или выигрышей, совершать безналичные расчеты в соответствии с уставами кредитных учреждений и изданными в установленном порядке правилами. Государство гарантировало тайну вкладов, их сохранность и выдачу по первому требованию вкладчиков.

Порядок распоряжения вкладами, внесенными в государственные трудовые сберегательные кассы и в другие кредитные учреждения, определялся их уставами. В частности, в период принятия Основ 1961 г. и ГК 1964 г. действовал Устав государственных трудовых сберегательных касс СССР, утвержденный Постановлением Совета Министров СССР от 20 ноября 1948 г. <*>. Следующая редакция Устава была утверждена Постановлением Совета Министров СССР от 11 июля 1977 г. <**>. Согласно Уставу вкладчик был вправе как лично, так и через представителя потребовать выдачи вклада частично или полностью. По поручениям вкладчиков сберегательные кассы совершали операции по переводу вкладов из одних сберегательных касс в другие.

--------------------------------

<*> СП СССР. 1948. N 7. Ст. 89.

<**> СП СССР. 1977. N 21. Ст. 131.

 

В определенных случаях кредитные учреждения были обязаны выполнять поручения вкладчиков совершать безналичные расчеты. Например, государственные трудовые сберегательные кассы осуществляли безналичные расчеты между населением и предприятиями, организациями и учреждениями путем зачисления по желанию трудящихся во вклады причитающихся им от предприятий, организаций и учреждений денежных доходов, совершали операции по перечислению по поручениям вкладчиков в пользу предприятий, организаций и учреждений различных платежей, выдавали населению чеки для расчетов за товары и услуги.

Круг операций, осуществляемых государственными трудовыми сберегательными кассами, этим не ограничивался. Они совершали сделки купли-продажи облигаций государственного займа, принимали облигации на хранение и выплачивали их стоимость при наступлении сроков их погашения, выдавали именные аккредитивы, по которым граждане-вкладчики могли получить внесенные ими деньги в сберегательной кассе, находящейся в любом городе или районе.

Специальным образом определялся порядок распоряжения вкладом на случай смерти вкладчика: последний имел право составить такое распоряжение на своей сберегательной или расчетной книжке или на карточке лицевого счета либо направить сберегательной кассе заявление, содержащее подобное распоряжение вкладом. В этом случае вклад не входил в состав наследственного имущества и на него не распространялись правила о наследовании (ст. 561 ГК 1964 г.).

По общему правилу вкладчики имели право на получение дохода по вкладам, который выплачивался им в виде процентов на сумму вклада, а по так называемым выигрышным вкладам в государственных трудовых сберегательных кассах - в виде выигрыша. Размер процентной ставки по вкладам устанавливался Советом Министров СССР. Причитающиеся вкладчику проценты за год подлежали причислению по окончании года к основной сумме вклада. Получаемые вкладчиком доходы на вклад (проценты или выигрыши) не подлежали налогообложению.

Основами 1961 г. (ст. 87) и ГК 1964 г. (ст. 395) было установлено, что взыскание на вклады граждан в государственных трудовых сберегательных кассах и в учреждениях Государственного банка СССР может быть обращено на основании приговора или решения суда, которым удовлетворен гражданский иск, вытекающий из уголовного дела, или решения суда по иску о взыскании алиментов (при отсутствии заработка или иного имущества, на которое можно обратить взыскание) либо о разделе вклада, являющегося совместным имуществом супругов. Конфискация вкладов граждан допускалась не иначе как на основании вступившего в законную силу приговора или вынесенного в соответствии с законом постановления о конфискации имущества.

Еще одна примечательная деталь. Статья 395 ГК 1964 г., содержавшая правила о вкладах граждан в кредитных учреждениях, была помещена в гл. 34 Кодекса "Расчетные и кредитные отношения", в которую были также включены статьи о расчетах между организациями (ст. 391); о распоряжении денежными средствами, хранящимися на счетах организаций в кредитных учреждениях (ст. 392); о кредитовании организаций (ст. 393) и о банковских ссудах гражданам (ст. 394). Вместе с тем в гл. 26 "Заем" имелась ст. 272, устанавливавшая, что заемные операции банков и государственных трудовых сберегательных касс регулируются законодательством Союза ССР. Видимо, законодатель имел в виду, что правила о договоре займа применялись лишь к отношениям с участием граждан (в качестве и займодавца, и заемщика), за редкими исключениями, специально установленными законодательством (например, выдача займа ломбардом). Отношения с участием банков, в том числе связанные с осуществлением последними заемных операций, охватывались понятием "кредитно-расчетные отношения" и регулировались отдельными самостоятельными договорами: договорами банковского вклада, банковского счета, банковской ссуды и др. Данное обстоятельство в свою очередь объяснялось особым положением государственных банковских учреждений в плановом социалистическом хозяйстве.

