Печать
PDF

Глава 3. История развития отечественного трудового законодательства

Posted in Трудовое право - Курс трудового права. I т. (Лушников, Лушникова)

Глава 3. История развития отечественного трудового законодательства

3.1. Генезис российского трудового законодательства до начала XX в.: отечественная традиция и западное влияние
3.2. Развитие отечественного трудового законодательства в XX-начале XXI в

 

3.1. Генезис российского трудового законодательства до начала XX в.: отечественная традиция и западное влияние

Развитие российского трудового законодательства шло в русле аналогичного процесса на Западе. В целом оно касалось тех же проблем и в той же последовательности, но обычно на полвека позже. Сначала подверглась правовой регламентации охрана труда женщин и детей, были сформулированы некоторые минимальные требования по условиям индивидуального трудового договора (максимальная продолжительность рабочего дня сначала для некоторых, а затем для всех категорий работников, периодичность выплаты заработной платы, в отдельных случаях ее минимальный размер, санитарно-гигиенические требования к условиям труда). Параллельно легализовались профсоюзы, коллективные договоры, различные формы коллективных действий, направленные на улучшение условий труда (от коллективных переговоров до экономических стачек).
Становление трудового законодательства в странах Запада. Изучение зарубежного законодательства оказало существенное влияние на формирование российского трудового права. Со времен Древнего Рима до XIV—XV вв. в регулировании отношений между работниками и работодателями господствовали частные правовые начала и вмешательство государства в эту сферу было минимальным. Скудность и разноречивость исторических источников не позволяют нам категорически судить об этой проблеме до периода Средневековья. Даже данные о суждениях юристов Древнего Рима по этому поводу крайне расплывчаты и сводятся к нескольким дошедшим до нас изречениям Павла и Ульпиана. Дополнительную информацию дает изучение экономики и быта в эпоху республиканского и императорского Рима, но это может только косвенно повлиять на предложенные выводы. Характерно, что ведущие западные историки Древнего Рима, в том числе А. Буасье, Э. Гиббон, Т. Моммзен, Г. Ферреро и другие исследователи, либо обходят эту проблему, либо не дают ее определенной трактовки. Это же относится и к отечественным исследованиям. При этом наследие древних римлян признавалось многими учеными непригодным для современной жизни, как и опыт Средневековья, когда труд еще в полной мере ассоциировался с самой личностью, а использование наемного труда означало господство над его носителем, т.е. работником. Несколько иной позиции придерживался Е.Б. Хохлов, но и он признал, «что той обособленной правовой области, которая именуется областью трудового права и наличие которой является характернейшей чертой системы права любого современного индустриального государства, римский гений не создал».
В этой связи мы можем только присоединиться к устоявшемуся с начала ХХ в. мнению о том, что древнеримские юристы в условиях рабовладения только вплотную подошли к правовому разграничению имущественного и личного найма, вещи и труда, но так и не довели это разграничение до конца. Ряд авторитетных ученых того периода, в том числе немцы Б. Виндшейд и Г. Дернбург, считали, что в Древнем Риме такого разграничения не проводилось. Некоторые исследователи обоснованно оставляли этот вопрос открытым.
Как нам представляется, говорить о формировании науки трудового права до того, как относительно четко обособился ее объект, малопродуктивно. Безусловно, о предпосылках говорить можно и нужно, но о начале формирования все-таки преждевременно. В то же время юристы, как и представители других наук, в частно сти экономисты и историки, связывают возникновение относительно обширного класса (слоя) наемных работников только с XIII- XIV вв. Это в целом соответствует общему контексту развития производительных сил в Средние века и выделению в этом процессе так называемого третьего скачка (середина XIV-XV вв.). С этим периодом связано и зарождение науки в Западной Европе, которая имела преимущественно экспериментальный характер и основывалась на опыте. Выдающийся французский историк и социолог Ф. Бродель, анализируя историю через концепцию «длительной временной протяженности» именно через XIV в., провел границу в экономическом развитии и организации труда. Эта периодизация является общепризнанной учеными-экономистами. При этом первоначально осуществлялся наем труда не мастеров, подмастерьев или учеников, а свободных лиц, которые выбыли из числа учеников либо учениками никогда не являлись. Таким образом, цеховая организация средневековой экономики оказала существенное влияние на трудовые отношения. Нормирование наемного труда в тот период носило не столько правовой, сколько естественно-природный и религиозный характер. Начнем с того, что первые лично свободные наемные работники выполняли либо физически тяжелый, либо требующий относительной квалификации труд. В первом случае при длительном рабочем дне эффективность труда резко падала, а во втором сюда добавлялся и фактор светового дня в связи с отсутствием эффективного искусственного освещения. К тому же первые работодатели, в качестве которых чаще всего выступали цеховые мастера, работали столько же времени, сколько и их наемные работники. Продолжительность труда на улице, особенно на стройках, в холодное время сокращалась довольно значительно. К этому надо добавить относительный дефицит рабочих рук в условиях частых эпидемий и феодальной зависимости большей части потенциальных работников. В силу патриархальных воззрений и ряда других вышеназванных причин замужние женщины практически исключались из сферы применения наемного труда. С учетом того, что брачный возраст долгое время почти повсеместно составлял около 12 лет, то особая вариантность в области женской занятости исключалась. Незамужние девушки находились под экономическим попечением главы семьи, а долгое пребывание в девичестве заканчивалось, как правило, уходом в монастырь и пострижением в монахини. Относительный дефицит рабочих рук тем не менее не привел к выходу женщин на рынок труда в силу названных причин и ввиду отсутствия «подобающей» им работы.
