Печать
PDF

§ 1. Революция 1917 г. в России - “Корниловcкая альтернатива”

Posted in История РФ - История России. 1917—2009 ( Барсенков, Вдовин)

“Корниловcкая альтернатива”

Потеря контроля над основными экономическими, социальными и политическими процессами; стихийное движение масс; разнонаправленность действий государственных структур и множества общественных организаций подводили к мысли, что восстановление порядка обычным, мирным путем уже невозможно. Вопрос состоял лишь в том, какие силы: революционная демократия в лице Советов или правые, пробуржуазные элементы, возглавят этот процесс.
После ухода из правительства кадетов и отставки Львова 8 июля премьером стал Керенский, который 20 июля сформировал новое, второе коалиционное правительство. В него вошли 7 эсеров и меньшевиков, 4 кадета, 2 члена радикально-демократической партии и 2 беспартийных. Кабинет получил статус “Правительства Спасения Революции” и “неограниченные полномочия”. Созданием такого кабинета было преодолено существовавшее после Февраля двоевластие: теперь Советы не противопоставляли себя правительству, напротив, входившие в них партии приняли деятельное участие в его формировании.
Оценку новой политической обстановки большевики дали на VI съезде РСДРП(б), проходившем с 26 июля по 3 августа в полуподпольных условиях в Петрограде. И хотя лидер партии не присутствовал на заседаниях, съезд исходил из ленинских установок о завершении мирного периода революции и необходимости снятия лозунга “Вся власть Советам!”, подчеркнув при этом, что речь идет не о Советах вообще, а лишь о данных — соглашательских Советах. В качестве главной была поставлена задача “полной ликвидации контрреволюционной диктатуры и завоевания власти путем вооруженной борьбы”.
В свою очередь, в мае — июле 1917 г. началась консолидация правых и крайне правых сил, которые группировались вокруг таких организаций, как Республиканский центр, Союз георгиевских кавалеров, Совет Союза казачьих войск, Союз офицеров армии и флота. Эти и подобные структуры поддерживались предпринимательскими кругами. В поисках “крепкой руки” в их среде все чаще привлекала внимание фигура Л. Г. Корнилова — популярного в армии, известного своей решительностью генерала, происходившего к тому же из простых казаков. Понимал необходимость армейской поддержки и Керенский. Хотя откровенно антиреволюционное окружение генерала не могло его не смущать, была надежда, что власть, сочетавшая “красное знамя Керенского” и “крепкую руку Корнилова”, сможет покончить с анархией и навести порядок. В конце июля Корнилов был назначен Верховным главнокомандующим.
Для консолидации “ответственных сил” по инициативе Керенского 12 августа в Москве было созвано Государственное совещание. Выступая на нем, премьер взывал к единству и примирению, осуждал экстремизм “слева” и “справа”. Намного больше симпатий вызвала речь Корнилова, призвавшего в ближайшее время принять решительные меры. Выступавший вслед за ним от имени казачьих войск России генерал А. М. Каледин уже прямо призвал ради спасения страны ликвидировать все революционно-демократические организации. Большевики же рассматривали Совещание как собрание контрреволюционных сил и бойкотировали его. Рабочие забастовки протеста прошли в Москве, Петрограде, Киеве, Нижнем Новгороде и других городах, что свидетельствовало о сохранении глубокого политического раскола в обществе.
После Государственного совещания вопрос о наведении порядка перешел в практическую плоскость. Керенский и Корнилов находились в согласии относительно необходимости использовать армию для подавления “безответственных организаций” и “деструктивных сил”. Однако были между ними и определенные расхождения. Керенский, пытаясь выполнять объединяющие функции, предпочитал лавировать между “правыми” и “левыми” (в те месяцы его часто обвиняли в “бонапартизме”). Стоявшие же за Корниловым силы не проявили склонности “церемониться”: в восстановлении дисциплины и порядка они готовы были пойти и на разгон массовых организаций, включая Советы. Препятствием для объединения стали и личные амбиции, питавшие взаимную подозрительность. Керенский считал, что как легитимный премьер именно он должен возглавить процесс “стабилизации”. У военных были иные предпочтения. В их среде Керенский авторитетом не пользовался, и они полагали, что будущий орган чрезвычайного управления должен возглавить Корнилов, а Керенский мог бы войти в его состав лишь в качестве одного из заместителей генерала. Честолюбивый Керенский не мог согласиться на такой вариант. И буквально за одну ночь почти сложившийся альянс политика и генерала был расстроен.
