3. Содержание и исполнение договора

 

Права и обязанности морского агента регулируются ст. 237 КТМ с соответствующим названием. Указанная статья состоит из двух пунктов, которые, по замыслу разработчиков, устанавливают соответственно права (п. 1) и обязанности (п. 2) морского агента. Однако п. 1 ст. 237 КТМ скорее напоминает перечень функций морского агента, нежели субъективных прав последнего. Там говорится о том, что морской агент выполняет различные формальности, связанные с приходом судна в порт, пребыванием судна в порту и выходом судна из порта, оказывает помощь капитану судна в установлении контактов с портовыми и местными властями в организации снабжения судна и его обслуживания в порту, оформляет документы на груз, инкассирует суммы фрахта и иные причитающиеся судовладельцу суммы по требованиям, вытекающим из договора морской перевозки груза, оплачивает по распоряжению судовладельца и капитана судна суммы, подлежащие уплате в связи с пребыванием судна в порту, привлекает грузы для линейных перевозок, осуществляет сбор фрахта, экспедирование груза и совершает иные действия в области морского агентирования.

Как видим, содержание данной нормы ограничено приблизительным (не закрытым) перечнем функций, выполняемых морским агентом. Не следует забывать, что договор морского агентирования является представительским договором, поэтому морской агент действует по поручению судовладельца и в рамках полученных от последнего полномочий. Поэтому применительно к правам и полномочиям морского агента проблемы могут возникнуть скорее не во внутренних отношениях, складывающихся между морским агентом и судовладельцем, а во взаимоотношениях морского агента, реализующего указанные права и полномочия, с третьими лицами. В интересах имущественного оборота в подобных случаях третьим лицам, заключающим сделки с морским агентом, действующим от имени судовладельца, предоставляется дополнительная защита. Согласно ст. 234 КТМ при ограничении судовладельцем общих полномочий морского агента на совершение сделки от имени судовладельца сделка, совершенная морским агентом с действовавшим добросовестно третьим лицом, является действительной и создает права и обязанности по совершенной для судовладельца сделке, если только третьему лицу не было известно о таком ограничении.

Эта же идея (защита прав третьих лиц и имущественного оборота), но с более совершенным юридическим оформлением нашла свое выражение в п. 2 ст. 1005 ГК, в соответствии с которым в случаях, когда в агентском договоре, заключенном в письменной форме, предусмотрены общие полномочия агента на совершение сделок от имени принципала, последний в отношениях с третьими лицами не вправе ссылаться на отсутствие у агента надлежащих полномочий, если не докажет, что третье лицо знало или должно было знать об ограничении полномочий агента. Комментируя указанную норму, М.И. Брагинский отмечает, что "в целях защиты интересов третьих лиц и, таким образом, одновременно повышения доверия участников имущественного оборота к юридическим действиям, совершаемым агентом от имени принципала (п. 2 ст. 1005 ГК), предусмотрены специальные на этот счет правила. Суть их состоит в том, что при указании в совершенном письменном договоре общих полномочий агента на совершение сделок от имени принципала в своих отношениях с третьими лицами принципал вправе ссылаться на отсутствие в действительности у агента надлежащих полномочий только при условии, если он может доказать: третье лицо знало или должно было знать о том, что действительным полномочиям, полученным агентом от принципала, заключенная агентом с третьим лицом сделка не соответствовала. Разумеется, указанная норма действует на случай, если не было последующего одобрения принципалом совершенной агентом сделки" <*>.

--------------------------------

<*> Брагинский М.И., Витрянский В.В. Указ. соч. С. 476 - 477.

 

В то же время М.И. Брагинский замечает несоответствие специальной нормы, содержащейся в КТМ (ст. 234), общему правилу, предусмотренному в ст. 1005 ГК. "Обращают на себя внимание, - пишет М.И. Брагинский, - некоторые отличия этой нормы от содержащейся в ст. 1005 ГК. Имеется в виду, что КТМ не упоминает о возможности для принципала при оспаривании совершенной таким образом агентом сделки ссылаться на то, что хотя третье лицо и не знало об ограничении полномочий агента, но должно было об этом знать. Имеющаяся в ст. 234 КТМ ссылка на "добросовестность" действий третьего лица призвана, очевидно, компенсировать отсутствие прямо выраженного требования, о котором идет речь" <*>.

--------------------------------

<*> Там же. С. 476 - 477.