Религиозные праздники, естественно, являлись выходными днями, а их число было достаточно велико. Во Франции уже в X в. работа по религиозным праздникам запрещалась и законодательно. Все это довольно серьезно защищало интересы наемных работников от сверхэксплуатации. Более того, средневековые монархи неоднократно издавали указы, определяющие минимальную продолжительность рабочего времени и максимальный размер заработной платы. Такое административное ограничение прав работников могло свидетельствовать только о превышении спроса над предложением наемного труда. Нельзя отрицать и то, что в Средневековье сохранялись некоторые патриархальные пережитки в отношениях между работниками и работодателями. Это касается прежде всего отношений между мастерами и учениками или подмастерьями и в меньшей степени чисто наемных работников, не входивших в цеховую корпорацию. Принципиальные изменения произошли только в эпоху массового использования машин, когда человек до известной степени превратился в ее несамостоятельный придаток. Физическая нагрузка уменьшилась, но продолжительность рабочего времени резко возросла, о чем будет сказано в дальнейшем.
В XVI-XVIII вв. резко усилилось государственное вмешательство в общественные отношения, связанные с наймом труда свободных граждан. Так, в Англии Законом 1562 г. все желающие заняться каким-либо ремеслом обязывались пройти семилетнее ученичество. Этот же Закон устанавливал число занятых для каждого промысла учеников и подмастерьев, а также продолжительность рабочего дня, ограничение сроков рабочего договора. Местные суды получали право определять ежегодно размеры заработной платы и разрешать все возникшие в этой области споры. В целом распространенная с начала XII до XVIII в. цеховая организация производства мало способствовала возникновению развитого трудового законодательства. В применении к периоду XVII - первой половине XVIII в. можно говорить о господстве в сфере правового регулирования трудовых отношений публично-правовых начал. Затем государственное регулирование начало ослабевать. По общепринятому на Западе мнению, «трудовое или социальное право является продуктом промышленного развития, наступившего на склоне XVIII в.». С конца XVIII в. в экономически развитых странах господствующей стала либеральная идеология, согласно которой провозглашалось правовое равенство работников и работодателей в сфере трудовых отношений, а свобода трудового договора признавалась абсолютной. Но на практике это означало полное доминирование одной стороны, а именно работодателя, который владел средствами производства и в одностороннем порядке мог диктовать свои условия. Работник, не имевший в своем распоряжении ничего, кроме возможности трудиться, в условиях постоянного, избыточного предложения рабочей силы был вынужден соглашаться на любые условия.
Очевидно, что вопрос о правовом регулировании трудовых отношений во второй половине XVIII в. приобрел новое звучание и стал действительно актуальным. Это было связано с экономическим рывком, совершенным западной цивилизацией в это время. Паровые машины, новые ткацкие станки и другие технические усовершенствования постепенно превратили работника в придаток машины. Новая техника стоила дорого, а стремление к ее быстрой окупаемости привело к введению практически круглосуточной работы. Простейшие операции, прежде всего в ткацком производстве, требовали уже не высокой квалификации или даже большой физической силы, а только «эффекта присутствия» человека. Секуляризация сознания и ослабление патриархальных начал привели к ослаблению сдерживающих моральных факторов: работа в религиозные праздники и ночное время за оплату ниже уровня физического выживания стала скорее не исключением, а правилом. С XV в. женщины постепенно, но неуклонно стали включаться в кустарное производство. Одновременно улучшилась демографическая ситуация и ускорился процесс урбанизации, что способствовало притоку новых рабочих и превышению предложения рабочих рук над их спросом. В этих условиях существовавшие ранее законы о минимальном рабочем дне и максимальной заработной плате только ухудшали положение работника. Но свобода труда, выражающаяся в свободе договора личного найма, при полном отсутствии правовых регуляторов почти немедленно привела к ухудшению положения всех работников.
Такое экономическое и социальное неравенство позволило К. Марксу и Ф. Энгельсу еще в 1848 г. объявить рабочий класс могильщиком капитализма. Более умеренные ученые многих стран почти одновременно пришли к выводу о принципиальной важности «рабочего вопроса», основной составляющей которого было правовое регулирование отношений работников и работодателей и защита прав работников. В середине XIX в. известный немецкий экономист и социолог Ф.А. Ланге писал: «Рабочий вопрос, должен быть признан первостепенным вопросом нашего времени, даже в том случае, если бы мы думали, что истинное его решение состоит в том, чтобы убедиться в его неразрешимости и провести это убеждение в общественное сознание». Русский экономист, а впоследствии государственный деятель Ф.Г. Тернер был не менее категоричен: «Вопрос о рабочем классе может считаться главною социальною задачей XIX века». Отметим, что во второй половине XIX в. был впервые четко обоснован особый характер труда как товара и его принципиальное отличие от других объектов гражданского оборота.
