7. Права и обязанности сторон

Posted in Договорное право - Договорное: О выполнении работ и оказании услуг, 3

 

 

При реальном договоре хранения права и обязанности сторон возникают лишь после передачи вещи. Иное дело - договор консенсуальный, когда отношения сторон порождаются самим соглашением между ними. В таком договоре можно четко разделить права и обязанности, возникшие между контрагентами в связи с передачей вещей на хранение, и те, для возникновения которых необходима передача вещи. Последние совпадают с теми правами и обязанностями, которые в реальном договоре хранения связывают стороны с момента его заключения.

Пункт 2 ст. 886 ГК, характеризуя особенности консенсуального договора, ограничивается указанием лишь на обязанность хранителя принять на хранение вещь от поклажедателя в предусмотренный договором срок. Однако в действительности такой договор включает и встречную обязанность поклажедателя; последний в этот же предусмотренный договором срок должен передать вещь на хранение. Подтверждает такую обязанность ст. 888 ГК. Несмотря на то что она именуется "Исполнение обязанности принять вещь на хранение", по сути эта статья посвящена, на что уже обращалось внимание, в значительной мере регулированию именно встречной обязанности поклажедателя - передать вещь хранителю.

Порядок исполнения стороной обязанности принять вещь, а также последствия нарушения указанной обязанности определяются общими нормами обязательственного права ГК. Из этого, в частности, вытекает, что хранитель должен возместить поклажедателю убытки, причиненные отказом принять от него вещь на хранение, если иное не предусмотрено законом или договором. Ответственность, о которой идет речь, наступает для лица, осуществляющего хранение в рамках своей предпринимательской деятельности, независимо от вины. Границей такой ответственности в силу п. 3 ст. 401 ГК служит действие непреодолимой силы, а равно и вина самого поклажедателя (например, им передан товар, требующий особых мер хранения, о чем в договоре не было предусмотрено, создавший невозможность исполнения обязательства хранителем).

Статья 888 ГК применительно к обязанности поклажедателя прежде всего выделяет ситуацию, при которой вещь вообще не была передана. Последствием такого несостоявшегося хранения служит, если иное не предусмотрено законом или договором, возникновение у хранителя права требовать возмещения причиненных убытков. Не очень удачная реакция ч. 2 п. 1 ст. 888 ГК, в которой оказались смешанными последствия неисполнения и несвоевременного исполнения поклажедателем своей обязанности передать вещь, не исключает возможности для хранителя требовать возмещения убытков и в связи с несвоевременной передачей вещи на хранение. Налицо, таким образом, возможность требовать возмещения как компенсационных, так и мораторных убытков.

Еще одно последствие допущенного поклажедателем нарушения его обязанностей закреплено в п. 2 ст. 888 ГК. Оно состоит в том, что если иное не предусмотрено договором, хранитель освобождается от необходимости принять вещь на хранение в случае, когда в установленный договором срок она не будет ему передана. Указанная норма имеет в виду просрочку должника, которой в общем виде посвящена ст. 405 ГК. Однако существуют определенные различия между приведенными общей и специальной нормами. Если общая норма (ст. 405 ГК) предоставляет кредитору право заявить требования, помимо возмещения убытков, также о расторжении договора лишь в случаях, когда исполнение по указанной причине утратило интерес для кредитора, то норма специальная (п. 2 ст. 888 ГК) наделяет кредитора-хранителя ничем не ограниченным правом по собственному усмотрению освободить себя от рассматриваемой обязанности. Таким образом, в последнем случае для возникновения права на отказ необходимым и достаточным основанием служит сам факт просрочки.

Обязанность поклажедателя передать в установленный срок вещь на хранение отличается еще двумя особенностями. Прежде всего это связано с тем, что указанная обязанность носит условный характер: она теряет силу, если поклажедатель не воспользуется предоставленной возможностью заявить хранителю об отказе воспользоваться его услугами (п. 1 ст. 888 ГК). При этом для освобождения себя от ответственности поклажедатель должен о своем отказе заявить "в разумный срок".

Еще одна особенность - о ней также идет речь в п. 1 ст. 888 ГК - состоит в том, что, как было подчеркнуто уже ранее, хранитель лишен права требовать от поклажедателя передачи указанной в договоре вещи. В данном случае ответственность поклажедателя существует, но исчерпывается возмещением убытков, а если это предусмотрено законом или договором, то и (или) уплатой неустойки. Соответствующая норма по сути совпадает с п. 2 ст. 396 ГК, который предусматривает, что возмещение убытков (уплата неустойки) при неисполнении обязательства, в отличие от его ненадлежащего исполнения, влечет за собой освобождение должника от реального исполнения. Отличие состоит главным образом в том, что общая норма носит диспозитивный характер, допуская иное в законе или договоре, а специальная, относящаяся к хранению, является императивной. Следовательно, если в договоре будет предусмотрено иное, придется признать соответствующее условие в нем ничтожным. Отмеченное обстоятельство отражает специфику самого предмета обязательства - оказание услуги. Как уже отмечалось, в данном случае требование об исполнении в натуре явно не отвечало бы существу оказания услуги как таковой: нельзя оказывать услугу тому, кто от нее отказывается.