 

Иной вариант применения названных норм - ст. 234 КТМ и п. 2 ст. 1005 ГК - предлагает С.П. Кондрашин, который выражает свою точку зрения следующим образом: "Судовладелец может оспорить сделку, если докажет либо то, что третье лицо действовало недобросовестно, либо что ему (третьему лицу) было известно об ограничении полномочий агента. В то же время данную статью следует рассматривать с учетом правила п. 2 ст. 1005 ГК относительно того, что при наличии письменного договора, предусматривающего общие полномочия агента на совершение сделок от имени принципала, последний в отношениях с третьими лицами не вправе ссылаться на отсутствие у агента надлежащих полномочий, если не докажет, что третье лицо знало или должно было знать об ограничении полномочий агента" <*>.

--------------------------------

<*> Комментарий к Кодексу торгового мореплавания Российской Федерации. С. 396.

 

Представляется, однако, что такой подход не учитывает то обстоятельство, что договор морского агентирования является отдельным видом агентского договора, и значение норм, содержащихся в главе XIII КТМ, состоит в том, что они представляют собой специальные правила, предназначенные для регулирования договора морского агентирования, по отношению к общим положениям об агентском договоре, содержащимся в главе 52 ГК, которые могут применяться к правоотношениям морского агентирования лишь в субсидиарном порядке и при условии их неурегулированности специальными правилами о договоре морского агентирования. Принимая во внимание, что правоотношения, связанные с оценкой сделок, совершенных морским агентом с третьими лицами от имени судовладельца за пределами предусмотренных договором общих полномочий, урегулированы специальными правилами (ст. 234 КТМ), возможность применения к указанным правоотношениям общих положений, содержащихся в п. 2 ст. 1005 ГК, вообще должна быть исключена.

В связи с этим можно ставить вопрос о целесообразности специальных норм, предусмотренных ст. 234 КТМ, при наличии более совершенных в правовом отношении общих положений, регулирующих соответствующие правоотношения, вытекающие из агентского договора (п. 2 ст. 1005 ГК), но не о компенсации путем применения последних недостатков специальных правил об оценке сделок, совершенных морским агентом за пределами ограничений его общих полномочий.

В частности, очевидным недостатком правил, помещенных в ст. 234 КТМ (по сравнению с положениями п. 2 ст. 1005 ГК), является ослабление защиты прав третьих лиц, вступивших в договорные отношения с морским агентом, действующим от имени судовладельца, поскольку в данной статье речь идет о случаях "ограничения судовладельцем общих полномочий морского агента", в то время как п. 2 ст. 1005 ГК говорит о ситуациях, когда в агентском договоре "предусмотрены общие полномочия агента". Наличие в договоре морского агентирования ограничений общих полномочий морского агента на совершение сделок от имени судовладельца значительно облегчает для последнего процесс доказывания того обстоятельства, что контрагенту по такой сделке было известно о соответствующем ограничении, ибо полномочия агента определяются именно текстом договора (а не исходя из доверенности или обстановки, в которой действовал морской агент).

Обязанности агента по договору морского агентирования предусмотрены в п. 2 ст. 237 КТМ, согласно которому морской агент обязан: осуществлять свою деятельность в интересах судовладельца добросовестно и в соответствии с практикой морского агентирования; действовать в пределах своих полномочий; вести учет расходования средств и предоставлять судовладельцу отчеты в порядке и в сроки, которые предусмотрены договором морского агентирования. Хотя в этой редакции названные положения выглядят скорее как требования, предъявляемые к морскому агенту при исполнении им своих обязанностей, как параметры такого исполнения (действовать добросовестно, в пределах полномочий, вести учет и т.п.).

Если же говорить собственно об обязанностях агента, вытекающих из договора морского агентирования, то они заключаются в совершении по поручению судовладельца юридических и иных действий от своего имени или от имени судовладельца. При определении круга обязанностей морского агента необходимо учитывать и положения об обязанностях агента по агентскому договору, действие которых не исключено специальными правилами, содержащимися в главе XIII КТМ. В частности, речь идет о следующих положениях: при отсутствии в договоре условий о порядке и сроках представления отчетов принципалу указанные отчеты должны представляться агентом по мере исполнения им договора либо по окончании действия договора; к отчету агента должны быть приложены необходимые доказательства расходов, произведенных агентом за счет принципала; принципал, имеющий возражения по отчету агента, должен сообщить о них агенту в течение 30 дней со дня получения отчета, если соглашением сторон не установлен иной срок, в противном случае отчет считается принятым принципалом (ст. 1008 ГК).