Ответом на этот своеобразный цивилизационный вызов стало принятие первых актов фабричного законодательства сначала в Англии в начале XIX в., а затем и в других странах Запада. В Англии парламентскими актами 1802 и 1819 гг. запрещался труд детей младше девяти лет, ночные смены в хлопчатобумажной промышленности для детей до
16 лет (Закон 1831 г. повысил этот возраст до 21 года), а их рабочий день ограничивался 12 часами в сутки (72 часами в неделю). Закон 1825 г. запрещал привлекать детей к труду по субботам, причем не только в хлопчатобумажной, но и в шерстяной промышленности. Наконец, в Англии в 1834 г. создается первая рабочая (фабричная) инспекция. Законом 1847 г. рабочий день для детей в Англии законодательно ограничивается 10 часами (58 часами в неделю), а в 1867 г. фиксируются относительно строгие санитарно-гигиенические требования охраны труда. Широкое распространение детского труда привело к тому, что продолжительность работы детей во многом влияла и на аналогичные показатели взрослых рабочих. Так, к началу 80-х годов XIX в. в Англии продолжительность недельной работы составляла 56 часов В 1878 г. Актом о фабриках и мастерских был введен универсальный запрет труда детей до 10 лет, запрет работы детей и подростков в воскресные и праздничные дни. Во Франции в 1806 г. были впервые созданы учреждения специальной трудовой юстиции для разрешения трудовых споров. С 1841 г. запрещается использовать труд детей до восьми лет в некоторых производствах, а Закон 1874 г. запретил труд детей до 12 лет, а ночной труд, как и труд по воскресеньям и в праздничные дни, был разрешен только по достижении 16 лет. Максимальный рабочий день для лиц до 16 лет с 1878 г. составлял 8 часов. Здесь в 1848 г. также предпринимается попытка ограничить продолжительность труда всех категорий работников, но только в 1900 г. был установлен общий 10-часовой предел. Отметим, что в третьей четверти XIX в. возраст вступления в трудовые отношения в большинстве развитых стран уже был ограничен 12 годами (Швеция, Норвегия, Германия, Нидерланды и др.). При этом для лиц до 16 лет, как правило, запрещались вредные и опасные работы, работы в праздничные и выходные дни, в ночное время.
Надо отметить, что Англия являлась не только «мастерской мира», но и первой страной, создавшей относительно целостную систему трудового законодательства. Если перефразировать известное выражение о том, что Рим трижды покорил мир сначала легионами, затем христианством и, наконец, правом, то нечто подобное можно сказать и об Англии. Она также трижды покорила мир: сначала морскими судами и армией, создав колониальную империю, затем своими товарами, став мастерской мира, и, наконец, трудовым правом (а не правом вообще), дав модель остальным странам. Именно там в 1824 г. впервые отменяется запрет на создание коалиций, а в следующем году прямо разрешаются коалиции рабочих. С этого времени получило активное развитие профсоюзное (тред-юнионистское) движение. Закон 1871 г. ввел добровольную регистрацию профсоюзов, а Закон о заговоре и защите собственности 1875 г. отменил их судебное преследование за организацию забастовок. Коалиции во Франции, запрещенные Законом Ле Шапелье 1791 г., были легализованы в 1864 г., а в полном объеме - в 1884 г. В Северо-Германском союзе коалиции были разрешены в 1832 г., но только с санкции правительства, а общеимперский германский Закон о союзах был принят в 1908 г. Постепенно были легализованы коллективные договоры, примирительные комиссии и органы трудового арбитража. Более того, в Новой Зеландии (1894 г.) и Австралии (1904 г.) был впервые введен принудительный трудовой арбитраж.
Генезис российского трудового законодательства. Формирование российского трудового законодательства представляет собой длительный, сложный и многоуровневый процесс. Его предпосылки начали складываться еще в Средние века. Отдельные статьи, посвященные договорам о труде с лично свободными лицами можно найти в Русской Правде, Псковской судной грамоте, Соборном уложении 1649 г., указах Петра I. Отметим, что до середины XIX в. мы можем говорить только о процессе формирования предпосылок возникновения трудового законодательства. Первым трудоправовым законом, с определенными оговорками, можно считать Положение об отношениях между хозяевами фабричных заведений и рабочими людьми, поступающими на оные по найму, утвержденное 24 мая 1835 г. Этот Закон регулировал взаимоотношения хозяев фабрик и наемных работников, которые должны были строиться на началах добровольности и на основании гражданского законодательства о личном найме. Но Закон 24 мая 1835 г. правильнее отнести к пред- или прототрудовым, так как он казуистичен, большинство его норм имеют полицейский (административный) характер. Кроме того, в то время лично свободных среди нанимавшихся было относительно немного. Положение от 7 августа 1845 г. воспрещало назначать в ночные работы малолетних менее 12 лет, а Положение от 31 марта 1861 г. запрещало труд детей до 12 лет на горных казенных заводах. Все эти акты носили декларативный характер, их нормы не были обеспечены санкциями, а работодатели практически не обращали на них внимание.