Таким образом, нарушение поклажедателем обязательства передать вещь влечет за собой наступление обычной гражданско-правовой ответственности. С этим связан ряд последствий. Во-первых, убытки от непередачи вещи на хранение (компенсаторные убытки) в силу ст. 393 ГК ("Обязанность должника возместить убытки") и ст. 15 ("Возмещение убытков"), к которой она отсылает, возмещаются в полном объеме, включая реальный ущерб и упущенную выгоду. Во-вторых, указание в п. 1 ст. 888 ГК на освобождение от обязанности возместить убытки в случае своевременного (в "разумный срок") уведомления хранителя о том, что вещь не будет вопреки договору передана на хранение, представляет собой не единственное, а лишь дополнительное, сверх указанных в п. 3 ст. 401 ГК, основание освобождения от ответственности. В-третьих, стороны имеют возможность обеспечить неустойкой обязательства не только хранителя (принять вещь на хранение), но и поклажедателя (своевременно передать вещь).

Одно из условий рассматриваемого договора составляют сроки исполнения сторонами своих обязанностей.

Особое значение имеет срок в консенсуальном договоре, когда с его наступлением связывается действие во времени права поклажедателя требовать от контрагента принять вещи на хранение и его же обязанность передать их.

Кроме того, и для консенсуального, и для реального договора имеет в равной мере значение срок хранения (ст. 889 ГК). Срок (период) хранения, а в консенсуальном договоре, кроме того, и дата сдачи-приемки вещи на хранение могут быть в нем прямо указаны. Стороны вправе поступить и иначе: включить в договор условия, которые позволяют определить срок хранения. Обычно условия с определимым сроком увязывают с какими-либо обстоятельствами. Примером может служить условие, по которому должно быть принято на хранение приобретенное поклажедателем оборудование до момента завершения капитального ремонта на его предприятии. Наконец, возможен и третий вариант, когда условия договора не содержат указаний не только конкретного срока хранения, но и способа его определения. В этом случае хранение должно осуществляться до востребования поклажедателем (п. 2 ст. 889 ГК).

В договоре, по которому срок исполнения считается установленным до востребования хранителя, ему предоставлено право по истечении обычного при данных обстоятельствах срока хранения вещи потребовать от поклажедателя взять ее обратно, установив для этой цели "разумный срок" (п. 3 ст. 889 ГК).

Поскольку речь идет только о праве заявить соответствующее требование поклажедателю, в случаях, когда хранитель не воспользовался им, вступает в действие п. 3 ст. 425 ГК. Это означает, что договор будет считаться действующим до момента возвращения вещи поклажедателю.

На поклажедателя, в свою очередь, возлагается обязанность по истечении срока хранения немедленно забрать переданную вещь обратно. Такую обязанность он несет независимо от того, идет ли речь о сроке определенном, определимом или (при хранении до востребования) назначенном хранителем.

Специальные на этот счет правила существуют на железнодорожном транспорте. Так, ст. 49 Транспортного устава железных дорог РФ предусматривает, что если предельные сроки хранения грузов, багажа или грузобагажа истекли вследствие непреодолимой силы, военных действий, блокады, эпидемии или иных обстоятельств, дорога обязана запросить получателя и отправителя о дальнейшей судьбе грузов, багажа, грузобагажа. И в случае, когда в течение четырех суток от них не поступит на этот счет распоряжений, дорога должна возвратить указанные вещи отправителю, а если это сделать невозможно, то реализовать их. Сами сроки хранения ручной клади на железной дороге устанавливаются правилами перевозки пассажиров, багажа и грузобагажа (п. 34 Правил оказания услуг по перевозке).

Кодекс торгового мореплавания (КТМ) предоставляет перевозчику в определенных случаях (в частности, если в порту выгрузки получатель не востребовал груз или отказался от него) право сдать груз на хранение на склад либо "в иное надежное место". Если в течение двух месяцев получатель не востребует груз, перевозчик приобретает право продать его в установленном порядке (ст. 159 КТМ).

Федеральным законом "О почтовой связи" (ст. 21) для временного хранения (т.е. хранения почтовых отправлений и денежных средств, которые не могли быть по не зависящим от организации почтовой связи причинам ни вручены адресату, ни возвращены пользователю услуг) установлены специальные правила. Они включают необходимость обращения в суд для получения разрешения на вскрытие нерозданных почтовых отправлений. В случае, если это не поможет получению адресатом отправления, хранение продолжается еще шесть месяцев, после чего письменные вложения изымаются и уничтожаются, а к остальным вложениям применяется установленный ст. 226 ГК режим движимых вещей, от которых собственник отказался.

Режим вещей, находящихся на хранении, в конечном счете выражается в тех правомочиях, которыми хранитель наделен и которые соответственно может осуществлять.

Как уже неоднократно отмечалось, имманентный хранению признак состоит в том, что хранитель обладает правом владения. Имеется в виду, что сужение этого права до "держания" (detentio) в рамки современного гражданского законодательства не укладывается. Как законный владелец вещи, хранитель, в частности, имеет право на предъявление виндикационного иска в соответствии со ст. 305 ГК. Сложнее решается вопрос относительно возможности предъявления требований о передаче вещи, адресованных самому хранителю.