Тем не менее в юридической литературе того периода наличие в гл. 26 ГК 1964 г. "Заем" ст. 272 (элементарной отсылочной нормы, исключавшей возможность применения к заемным операциям государственных трудовых сберегательных касс и иных кредитных учреждений правил о договоре займа и отсылавшей к специальному законодательству) рассматривалось как бесспорное доказательство принадлежности договора банковского вклада к договору займа (видимо, в качестве разновидности последнего). Например, в одном из первых комментариев ГК 1964 г. утверждалось: "И хотя заем предусмотрен Кодексом в самостоятельной главе, отдельно от главы о кредите, отсылочная норма ст. 272, называющая кредитные операции банка и заемные операции сберегательных касс в числе разновидностей договора займа, служит достаточным легальным основанием для того, чтобы и впредь в теоретическом анализе этих операций исходить из общего определения договора займа как родового понятия" <*>.

--------------------------------

<*> Иоффе О.С., Толстой Ю.К. Новый Гражданский кодекс РСФСР. Л., 1965. С. 266 (автор раздела - О.С. Иоффе).

 

Позже, анализируя юридическую сущность договора банковского вклада и сравнивая его с договором иррегулярного хранения, О.С. Иоффе пришел к выводу, что "здесь происходит нечто большее, чем простая модификация договора хранения. Самый же факт уплаты вознаграждения вкладчику свидетельствует о том, что на основе вклада возникает возмездное заемное обязательство. Следовательно, юридически вкладная операция есть договор займа, хотя и соединенный с некоторыми элементами договора хранения" <*>.

--------------------------------

<*> Иоффе О.С. Обязательственное право. М., 1975. С. 666.

 

Как же в таком случае объяснялось весьма своеобразное правовое регулирование договора банковского вклада, не допускавшее применение к указанному договору ни одного из правил, регламентировавших договор займа? По этому поводу О.С. Иоффе писал: "Речь, однако, идет о займе в широком смысле, допускающем конструирование разнообразных самостоятельных, несоподчиненных договоров. Такой самостоятельностью и обладает договор денежного вклада, кредитная (заемная) природа которого не исключает признания его особым договором, а подобное признание, в свою очередь, не упраздняет его кредитного (заемного) характера. Порождая заемное и в то же время самостоятельное обязательство, вклад подчиняется не общим правилам ГК о займе, а непосредственно относящимся к нему специальным юридическим нормам" <*>.

--------------------------------

<*> Иоффе О.С. Обязательственное право. С. 666 - 667.

 

Такой подход к определению правовой природы договора банковского вклада использовался и другими советскими правоведами. Например, Я.А. Куник утверждал: "Внесение гражданином вклада в кредитное учреждение влечет за собой возникновение договорного обязательства между вкладчиком и кредитным учреждением, которое сходно с договорами хранения и займа. Однако, учитывая его назначение и направленность, следует признать, что с точки зрения юридической вкладная операция представляет собой договор займа в широком смысле... Одной из особенностей вклада как заемного обязательства является то, что вкладные операции регулируются как общими (ГК), так и специальными нормативными актами" <*>.

--------------------------------

<*> Комментарий к Гражданскому кодексу РСФСР / Под ред. С.Н. Братуся, О.Н. Садикова. М., 1982. С. 482 (автор соответствующего комментария - Я.А. Куник).

 

Несмотря на то что теоретическое конструирование советскими цивилистами договора банковского вклада как разновидности договора займа при том условии, что ни одна из норм ГК 1964 г. о договоре займа не могла регулировать отношения, вытекающие из договора банковского вклада, не может не породить сомнений, особенно в части определения практического значения соответствующей правовой квалификации договора банковского вклада, это скорее проблема советского законодателя, нежели цивилистической доктрины того периода. Именно законодатель свел в одну искусственную категорию расчетно-кредитных правоотношений различные по своей правовой природе гражданско-правовые договоры, основываясь лишь на том, что в этих договорах принимают участие государственные банковские и иные кредитные учреждения. И это было сделано в целях изъятия соответствующих правоотношений из сферы действия кодифицированных актов гражданского законодательства - Основ 1961 г. и ГК 1964 г., что обеспечивало в дальнейшем возможность их регламентации подзаконными нормативными актами: постановлениями Совета Министров СССР, инструкциями Министерства финансов СССР и Государственного банка СССР.

Таким образом, по Основам 1961 г. и ГК 1964 г. договор банковского вклада представлял собой по своей сущности разновидность договора займа, а по предложенной законодателем схеме его правового регулирования - отдельный самостоятельный вид так называемых кредитно-расчетных обязательств. Указанный договор признавался реальным, возмездным и односторонним <*>.

--------------------------------

<*> См., например: Иоффе О.С. Обязательственное право. С. 665.