В полном объеме первыми трудоправовыми законами можно признать только акты, принятые в 80-х годах XIX в., о которых речь пойдет далее. Для сравнения в странах Запада первые акты трудового законодательства начали приниматься еще в Средние века, а уже в начале XIX в. в передовых европейских странах были легализованы профсоюзы, начали создаваться фабричные инспекции, вводилось законодательное ограничение применения детского и женского труда. В Конституции Франции 1848 г. уже провозглашалось право на труд. Относительное отставание формирования трудового законодательства России обусловливалось целым рядом факторов, среди которых можно назвать следующие. Так, уровень развития капитализма в нашей стране был недостаточно высок, а феодальные пережитки довольно сильны. Вследствие этого в структуре рабочей силы преобладали отходники (преимущественно сезонные рабочие), которые оставались членами крестьянской общины. Это снижало уровень социальной организованности, делало их положение двойственным и затрудняло правовую регламентацию. Государственные чиновники явно переоценивали патриархальный характер взаимоотношений промышленников и рабочих, и в их среде существовало твердое убеждение, что в России отсутствует «рабочий вопрос» в западноевропейском понимании. К тому же законотворческая система России была слишком громоздкой и забюрократизированной, а ее функционирование сопрягалось с созданием целой сети секретных и полусекретных комитетов и комиссий, большим числом согласований и других канцелярских процедур. Это тормозило принятие уже обоснованных и признаваемых властью решений. Русские капиталисты, подобно своим западным сотоварищам по классу, первоначально твердо и дружно отстаивали принцип невмешательства государства в трудовые отношения. На эти процессы накладывал отпечаток традиционный российский правовой нигилизм как правящих верхов, так и управляемых низов. Наконец, существование относительно небольшого числа лиц наемного труда, как казалось тогда, не выносило правовое регулирование данной проблемы на повестку дня.
Между тем во второй половине XIX в. ярко проявили себя предпосылки, которые и предопределили объективизацию трудового законодательства. Отмена крепостного права в 1861 г. привела к появлению обширного слоя лично свободных лиц и формированию относительно емкого рынка труда. Акции протеста самих рабочих, особенно в 1875-1882 гг., направленные против плохих условий труда и произвола администраций, оказали мощное давление «снизу» и активизировали законотворческую деятельность. На примере России получило подтверждение высказывание известного немецкого экономиста Г. Шульце-Геверница: «Научная история фабричного законодательства всех стран приводит к выводу, что оно всюду и всегда представляет плод реакции самого рабочего класса против совершенно невыносимых условий, в которые ставит его необузданное капиталистическое производство». Работавшие с конца 50-х годов XIX в. бюрократические комиссии по рабочему вопросу накопили значительный материал, а число законопроектов исчислялось десятками. Наиболее известными были комиссии под руководством А.Ф. Штакельберга (1859— 1862 гг.), П.Н. Игнатьева (1870-1872 гг.), П.А. Валуева (1874-1875 гг.), а уже в 80-х годах - М.А. Саблина и В.А. Плеве. К работе этих комиссий привлекались ведущие научные силы страны, и количество законопроектов о труде начало постепенно переходить в их качество. Определенную роль сыграло противостояние московской и петербургской группировок фабрикантов. Конкурентная борьба требовала равноправных отношений в сфере наемного труда, а это могло дать только трудовое законодательство.
Законотворческая инициатива предпринимательских организаций также сыграла определенную роль в создании фабричного законодательства. Первоначально в 20-40-х годах X1X в. такие организации имели четко очерченный круг обязанностей и защищали в основном узкие корпоративные интересы. Это различные купеческие и биржевые общества, полуказенные совещательные учреждения, органы ярмарочного управления, мануфактурные комитеты и др. Затем стали возникать другие представительные и совещательные организации предпринимателей, наиболее известным из которых было Общество для содействия русской промышленности и торговли. Но значительная часть предпринимателей откровенно желала свести до минимума государственное вмешательство в их отношения с работниками. Даже действовавшее в то время законодательство о найме работников большинство из них стремилось всячески обойти. Xозяева фабрик не желали понять, что в их интересах искать компромиссные решения, а не доводить своих рабочих до отчаяния. Надо отметить, что инициативу в разработке трудового законодательства проявили некоторые губернаторы (например, московский генерал-губернатор А.А. Закревский и др.), часть высшего чиновничества и полиции. Это было связано с тем, что они были хорошо знакомы с положением на местах и желали правовыми средствами предотвратить назревающие противоречия между трудом и капиталом. Вследствие этого первые российские трудовые законы имели явную полицейскую направленность. Нельзя отрицать, что определенную роль сыграли гуманистические побуждения части российской бюрократии, осознававшей действительно плачевное положение рабочих, особенно безудержную эксплуатацию женщин и детей. Это объясняется еще отчасти и тем, что госслужащие являлись преимущественно выходцами из дворян и не были связаны корпоративными интересами с купцами-предпринимателями.
Первым фабричным законом был Закон 1 июня 1882 г. «О малолетних, работающих на заводах, фабриках и мануфактурах». Согласно ему дети до 12 лет к работе не допускались, а с 12 до 15 лет не могли работать более 8 часов в сутки. Они также не допускались к вредному и изнурительному труду, работе в праздничные и воскресные дни, в ночное время. Наконец, для надзора «за исполнением постановления о работе и обучении малолетних» учреждалась особая фабричная инспекция, подчиненная Министерству финансов. Закон вступил в силу с 1 мая 1884 г., но в порядке исключения министру финансов по согласованию с министром внутренних дел разрешалось привлекать к труду малолетних с 10 лет, а детей с 12 до 15 лет - к работе в ночную смену. Закон 12 июня 1884 г. «О школьном обучении малолетних, работающих на фабриках, заводах и мануфактурах» рекомендовал владельцам данных заведений открыть при них школы для обучения малолетних рабочих.
