Создание единообразного коллизионного режима на универсальном уровне с наибольшим, хотя и относительным, успехом достигнуто в отношении купли-продажи и связанных с ней договоров о представительстве. Деятельность в данном направлении может быть названа успешной, поскольку в рамках Гаагской конференции по международному частному праву были разработаны и подписаны четыре конвенции <*>; относительными же данные достижения являются потому, что только две конвенции вступили в силу, однако участвует в них лишь несколько государств.

--------------------------------

<*> Обзор указанных конвенций см.: Вилкова Н.Г. Унификация коллизионных норм в сфере международных коммерческих контрактов // Хозяйство и право. 1997. N 11, 12.

 

Интересно, что отметившей в 1993 г. 100-летие Гаагской конференцией по международному частному праву из общего числа принятых тридцати двух конвенций шестнадцать конвенций, т.е. половина, посвящены унификации коллизионных вопросов в различных сферах международного частного права, из которых четыре унифицируют коллизионные нормы в сфере международных коммерческих контрактов, в то время как ни в рамках ЮНСИТРАЛ, ни в рамках УНИДРУА проекты актов по унификации коллизионных норм даже не рассматривались, а разрабатывались и принимались конвенции, направленные на унификацию материальных норм. Это связано с тем, что в своей деятельности по унификации обе организации могли оценить эффективность указанных Гаагских конвенций и настороженное отношение государств к включению в их национальное законодательство незнакомых коллизионных норм (например, инкорпорирование в английское или в американское коллизионное право правила Гаагских конвенций 1955 и 1986 гг. о применении права страны продавца, что требует коренного пересмотра их национальных коллизионных принципов). Опыт же разработки конвенций по унификации материально-правовых норм, и прежде всего Конвенции ООН о договорах международной купли-продажи товаров 1980 г., выявляет возможность сближения и нахождения общих подходов между правовыми категориями различных правовых систем.

В рамках региональной унификации (СНГ, ЕС, ОАГ) происходила унификация именно коллизионных норм, а не норм материальных, что можно объяснить динамикой развития отношений, сложившихся в СНГ, ЕС и в ОАГ. Унификация в ЕС материально-правовых норм происходит в рамках гармонизации права под влиянием принимаемых Советом или Комиссией ЕС директив. Согласование коллизионных норм в рамках этой организации стало возможным после длительного периода становления судебной системы, свойственной именно Сообществу, начиная с принятия в 1968 г. Брюссельской конвенции о юрисдикции и исполнении решений по гражданским и торговым делам, что позволяет обеспечить в Суде Сообщества единство правоприменительной практики. В рамках СНГ на региональном уровне происходит унификация коллизионных норм; страны СНГ участвуют в универсальной унификации материально-правовых норм.

Первая вступившая в силу Гаагская конвенция от 15 июня 1955 г. о праве, применимом к международной купле-продаже товаров (движимых материальных вещей) <*>, представляет значительный успех в унификации коллизионных норм. Поскольку данная Конвенция явилась первой, принятой в послевоенный период, явивший собой новый и весьма продуктивный этап международной унификации, многие ее правила явились как бы "образцом", "точкой отсчета" для последующих документов, разработанных в рамках Гаагской конференции по международному частному праву, а позднее - в рамках Комиссии ООН по праву международной торговли - ЮНСИТРАЛ. Это касается прежде всего сферы применения Конвенции, а также основополагающего коллизионного принципа, который не только был воспринят позднее Гаагской конвенцией 1986 г. о праве, применимом к договорам международной купли-продажи товаров, и Римской конвенцией 1980 г. о праве, применимом к договорным обязательствам, но и повлиял на построение коллизионных привязок в ряде стран, в том числе и в нашей стране.