 

Характерной особенностью договора банковского вклада того периода следует признать существенные ограничения его субъектного состава. И если ограничения на стороне, принимающей вклады (а в этом качестве могли выступать кредитные учреждения: гострудсберкассы, учреждения Госбанка СССР и Внешторгбанка), вполне объяснимы и оправданны, то участие в этом договоре на стороне вкладчика исключительно физических лиц (советских граждан, иностранцев и лиц без гражданства) было вызвано спецификой социалистической экономики: по общему правилу организации были обязаны хранить свои денежные средства в учреждениях государственного банка для обеспечения со стороны последнего финансового контроля за их деятельностью ("контроль рублем").

В ходе реформы гражданского законодательства, которая началась с принятием Основ гражданского законодательства Союза ССР и республик (далее - Основы 1991 г.) <*>, конструкция договора банковского вклада претерпела некоторые изменения.

--------------------------------

<*> Ведомости Съезда народных депутатов СССР и Верховного Совета СССР. 1991. N 26. Ст. 733.

 

В соответствии со ст. 111 Основ 1991 г. под договором банковского вклада понимался такой договор, по которому банк обязуется хранить вложенные вкладчиком денежные средства, выплачивать по ним доход в виде процентов или в иной форме, выполнять поручения вкладчика по расчетам со вклада и возвратить сумму вклада по первому требованию вкладчика на условиях и в порядке, предусмотренных для вклада данного вида законодательством и договором.

Определение договора банковского вклада весьма напоминало содержавшееся в тех же Основах 1991 г. (ст. 110) определение договора банковского счета. Отличия между ними состояли лишь в том, что обязательства банка по договору банковского вклада не включали обязанности по зачислению поступивших на соответствующий вклад денежных средств и по выполнению иных банковских операций, кроме расчетов со вклада по поручению вкладчика и возврату суммы вклада по его требованию. Но наиболее принципиальным отличием следует признать ту особенность, что в отличие от договора банковского счета, который мог регулироваться (помимо Основ 1991 г.) также другими законодательными актами и устанавливавшимися в соответствии с ними банковскими правилами, отношения по договору банковского вклада подлежали регулированию только законодательством и самим договором.

Несмотря на отмеченные отличия, несомненное сходство договоров банковского вклада и банковского счета подчеркивалось тем обстоятельством, что к отношениям по договору банковского вклада подлежали применению некоторые законоположения, направленные на регулирование отношений по договору банковского счета. Речь идет, в частности, о положениях, согласно которым банк может использовать имеющиеся на счете клиента денежные средства, гарантируя их наличие при предъявлении требований к счету, право клиента распоряжаться этими средствами и получать доходы (проценты) по ним; банк не вправе определять и контролировать направление использования денежных средств клиента и устанавливать другие не предусмотренные законодательными актами или договором ограничения его права распоряжаться денежными средствами по своему усмотрению; без распоряжения клиента списание средств, находящихся на счете, допускается только по решению суда, арбитражного суда, если иное не предусмотрено законодательными актами; банк гарантирует тайну счетов клиента: предоставление банком сведений о состоянии счетов и операциях по ним без согласия клиентов не допускается, за исключением случаев, предусмотренных законодательными актами (п. п. 2 - 4 ст. 110 Основ 1991 г.).

Важное значение имели содержавшиеся в п. 2 ст. 111 Основ 1991 г. положения, направленные на обеспечение требований вкладчиков о возврате вкладов. Правом принимать вклады наделялись только те банки, которые предоставляли обеспечение сохранности и своевременного возврата вкладов страхованием или другими способами, предусмотренными законодательными актами. Сохранность и возврат вкладов граждан в банках, созданных государством, и банках, в которых государству принадлежало более 50% акций (паев), гарантировались государством или его Центральным банком, отвечающим за неисполнение обязательств перед вкладчиками. Взыскание на вклады граждан могло быть обращено только на основании приговора или решения суда.

Несмотря на то что нормы о договоре банковского вклада, как и в целом Основы 1991 г., некоторое время действовали на территории Российской Федерации, они не воспрепятствовали негативным процессам, происходившим в российской экономике, когда на основе лицензий Центрального банка РФ сотни вновь созданных банков привлекали денежные средства граждан во вклады без всякого обеспечения своевременного их возврата по требованиям вкладчиков. В результате полученные от вкладчиков деньги нередко переводились банками в их дочерние структуры в целях приобретения акций приватизированных предприятий. Когда же дело доходило до банкротства банков или их принудительной ликвидации, у них не оказывалось ни денежных средств, привлеченных на счета и во вклады, ни достаточного количества собственных активов для расчетов с вкладчиками. Но причиной такого положения служили конечно же не правила о договоре банковского вклада, содержавшиеся в Основах 1991 г., а удручающая российская действительность того времени.