Закон от 3 июня 1885 г. «О воспрещении ночной работы несовершеннолетним и женщинам на фабриках, заводах и мануфактурах» вступил в силу с 1 октября того же года. Он воспрещал в виде опыта на три года для женщин и подростков, не достигших 17 лет, ночные работы (с 21.00 до 5.00 часов) на хлопчатобумажных, полотняных и шерстяных фабриках. Отметим, что к 1887 г. почти 95% занятых в промышленности женщин работали на фабриках волокнистых веществ, где составляли в среднем 30-40% от общего числа работников этих фабрик. Министру финансов, по согласованию с МВД, надлежало распространить эти меры на другие промышленные заведения с «предворением о том фабрикантов до срока обычного найма рабочих». Вскоре было установлено время ночной работы - с 22.00 до 4.00 часов. Среди предпринимателей эти законы вызвали «некоторый переполох», а «умственная неразвитость рабочих», как писал В.П. Безобразов, способствовала «наивному непониманию ими новых законов». Поэтому после оживления промышленного производства против Закона 3 июля 1885 г. выступили не только хозяева предприятий, что понятно, но и рабочие. Последние боялись полного устранения ночных работ, на которых женщины и дети занимали видное место, что грозило потерей заработка и даже увольнением. Инициатор большинства фабричных законов НХ Бунге вскоре был смещен с поста министра финансов. Закон 24 апреля 1890 г. придал Закону 1885 г. постоянный характер, но скорректировал Законы 1882 и 1885 гг. в пользу работодателей: расширилась возможность применения труда малолетних, в том числе ночью, допускалась в ряде случаев ночная работа для женщин.
Наконец, Закон от 3 июня 1886 г. «Об утверждении проекта правил о надзоре за фабричной промышленностью, о взаимном соглашении фабрикантов и рабочих и об увеличении числа чинов фабричной инспекции» был инициирован главой МВД графом Д.А. Толстым, человеком откровенно реакционных взглядов. В своем письме от 4 февраля 1885 г., адресованном тогдашнему министру финансов HX. Бунге, он ясно высказался о мотивах, подвигших его предложить новый закон о регулировании найма труда. По его мнению, существующая ситуация давала слишком много оснований для недовольства рабочих. Закон от 3 июня 1886 г. определял, во-первых, порядок найма, увольнения и оплаты труда рабочих. Каждому из них не позднее семи дней после допущения к работе должна была выдаваться расчетная книжка, что признавалось актом заключения договора о найме на условиях, предложенных в этой книжке. До окончания сроков заключенного договора (если он срочный) или без предупреждения за две недели для рабочих, нанятых на неопределенный срок, воспрещалось понижать зарплату, изменять число рабочих дней в неделю и другие его условия. Равным образом и рабочим запрещалось до окончания договора требовать каких-либо изменений в его условиях. За врачебную помощь плату взимать с рабочих запрещалось. Во-вторых, в целях поддержания должного порядка предписывалось заводским и фабричным управлениям составлять правила внутреннего распорядка. За нарушение этих правил рабочими заведующим заведениями предоставлялось право налагать на них штраф в размере 1 рубля за каждый случай или увольнять с работы. В-третьих, Закон возлагал надзор за соблюдением фабричного порядка на местное губернское начальство. Осуществлять его должны были губернские по фабричным делам присутствия, чины фабричной инспекции и полиции. По сути Закон от 3 июня 1886 г. заложил правовые основы формирования института трудового договора. Самовольное оставление работы до истечения срока запрещалось и каралось штрафом в размере суммы, вдвое превышающей зарплату за все неотработанное время. Тут мы имеем дело с гражданско-правовой конструкцией, аналогичной задатку. Минимальный размер зарплаты Закон не устанавливал, но периодичность ее выплаты не должна была быть менее одного раза в месяц. Ранее ее выплаты приурочивались к большим праздникам и могли иметь периодичность всего несколько раз в год, а в отдельных случаях расчет производился при увольнении. Рабочие получили право через суд требовать невыплаченную своевременно зарплату и требовать расторжения заключенного с ними договора. Если суд признавал обоснованность иска, то в пользу рабочего присуждалось сверх должной суммы особое вознаграждение в размере, не превышающем двухмесячного заработка (в случаях срочного договора).
Закон установил максимальные пределы штрафов за нарушения трудовой дисциплины в одну треть заработка. Обжалованию штрафы не подлежали, но штрафные деньги должны были поступать в особый фонд при каждой фабрике и употребляться с разрешения фабричной инспекции только на удовлетворение нужд самих рабочих. По Правилам, изданным 4 декабря 1894 г., штрафные деньги должны были расходоваться на пособия рабочим, потерявшим навсегда способность к труду или временно нетрудоспособным по болезни, роженицам за две недели до и две недели после родов. Размер пособия не должен был превышать половины зарплаты.
Ответственность работодателей и работников за необоснованное расторжение договора была неодинаковой. Первые отделывались штрафом. Для рабочих с 1886 г. в Уставе о наказаниях, налагаемых мировыми судьями, предусматривалось следующее: лиц, виновных в самовольном отказе от работы до истечения срока найма или без предупреждения хозяина (при бессрочном договоре), подвергать аресту на срок до одного месяца. В Уложение о наказаниях 1886 г. в целях борьбы с забастовками и стачками была внесена специальная статья об уголовной ответственности «за беспорядки скопом».