26 августа Корнилов предъявил Керенскому ультиматум, в котором требовал передать ему “всю военную и гражданскую власть”. Одновременно войскам под руководством генерала А. М. Крымова был отдан приказ двигаться на столицу. Актом поддержки Корнилова стал демарш министров-кадетов: в день выступления они объявили о своей отставке, спровоцировав очередной правительственный кризис. В ответ на это Керенский заявил об отставке Верховного главнокомандующего и потребовал себе диктаторских полномочий. 27 августа ВЦИК создал чрезвычайный орган — Комитет народной борьбы с контрреволюцией, в который вошли представители рабочих, солдатских и крестьянских организаций (Советов, профсоюзов и т.д.) Керенский вынужден был пойти на сотрудничество и с большевиками, без которых не приходилось рассчитывать на поддержку петроградской Красной гвардии и гарнизона. Раздав оружие рабочим, Комитет смог мобилизовать 60 тыс. человек. Им, однако, не пришлось вступить в бой, так как корниловские войска были разагитированы на подступах к Петрограду и в столицу не попали. Единственной жертвой конфликта стал покончивший с собой генерал Крымов.
Политические противники Корнилова события конца августа называли “заговором”, контрреволюционным “мятежом”. Другие же современники полагали, что, строго говоря, был не “заговор Корнилова”, а неудавшийся “сговор Керенского с Корниловым”. Тем не менее, последствия случившегося трудно переоценить. Во-первых, были дискредитированы правые, окончательно потерявшие доверие масс. Подрыв авторитета сочувствовавшего Корнилову офицерства наносил удар по дисциплине и снижал боеспособность, вел к развалу армии. Во-вторых, политический урон понесли меньшевики и эсеры, долгое время выступавшие за сотрудничество с правыми. В-третьих, вырос авторитет большевиков как партии, не “запятнавшей” себя коалицией с буржуазными кругами. Неудавшееся выступление “правых” не снимало задачи наведения в России порядка. Однако сделать это могли теперь лишь левые силы, среди которых позиции большевиков становились все более предпочтительными. В этом смысле можно говорить о том, что поражение Корнилова открывало путь к завоеванию власти Лениным.
1 сентября для “восстановления потрясенного государственного порядка” была создана Директория в составе пяти человек: министр-председатель А. Ф. Керенский (эсер), М. И. Терещенко (беспартийный), беспартийные военные А. И. Верховский и Д. Н. Вердеревский, А. М. Никитин (правый меньшевик). В тот же день Россия была официально объявлена республикой. Тогда же на заседании исполкомов Советов было принято решение о роспуске Государственной Думы, которая, по мнению меньшевиков и эсеров, играла уже контрреволюционную роль. Итогом совместных заседаний исполкомов стала резолюция о созыве Демократического Совещания, призванного решить вопрос о составе правительства в “послекорниловских” условиях. Для этого к его работе, помимо представителей Советов, привлекались делегаты от других демократических организаций — органов местного самоуправления, кооперации, продовольственных организаций, профсоюзов, казаков, национальных партий и т.д.
Совещание начало работу 14 сентября. В центре дискуссии оказался вопрос о том, какие социальные и политические силы должны сформировать новое правительство. На Совещании прозвучали три точки зрения. Первая, выраженная большинством советской группы делегатов, исходила из того, что правительство не должно включать представителей цензовых, т.е. буржуазных кругов, а в его состав должны входить лица, ответственные лишь перед революционными и демократическими организациями. Сторонники второй позиции считали нужным призвать для участия в правительстве все цензовые элементы, “готовые осуществлять неотложные задачи революции” и не запятнавшие себя участием в корниловском мятеже. Третья принципиальная позиция принадлежала большевикам, которые, являясь сторонниками передачи власти лишь Советам, в тех конкретных условиях были готовы поддержать первую точку зрения.
Работа Совещания затягивалась. Многочасовые заседания, утомительные дебаты и словопрения, противоречивые позиции партий, фракций, “болынинств” и “меньшинств”, не привели к положительному результату. Итоги форума вызывали в памяти ленинские слова о “парламентском кретинизме”: Президиум Совещания большинством голосов (60 — “за”, 50 — “против”) склонялся к формированию однородного демократического правительства, однако решение по этому поводу так и не было принято. Более того, состав будущего кабинета перепоручалось определить Всероссийскому Демократическому Совету (Предпарламенту), которому не возбранялось привлекать в правительство представителей либеральной буржуазии и торгово-промышленных кругов. Именно такое, третье по счету, коалиционное правительство и было сформировано к 26 сентября. Его вновь возглавил Керенский, а в состав кабинета вошли 6 кадетов, 1 эсер, 3 меньшевика, 2 трудовика, 1 независимый и 2 военных. В результате возможность широкой демократической коалиции с опорой на социалистические силы была упущена. Вместо нее воссоздавалась уже дважды не оправдавшая себя кадетско-социалистическая коалиция, которая вызвала недовольство масс и способствовала новому витку радикализации общественных настроений.