--------------------------------

<*> На 7 января 2002 г. Конвенция ратифицирована Данией, Финляндией, Францией, Италией, Нигером, Норвегией, Швецией и Швейцарией; только подписали Конвенцию Люксембург, Нидерланды, Испания. Бельгия 19 февраля 1999 г. денонсировала Конвенцию. Данная Конвенция имеет наибольшее число участников среди универсальных международных коллизионных конвенций.

 

Конвенция применима к международной купле-продаже товаров, а также к продажам, основанным на документах. Она не применяется к продажам ценных бумаг, зарегистрированных кораблей и судов или летательных аппаратов, к продажам в силу судебного решения или в порядке принудительного исполнения (из данного подхода исходят все последующие конвенции, включая Венскую конвенцию 1980 г.).

Впервые в практике международной унификации в данной Конвенции уточняется соотношение договора купли-продажи и договора подряда, водоразделом при этом служит не только сам факт изготовления или поставки стороной товара, а условие, по которому такая сторона должна предоставить существенную часть материалов, необходимых для их изготовления или производства. В дальнейшем данный критерий использован не только при универсальной унификации коллизионных (ст. 4 Гаагской конвенции 1986 г.), но и материально-правовых норм (ст. 3 Венской конвенции о договорах международной купли-продажи товаров 1980 г.).

Впервые в рамках универсальной унификации Конвенция закрепляет принцип автономии сторон при выборе применимого права. Хотя формально исторически он был закреплен в Кодексе Бустаманте, однако, во-первых, данный Кодекс представлял региональную унификацию и, во-вторых, в связи со значительным числом оговорок и ограниченным применением остался скорее блестящим примером нормотворческой деятельности, нежели рабочим инструментом. Все последующие акты и универсальной (Гаагская конвенция 1978 г., Гаагская конвенция 1986 г.), и региональной (Римская конвенция 1980 г., Конвенция Мехико 1994 г.) унификации также закрепляют данный принцип, однако две последние Конвенции - с определенным ограничением.

Согласно ст. 2 Конвенции 1955 г., купля-продажа регулируется внутренним правом страны, указанной договаривающимися сторонами; такое указание должно быть явно выражено или же без сомнений следовать из положений договора. Как видно из изложенного, выбор сторонами применимого права не ограничивается какими-либо условиями. Из этого же принципа исходят и Гаагская конвенция 1986 г. и Гаагская конвенция 1978 г., в то время как Римская конвенция 1980 г. и Конвенция Мехико 1994 г. требуют при этом наличия разумной связи с договором в первом случае и учета совокупности волеизъявления сторон и условий договора - во втором.

В качестве способа выражения согласованного выбора Гаагская конвенция 1955 г. выделяет положения договора, иными словами, только данный способ волеизъявления, а никакой иной выделяется Конвенцией в качестве решающего для определения выбора сторонами применимого права.

Исторический анализ унификации в данной области выявляет постепенную эволюцию данного критерия: Гаагская конвенция 1986 г. в ст. 7 требует, чтобы соглашение сторон о выборе права было явно выражено или прямо вытекало из условий договора и поведения сторон, рассматриваемых в их совокупности; Гаагская конвенция 1978 г. в ст. 5 помимо наличия явно выраженного согласия сторон предусматривает, что такой выбор может следовать с разумной определенностью из условий договора и обстоятельств дела; Римская конвенция 1980 г., повторяя в ст. 3 вышеуказанный критерий Гаагской конвенции, дополняет его уточнением о том, что такой выбор права должен быть явно выражен или разумно следовать из условий договора или из обстоятельств дела. Иной подход принят в Конвенции Мехико 1994 г.: в ст. 9 под избранным сторонами применимым правом понимается "право государства, с которым договор имеет наиболее тесную связь; при определении же этого права должны быть приняты во внимание любые объективные и субъективные элементы. Также учитываются общие принципы международного коммерческого права, признанные международными организациями".

Условия действительности соглашения сторон о применимом праве определяются правом, избираемым сторонами или определяемым на основании Гаагской конвенции 1955 г.