Особенно остро рабочие реагировали на штрафы. Их реальный размер в среднем не превышал 5% от заработка, а чаще всего исчислялся долями процента от него. Но абсолютная произвольность наложения штрафов, полная незащищенность от них, унизительная форма наложения сильно возмущали рабочих. В связи с тем, что штрафы расходовались в пользу самих рабочих, у многих из них возникало предположение, что это форма «издевательства и унижения» со стороны администрации.
Закон от 2 июня 1897 г. «О продолжительности и распределении рабочего времени в заведениях фабрично-заводской промышленности» заложил правовые основы формирования института рабочего времени и времени отдыха. Отметим, что до этого для взрослых рабочих отсутствовали какие-либо ограничения на сей счет, и в начале 80-х годов XIX в. продолжительность рабочей недели в России составляла 74 часов, что было в среднем на 10-14 часов больше, чем в развитых странах. По Закону 1897 г. дневное рабочее время не должно было превышать 11,5 часов в сутки, а по субботам и накануне праздников - 10 часов. Там же определялось 66 обязательных дней отдыха в году: 52 воскресных и 14 общегосударственных праздников. В 1900 г. было добавлено еще три праздничных дня.
Историк и литератор В.И. фон Штейн (он же литературный агент министра финансов С.Ю. Витте) писал о русском фабричном законодательстве: «Созданное едва ли не исключительно в целях охранения порядка, оно с положительною помощью рабочим выступает лишь там, где это совпадает с полицейскими целями или где сама жизнь особенно настойчиво выставляет свои властные требования». Отсюда постоянные попытки подчинить фабричную инспекцию МВД, превратив ее в подобие фабричной полиции. Позиция МВД была понятна, так как именно действия фабричной инспекции позволяли предотвратить рабочие беспорядки, подавлять которые приходилось полиции и жандармам. Министерство финансов вследствие этого находилось в перманентном конфликте с МВД, но смогло отстоять свое детище. Впрочем, согласно Закону от 1 февраля 1899 г. учреждается новая фабрично-заводская полиция, общий штат которой доходил до 3 тыс. человек. При этом хозяева предприятий должны были предоставлять полицейским квартиры или квартирные деньги.
Отсутствие профессиональных союзов и иных легальных объединений работников не позволяло выявить и учесть их корпоративные интересы. Тем более не допускалось их участие в коллективно-договорных отношениях. Рабочие в этой связи были вынуждены бороться за улучшение своего положения незаконными методами, так как законные практически отсутствовали. Это вынуждало работодателей идти на уступки, а государство - принимать законодательные меры. Но это обедняло и усложняло законодательный процесс, придавало мерам Правительства вынужденный и половинчатый характер.
Закон от 10 июня 1903 г. «Об учреждении старост в промышленных предприятиях» представлял собой первый шаг в области организации рабочих и их самостоятельности на началах представительства. Суть Закона сводилась к предоставлению фабрикантам права разрешать своим рабочим выбирать особых старост для сношения с властями и с фабричной администрацией по делам, возникающим в сфере трудовых отношений. Это создавало нормативную основу для легализации деятельности постоянных выборных представителей рабочих.
Революция 1905-1907 гг. сделала рабочий вопрос одним из наиболее актуальных в политике Правительства. Массовый социальный протест де-факто делал неработающими некоторые ограничительные правовые нормы. 2 декабря 1905 г. в царском Указе Правительствующему Сенату с оговорками признается свобода коалиций и стачек, отменяется уголовная ответственность за экономические забастовки. «Временные правила о профессиональных обществах» (4 марта 1906 г.) позволяли создавать рабочие организации путем уведомительной регистрации, но со значительными ограничениями политического характера. За два года его действия в 70 губерниях и областях регистрируются 1046 легальных профсоюзов, насчитывающих более 200 тыс. членов.
Временные правила от 4 марта 1906 г. «О профессиональных обществах, учреждаемых для лиц, занятых в торговых и промышленных предприятиях, или для владельцев этих предприятий» по букве и духу в значительной мере соответствуют принятой в 1948 г. Конвенции МОТ № 87 «О свободе ассоциации и защите права на организацию». Эти Временные правила распространялись как на объединения работников, так и на объединения работодателей.
Первая попытка систематизации отечественного трудового законодательства была предпринята в конце XIX - начале XX в. Всего к началу 10-х годов XX в. в России было принято 10 основных фабричных законов, которые регламентировали ограничение эксплуатации женщин и детей, определяли максимальную продолжительность рабочего дня, вводили перечень обязательных выходных и праздничных дней и касались ряда других вопросов. Если учитывать законодательные акты, где напрямую в той или иной мере затрагивался рабочий вопрос, в том числе права и интересы рабочих, то с 1866 г. до начала 1907 г. их число достигло 36. По другим подсчетам, их уже к началу 1898 г. было 25, причем только четыре были включены в Устав о промышленности.