Кроме того, агентским договором (а стало быть, и договором морского агентирования) может быть предусмотрено обязательство агента не заключать с другими принципалами (судовладельцами) аналогичных агентских договоров, которые должны исполняться на территории, полностью или частично совпадающей с территорией, указанной в договоре (п. 2 ст. 1007 ГК). Кстати, в юридической литературе отмечалось, что подобные обязанности агента предусмотрены в некоторых стандартных формах договора морского агентирования, разработанных и рекомендованных к внедрению международными неправительственными организациями. Например, стандартным линейным агентским соглашением ФОНАСБА, принятым в июле 1993 г., предусмотрена обязанность агента не выступать в качестве представителя других судоходных компаний и не заниматься на соответствующей территории деятельностью, которая может составить прямую конкуренцию перевозочной деятельности принципала <*>.

--------------------------------

<*> См.: Комментарий к Кодексу торгового мореплавания Российской Федерации. С. 396 - 397.

 

Необходимо также отметить, что осталась "не перекрытой" специальными правилами главы XIII КТМ и норма, содержащаяся в ст. 1011 ГК, согласно которой к отношениям, вытекающим из агентского договора, соответственно применяются правила, предусмотренные главой 49 (поручение) и главой 51 (комиссия) ГК, в зависимости от того, действует агент по условиям этого договора от имени принципала или от своего имени, если эти правила не противоречат положениям главы 52 ГК или существу агентского договора.

Следовательно, в круг обязанностей морского агента, обязанного совершать юридические и иные действия от имени судовладельца, в отношении этих действий можно включить дополнительно следующие обязанности: лично исполнять данное ему поручение; сообщать судовладельцу по его требованию все сведения о ходе исполнения поручения; передавать судовладельцу без промедления все полученное по сделкам, совершенным во исполнение поручения (ст. 974 ГК).

Если же по условиям договора морского агентирования морской агент заключает сделки, а также совершает другие юридические и иные действия от своего имени, он обязан исполнять принятое на себя поручение на наиболее выгодных для судовладельца условиях в соответствии с указаниями последнего, а при отсутствии в договоре таких указаний - в соответствии с обычаями делового оборота или иными обычно предъявляемыми требованиями (ст. 992 ГК). В случае неисполнения третьим лицом сделки, заключенной с ним морским агентом от своего имени, морской агент обязан немедленно сообщить об этом судовладельцу, собрать необходимые доказательства, а также по требованию судовладельца передать ему права по такой сделке с соблюдением правил об уступке требования (п. 2 ст. 993 ГК). Морской агент не отвечает перед судовладельцем за неисполнение третьим лицом сделки, заключенной с ним за счет судовладельца, кроме случаев, когда морской агент не проявил необходимой осмотрительности в выборе этого лица либо принял на себя ручательство за исполнение сделки - делькредере (п. 1 ст. 993 ГК).

При исполнении договора морского агентирования морской агент вправе заключать с другими лицами договоры морского субагентирования, оставаясь при этом ответственным за действия морского субагента перед судовладельцем. При этом морской субагент не вправе заключать с третьими лицами сделки непосредственно от имени судовладельца, если только морской субагент не действует на основе передоверия (ст. 236 КТМ).

В отличие от договора морского агентирования, в агентском договоре может быть предусмотрена обязанность агента заключить субагентский договор с указанием или без указания его условий (ст. 1009 ГК). Очевидно, что данная норма не может применяться к правоотношениям, вытекающим из договора морского агентирования.

Представляется также, что исключительный случай, когда морской субагент, действуя на основе передоверия, получает право заключать сделки с третьими лицами от имени судовладельца, касается лишь тех правоотношений, вытекающих из договора морского агентирования, которые основаны на прямом представительстве, т.е. и по основному договору морской агент заключает сделки и совершает иные юридические действия от имени судовладельца.

Немало вопросов вызывает норма, содержащаяся в ст. 235 КТМ, согласно которой морской агент может совершать юридические и иные действия с согласия судовладельца также в пользу другой стороны, уполномочившей его на такие действия. Ясно, что в данном случае речь идет о так называемом коммерческом представительстве, регулируемом ст. 184 ГК, согласно которой коммерческим представителем является лицо, постоянно и самостоятельно представительствующее от имени предпринимателей при заключении ими договоров в сфере предпринимательской деятельности. Одновременное коммерческое представительство разных сторон в сделке допускается с согласия этих сторон и в других случаях, предусмотренных законом. При этом коммерческий представитель обязан исполнять данные ему поручения с заботливостью обычного предпринимателя. Коммерческое представительство осуществляется на основании договора, заключенного в письменной форме и содержащего указания на полномочия представителя, а при отсутствии таких указаний - также и доверенности (п. 2 и 3 ст. 184 ГК).