В данной Конвенции закреплена обязанность ее участников ввести ее положения в свое внутреннее право. Исключение применения права, определенного таким образом, допускается по мотивам публичного порядка (ст. ст. 6, 7).

Конвенцией очерчивается круг отношений, к которым ее правила не применимы; частично это вопросы, которые традиционно относятся к личному статуту участников договора международной купли-продажи, - правоспособность сторон и форма контракта, а также вопросы перехода права собственности и юридической силы продажи в отношении третьих лиц. Важно отметить, что впервые среди унификационных актов именно в Конвенции 1955 г. разделяются вопросы перехода права собственности и перехода риска случайной гибели (отношения, связанные с переходом риска, подпадают под действие данной Конвенции, а по вопросам перехода права собственности через три года была принята Гаагская конвенция о праве, применимом к переходу права собственности по договорам международной купли-продажи товаров (движимых материальных вещей).

Кроме того, в ст. ст. 3 и 4 Конвенции приводятся специальные коллизионные критерии регулирования купли-продажи при заключении договора путем переписки, при продаже на бирже или аукционе, а также при осуществлении осмотра и инспектирования товара.

Гаагская конвенция 1955 г. явилась первым опытом унификации, она не только вступила в силу и остается действующей между ратифицировавшими ее странами в настоящее время, но ее правила оказали значительное влияние на последующие международно-правовые акты в сфере коллизионного права. Хотя ряд ее правил сформулирован в весьма общей форме, иногда достаточно архаично, тем не менее именно она, а не призванная заменить ее Гаагская конвенция 1986 г., во многом дополненная и усовершенствованная, продолжает действовать в настоящее время.

Гаагская конвенция от 15 апреля 1958 г. о праве, применимом к переходу права собственности при международной купле-продаже товаров (движимых материальных вещей), была принята с целью дополнить Гаагскую конвенцию от 15 июня 1955 г. и разрешить наиболее сложный вопрос купли-продажи в международном частном праве, который не был согласован при обсуждении Гаагской конвенции от 15 июня 1955 г., - вопрос о переходе права собственности на проданный товар <*>.

--------------------------------

<*> Конвенция ратифицирована Италией, подписана Грецией; в силу не вступила. Текст Конвенции приведен в Приложении. О причинах отрицательного отношения государств к данной Конвенции см.: Lagarde P. Sur la loi applicable au transfert de propriete. Requiem critique pour une convention mort-nee // On the Progressive Unification of Private International Law. Liber Amicorum Georges A.L. Droz. M.: Nijhoff. The Hague, 1996. P. 151 - 172.

 

Сфера применения данной Конвенции идентична сфере применения Гаагской конвенции 1955 г.

По предмету регулирования в Конвенции можно выделить три аспекта. Во-первых, следующие отношения между сторонами договора купли-продажи, не урегулированные Конвенцией 1955 г., определяются по праву, применимому к договору купли-продажи:

1) момент, до которого продавец имеет право собственности на товар и его плоды и иные приращения в отношении товара;

2) момент, до которого продавец несет риски в отношении товара;

3) момент, до которого продавец имеет право на возмещение убытков в отношении товара;

4) действительность оговорок об удержании за продавцом права собственности на товар.

Во-вторых, правом страны места нахождения товара в момент заявления претензии определяется применимое право для разрешения вопросов, возникающих в отношениях покупателя или продавца с третьими лицами (ст. 3 Конвенции): переход к покупателю права собственности на проданный товар в отношении любого иного лица, чем одна из сторон договора купли-продажи.

В-третьих, Конвенцией определяется применимое право при возникновении требований кредиторов к покупателю, не оплатившему товар, а также при возникновении исков и требований третьих лиц.