К началу XX в. сформировался также довольно обширный массив подзаконных актов, регулирующих трудовые отношения. Они исходили в основном от Министерства промышленности и торговли, МВД, Главного по фабричным и горнозаводским делам присутствия. По определению эти акты были направлены на ограничение работодательской правосубъектности и объема хозяйской власти, расширение и защиту прав работников, ибо полное отсутствие государственного вмешательства и приводило к бесправию работников. Первые акты фабричного законодательства в большинстве носили половинчатый и эклектичный характер, были в части своей казуистичны и содержали значительное число оценочных категорий. Юридическая техника была по меньшей мере небезупречна, что оставляло широкий простор для судебной практики. К тому же непрерывно росло число законодательных и подзаконных актов, что делало необходимым систематизацию фабричного законодательства. Эта потребность усугублялась и различной отраслевой принадлежностью названных актов. Так, договор личного найма регулировался в рамках гражданского права, деятельность фабричной инспекции и профсоюзов регламентировалась полицейским (административным) правом, коллективные договоры, заключаемые с 1904 г., вообще не подверглись правовой регламентации, наем на сельские работы регламентировался специальным Положением от 12 июня 1886 г. Дополнительную сложность вносила структурная разнородность фабричных законов. Часть из них была помещена в различные части Свода законов, часть располагалась в Уставе о промышленности, Горном уставе, Положении о найме сельскохозяйственных рабочих и др.
Первые попытки неофициальной инкорпорации фабричного законодательства были предприняты отечественными учеными и практиками в конце X1X - начале XX в. Первым относительно обширным сборником русских фабричных законов явилось издание, подготовленное комиссией под руководством М.А. Саблина. Но достаточно полномасштабная официальная тематическая инкорпорация фабричного законодательства была проведена только в 1913 г. Начальник Отделения промышленного труда Министерства торговли и промышленности В.В. Громан так обосновывал ее проведение: «Разбросанность положений о найме рабочих по отдельным статьям Свода законов и затруднительность, благодаря этому, пользоваться сими законоположениями, к тому же весьма часто затерянными среди постановлений, к вопросу о найме рабочих не прямого, ни косвенного отношения не имеющих, побудили Государственную канцелярию выделить упомянутые узаконения и объединить их в особый Устав о промышленном труде.»
Устав о промышленном труде (изд. 1913 г.) (УПТ) вполне обоснованно можно считать прообразом будущих российских кодексов законов о труде и своеобразным каркасом всего будущего трудового законодательства, так как он содержал зачатки практически всех основных институтов трудового права. Отметим, что это был первый в мире акт подобного рода. В этом акте относительно четко была прописана специфика субъектной дифференциации. В разделе втором (глава первая) содержалось отделение второе «О работах подростков и лиц женского пола в фабрично-заводских, горных и горнозаводских предприятиях». Согласно ему всем лицам женского пола и подросткам от 15 до 17 лет запрещались следующие виды работ (ст. 64-68):
1. Работа между 10 часами вечера и 5 часами утра на предприятиях, в учреждениях для производств: хлопчатобумажного, полотняного, шерстяного, льнопрядильного, льнотрепального и смешанных тканей. Действие этого ограничения могло распространяться Главным по фабричным и горнозаводским делам присутствием и на другие предприятия с предупреждением их владельцев до срока обычного найма рабочих.
2. Работа с 10 часов вечера до 4 часов утра в тех фабрично-заводских заведениях, в которых введена 18-часовая непрерывная дневная работа двумя сменами. Запрещались также:
3. Ночные работы на горных промыслах, а равно работы внутри рудников (в отношении женщин).
4. Работы в пороходельных мастерских частных пороховых заводов и на заводах для изготовления взрывчатых веществ (для лиц до 17 лет).
5. Работа в частных заведениях для изготовления капсюлей к охотничьему ружью (для несовершеннолетних). Впрочем, предусматривалось два исключения, когда губернские или областные по фабричным и горнозаводским делам присутствия и губернаторы могли разрешить работу женщинам и подросткам с 15 до 17 лет в вышеназванных фабрично-заводских заведениях. Во-первых, в случаях особо уважительных (после продолжительной остановки работ на фабрике, вызванной несчастьем, при усиленном поступлении заказов на ярмарку и др.). При этом в течение каждого следующего за ночной работой дня женщины не должны были допускаться к работе ранее полудня. Во-вторых, когда означенные работы исполнялись женщинами и подростками одновременно и совместно с главами их семейств (ст. 69-70). По причинам, связанным с репродуктивной функцией женщины, было установлено только одно ограничение: воспрещалось допускать рожениц, состоящих участниками больничных касс, к работам по найму ранее истечения четырех недель со дня родов (ст. 71).
Отметим, что по общему правилу жены и несовершеннолетние не могли устроиться на работу без согласия мужа или родителей (опекунов). Такой подход оствался неизменным до 1917 г. Так, согласно ст. 46 УПТ (изд. 1913 г.) при найме замужней женщины не требовалось согласие мужа, а для несовершеннолетних - родителей или опекунов только при наличии у этих лиц отдельного вида на жительство. Неадекватность этого в отношении замужних женщин отмечалась многими российскими учеными. К тому же мировой тенденцией являлось расширение правосубъектности женщин. Например, в Нидерландах уже в 1900 г. законодательство исходило из предположения, что жена, вступая в рабочий договор, делает это с согласия мужа. Вместе с тем в УПТ были предусмотрены некоторые льготы женщинам в связи с родами. В частности, мог частично оплачиваться четырехнедельный послеродовой отпуск из средств особого капитала, который формировался из денежных взысканий, налагаемых на работников. Законы «О страховании от несчастных случаев» и «О страховании на случай болезни» от 23 июня 1912 г. предусматривали выплату незначительного пособия по случаю родов для работниц, состоящих членами больничных касс. Роженицам оказывалось бесплатное родовспоможение и больничное лечение не более четырех месяцев, сопровождавшееся бесплатной выдачей лекарств и «медицинских принадлежностей». Фактически эти виды помощи также оказывались через больничные кассы. В перспективе эта система могла распространиться на большую часть работающих женщин и относительно эффективно защищать права работниц. Но ее внутренние пороки, охват всего около 20% наемных работников, нестабильность ситуации и Первая мировая война с последующими революционными катаклизмами свели ее работу лишь к незначительной помощи работающим женщинам.