Проблема состоит в том, что в главе 52 ГК об агентском договоре какие-либо нормы о действиях агента одновременно в интересах разных сторон сделки (принципала и третьего лица - контрагента по сделке), т.е. о коммерческом представительстве, отсутствуют, а ст. 235 КТМ, допускающая применительно к договору морского агентирования возможность выступления морского агента в роли коммерческого представителя как судовладельца, так и третьего лица, не устанавливает каких-либо специальных правил по отношению к общим положениям о коммерческом представительстве. Хотя смысл включения данной статьи в главу XIII КТМ как раз и состоял в установлении таких специальных правил. Ведь согласно п. 4 ст. 184 ГК особенности коммерческого представительства в отдельных сферах предпринимательской деятельности устанавливаются законом и иными правовыми актами.

Видимо, можно согласиться с мнением С.П. Кондрашина, который, объясняя правило о коммерческом представительстве, содержащееся в ст. 235 КТМ, указывает: "Рассматриваемая статья КТМ вводит возможность не только представительства обеих сторон, т.е. совершения сделок от их имени, но и действий агента в интересах обеих сторон в иных ситуациях, а именно: а) от своего имени в пользу судовладельца и одновременно от имени и в пользу другой стороны; б) от имени и в пользу судовладельца и одновременно от своего имени в пользу другой стороны. Очевидно, что агент не может выступать от своего имени, но в пользу обеих сторон" <*>.

--------------------------------

<*> Комментарий к Кодексу торгового мореплавания Российской Федерации. С. 397.

 

Действительно, одновременное коммерческое представительство разных сторон в сделке возможно в случаях как прямого, так косвенного представительства, главное, чтобы такое коммерческое представительство основывалось на договоре, содержащем указания на полномочия представителя (т.е. на действия в интересах представляемого). В качестве такого договора может выступать любой из представительских договоров: договор поручения, договор комиссии, агентский договор (и, естественно, его вид - договор морского агентирования). По этой причине, кстати сказать, трудно согласиться с другим выводом С.П. Кондрашина, полагающего, что взаимоотношения "между морским агентом и другой стороной (поставщиком предметов снабжения, топлива, портовых услуг и т.д.) при этом регулируются не договором морского агентирования, а агентским договором" <*>. Очевидно, что полномочия морского агента на действия в пользу другой стороны могут быть предусмотрены не только агентским договором, но и договорами поручения или комиссии.

--------------------------------

<*> Там же.

 

Круг обязанностей судовладельца определен в ст. 238 КТМ и включает в себя следующие обязанности: предоставлять морскому агенту средства, достаточные для совершения действий в соответствии с договором морского агентирования; возмещать морскому агенту произведенные им расходы; нести ответственность за последствия действий морского агента, если последний совершает их от имени судовладельца и в пределах своих полномочий; уплачивать морскому агенту вознаграждение в размере и в порядке, которые установлены договором морского агентирования.

К этому следует добавить возможную дополнительную обязанность судовладельца, вытекающую из родовой принадлежности договора морского агентирования к агентскому договору: согласно п. 1 ст. 1007 ГК агентским договором может быть предусмотрено обязательство принципала не заключать аналогичных договоров с другими агентами, действующими на определенной в договоре территории, либо воздерживаться от осуществления на этой территории самостоятельной деятельности, аналогичной деятельности, составляющей предмет агентского договора. Как отмечается в литературе, в документах международных неправительственных организаций, рекомендованных для регламентации отношений по морскому агентированию, содержатся положения о том, что принципал (судовладелец) обязуется не назначать на территории агента других лиц для оказания услуг, предусмотренных соглашением <*>.

--------------------------------

<*> См.: Комментарий к Кодексу торгового мореплавания Российской Федерации. С. 397.

 

В силу ст. 1011 ГК, предусматривающей применение к агентским отношениям правил о договорах поручения и комиссии, в случае, если морской агент по условиям договора морского агентирования действует от имени судовладельца, последний несет обязанности, возлагаемые на доверителя по договору поручения (ст. 975 ГК), если же в соответствии с договором морского агентирования морской агент заключает сделки с третьими лицами и совершает другие юридические и иные действия от своего имени, судовладелец несет обязанности комитента, исполнение которых (в частности, обязанности по возмещению расходов, понесенных агентом, уплате ему установленного вознаграждения) может быть обеспечено удержанием агентом находящегося у него имущества, подлежащего передаче судовладельцу (ст. 996 ГК). В последнем случае агент также вправе удерживать причитающиеся ему по договору суммы из всех денежных сумм, поступающих к нему за счет судовладельца (ст. 997 ГК).