В ст. 4 Конвенции сформулировано следующее правило: противопоставление кредиторам покупателя прав на проданный продавцом и не оплаченный покупателем товар, таких, как привилегии и права владения или собственности, в частности, на основании предъявления иска о расторжении договора или на основании статьи об удержании права собственности, регулируется внутренним законом страны местонахождения проданного товара в момент предъявления первой претензии или в момент наложения ареста на имущество для обеспечения иска.

Что касается споров, затрагивающих отношения покупателя с третьими лицами, данный вопрос разрешен в ст. 5, согласно которой права покупателя, которые могут быть противопоставлены третьим лицам, заявляющим о наличии права собственности или иного другого вещного права на проданный товар, регулируются правом страны местонахождения такого товара в момент заявления претензии. Вместе с тем согласно правилу абз. 2 ст. 5 признаются, однако, приобретенными покупателем все те права на товар, которые признаются за ним правом страны, в которой товар находился в момент передачи во владение. Таким образом, в данном случае не учитывается закон любого государства, где товары последовательно находились, а принимается во внимание только закон государства, в котором произошла передача покупателю права владения товаром.

Следовательно, при продаже товара и передаче его покупателю или перевозчику или любому посреднику, действующему за свой счет в определенной стране, если этот товар затем был доставлен в другую страну, где он явился предметом иска об истребовании, покупатель может для своей защиты по своему выбору воспользоваться правами, предоставляемыми ему положениями закона одной из этих двух стран.

Если же покупатель никогда не владел проданным товаром или он получил его в государстве местонахождения продавца в момент предъявления иска об истребовании, то он может руководствоваться только законом этого государства.

Подобное решение было воспринято участниками переговоров по Конвенции 1958 г. с трудом. Поэтому п. "б" ст. 10 допускает возможность сделать оговорку, позволяющую полностью исключить применение ст. 5.

Создателям данной Конвенции не удалось преодолеть различные подходы, существующие в праве отдельных государств в отношении перехода права собственности <*>, поэтому Конвенция не только не вступила в силу, но до настоящего времени на уровне универсальной унификации не предпринималось попыток сформулировать единый подход по данному вопросу. Предусмотренное в свое время в Общих условиях поставок товаров СЭВ в различных редакциях правило об одновременном переходе с продавца на покупателя риска случайной гибели и права собственности было обусловлено особым характером товарооборота между соответствующими странами, осуществлявшегося на основе межгосударственных договоренностей, поэтому оно остается единственным успешным опытом унификации данного сложного вопроса <**>. В настоящее время правило об одновременном переходе риска случайной гибели и права собственности сохранилось лишь в двусторонних ОУП с КНР 1990 г. и с КНДР 1981 г.

--------------------------------

<*> Различные подходы к данной проблеме исследованы У. Дробнигом. См.: Drobnig U. Transfert of Property // Towards a European Civil Code. 2nd edition. The Hague/London/Boston. 1998. P. 495 - 510.

<**> В сфере частноправовых отношений отношения в рамках СЭВ наиболее подробно проанализированы М.Г. Розенбергом (см.: Розенберг М.Г. Международное регулирование поставок в рамках СЭВ. М.: Международн. отношения, 1989). В сфере публично-правовых, межгосударственных отношений следует выделить работы Е.Т. Усенко, обобщившего международно-правовые принципы сотрудничества стран СЭВ, а также работы В.С. Позднякова, внесшего значительный вклад в разработку и обоснование соотношения межгосударственных договоренностей о взаимных поставках товаров и внешнеэкономических контрактов и их реализации (см.: Усенко Е.Т. Формы регулирования социалистического международного разделения труда. М.: Наука, 1965; Поздняков В.С. Межгосударственные соглашения о товарообороте и договоры купли-продажи // Экспортно-импортные операции. Правовое регулирование. М.: Международн. отношения, 1970. С. 85 - 94; Он же. Значение межгосударственных соглашений о товарообороте для договоров купли-продажи (поставки) // Право и внешняя торговля. М.: Международн. отношения, 1987. С. 68).