Вернемся к анализу УПТ. Ряд его понятий и норм не только вошли в КЗоТ РСФСР 1918 и 1922 гг., но и дошли до наших дней. В этом акте содержались перечень оснований (законных поводов) для расторжения трудового договора работодателем и работником, двухнедельный срок взаимного предупреждения об увольнении, регламентация найма на конкретный срок, бессрочно и на время исполнения какой-либо определенной работы. В Декрете о восьмичасовом рабочем дне от 29 октября 1917 г. есть прямые ссылки на УПТ. Он содержал некоторые правовые нормы, которые и сейчас можно признать весьма актуальными: запрет выдачи заработной платы в натуральной форме, оплата простоя не по вине работника в полном объеме и др.
Временное правительство менее чем за девять месяцев 1917 г. успело приять целый ряд трудоправовых нормативных актов. В апреле издается Постановление о рабочих комитетах в промышленных заведениях, легализовавшее рабочее представительство в лице рабочих комитетов на предприятиях. В августе было утверждено Положение о примирительных камерах и третейских судах. Фактически примирительно-посреднические органы по разрешению трудовых споров стали возникать уже в первые дни после свержения самодержавия. В мае 1917 г. учреждается Министерство труда, которое возглавил меньшевик М.И. Скобелев. При министерстве был создан специальный комитет, готовивший проекты трудоправовых актов. Им руководил начальник юридического отдела министерства С.О. Загорский, а своих представителей туда делегировали как профсоюзы, так и организации работодателей. С комитетом активно сотрудничали первые ученые-трудовики, в том числе А.Н. Быков, Л.С. Таль и И.С. Войтинский. В начале октября были запрещены денежные штрафы, налагаемые на рабочих решением заведующего предприятием. Но большинство законопроектов и поправок в УПТ так и не были приняты. Вместе с тем эти наработки были использованы в процессе подготовки КЗоТ 1922 г. и могут быть, по мнению некоторых авторов, приняты во внимание и ныне.
На наш взгляд, связывать возникновение отрасли отечественного трудового права, как считают некоторые исследователи, именно с принятием УПТ не совсем обоснованно. Это же можно сказать и о жесткой привязке возникновения отрасли к принятию первого КЗоТ в 1918 г. Точная датировка возникновения любой отрасли права крайне затруднена, да и необходимость хронологической привязки неочевидна. Это сложный и длящийся процесс, что позволяет согласиться с утверждением о том, что советский тип трудового права оформился только с принятием КЗоТ 1922 г. Вместе с тем после принятия УПТ мы можем говорить о завершении в основном формирования системы российского фабричного (трудового) законодательства как относительно автономного массива систематизированных нормативноправовых актов. В качестве выводов можно отметить следующее.
1. Предпосылки формирования трудового законодательства стали складываться еще в Древнем мире, но в тесном смысле первые законодательные акты о труде на Западе принимались с XIV в. Уже в этот период вмешательство государства в данные общественные отношения было достаточно велико, а с XVII до середины XVIII в. здесь явно преобладали публично-правовые начала.
2. С конца XVIII в. в регулировании трудовых отношений господствующим стало частноправовое начало, государственное вмешательство было сведено к минимуму. Данная либеральная тенденция, помимо очевидных плюсов, имела большие негативные последствия в виде безудержной эксплуатации детского и женского труда, фактически неограниченного рабочего времени, отсутствия элементарных санитарно-гигиенических условий на рабочих местах.
3. Возникновение трудового законодательства как относительно самостоятельного массива нормативно-правовых актов произошло в XIX в., а приоритет принадлежал Англии. Это стало следствием сочетания большого числа факторов и выражалось в органическом единстве частных и публичных начал регулирования трудовых отношений.
4. Отечественное трудовое законодательство развивалось в рамках общецивилизационной тенденции приблизительно в той же проблемной и хронологической последовательности. При этом отставание от Запада составляло в среднем полвека. Первыми трудоправовыми законами можно признать акты, принятые в 80-х годах XIX в. Первым российским инкорпорированным актом данной отрасли законодательства стал УПТ (изд. 1913 г.). Советская модель трудового права начала формироваться с 1917 г., но оформилась только с принятием КЗоТ 1922 г.
5. При разработке российского трудового законодательства применялся зарубежный опыт, прежде всего британский и германский. В советский период он относительно активно учитывался только в первой половине 20-х годов и последнее десятилетие XX в. Надо отметить, что недостаточное внимание к нему, а порой и просто игнорирование самым негативным образом отразились на развитии всего отечественного трудового права.