Прежде всего речь идет о требованиях, исходящих от поклажедателя. Если в роли последнего выступает лицо, которое не является ни собственником, ни законным владельцем вещи, то, естественно, оно только и может заявлять иски, основанные на нарушении хранителем обязанности возвратить вещь. В литературе возникли определенные разногласия при оценке иной ситуации: если в роли поклажедателя выступает лицо, которому вещь принадлежит на праве собственности или законного владения. Так, К.А. Граве полагал, что тогда поклажедателю предоставляется возможность по своему выбору остановиться на одном из двух требований: виндикационном или основанном на договоре хранения <*>. Прямо противоположной была позиция О.С. Иоффе. Он обращал внимание на то, что "если истца и ответчика связывают договорные правоотношения, нет оснований квалифицировать предъявленный иск как виндикационный, и дело должно рассматриваться по правилам о договорном иске" <**>. Приведенный вывод основан на общем принципе о вытеснении обязательственными требованиями требований вещных. Практическое значение последней точки зрения состояло прежде всего в том, что иное решение - право выбора одного из двух оснований - лишало бы хранителя возможности противопоставить требованиям поклажедателя свои возражения, опирающиеся на договор хранения.

--------------------------------

<*> См.: Граве К.А. Указ. соч. С. 328.

<**> Иоффе О.С. Обязательственное право. С. 204.

 

Требование заявителя-собственника к хранителю является производным по отношению к тому, которое может быть им же заявлено поклажедателю. Имеется в виду, что собственник вправе потребовать свою вещь от хранителя только при условии, когда аналогичное требование он мог адресовать самому поклажедателю. Следовательно, если поклажедатель является законным владельцем переданной на хранение вещи, заявленный собственником к хранителю иск не подлежит удовлетворению. И наоборот, в случаях, когда поклажедатель должен квалифицироваться как недобросовестный владелец либо хотя и добросовестный, но при этом отсутствуют указанные в ст. 302 ГК обстоятельства, которые необходимы для истребования вещи (вещь либо утеряна собственником или лицом, которому тот передал вещь во владение, либо похищена у того и другого, либо выбыла из владения иным путем, но непременно помимо их воли), заявленное последним хранителю требование не подлежит удовлетворению.

Что же касается встречных требований хранителя, связанных с выплатой вознаграждения, возмещением расходов и др., то такие требования он вправе адресовать только поклажедателю, принимая тем самым риск неполучения от последнего соответствующих сумм на себя.

В свое время интересный пример из судебной практики привел Э. Лаасик <*>. Речь шла о ситуации, при которой собственник, знавший, у кого именно хранится без его ведома принадлежащая ему вещь, уклонился от ее получения. И как можно судить из фабулы дела, именно по той причине, что не хотел платить предусмотренное в договоре хранения вознаграждение. Думается, что в виде общего правила в описанном случае собственник вправе был истребовать свою вещь и без выплаты вознаграждения. Помимо прочего, речь идет о том, что право собственника на отобрание вещи не основано на договоре, а носит виндикационный характер и, следовательно, не предполагает перемены лиц в обязательстве, выраженной в переводе долга. Однако это положение знает и исключение. Речь идет о ситуации, при которой хранитель сможет доказать, что в данном конкретном случае налицо определенный положительный результат хранения для собственника. Имеется в виду, что тем самым оказанная услуга при отсутствии ее оплаты может рассматриваться как неосновательное обогащение (например, при передаче вором на хранение скоропортящейся вещи - помещение украденного мяса на хранение в холодильник).

--------------------------------

<*> См.: Лаасик Э. Указ. соч. С. 372.

 

Хранитель не вправе сам пользоваться переданной вещью и передавать ее в пользование третьему лицу. Исключение составляют случаи, когда на этот счет получено согласие поклажедателя. Допускается, однако, возможность определенных отступлений от приведенного правила. Речь идет о случае, когда "пользование хранимой вещью", а равно "передача ее в пользование третьему лицу" оказываются необходимыми для обеспечения сохранности вещи и вместе с тем не противоречат договору хранения. Такой случай может возникнуть при хранении коровы: если хранитель оставит ее недоенной, корова погибнет. Статья 892 ГК, которая имеется в виду, исходит из того, что соответствующие действия хранитель осуществляет на свой риск и именно по указанной причине он не нуждается в согласии поклажедателя.

Приведенная ситуация может быть весьма условно названа "пользованием вещью". Имеется в виду, что пользование как таковое выражается в удовлетворении вещью своих собственных потребностей. А потому по самой его природе оно должно обеспечивать интерес носителя права, т.е. поклажедателя. Так бывает, например, когда владелец автостоянки использовал находящийся в загоревшейся автомашине огнетушитель. Следует особо отметить, что использование хранимой вещи без согласия поклажедателя в случае, предусмотренном ст. 892 ГК, укладывается в рамки прав хранителя, а потому возможные неблагоприятные для поклажедателя потери, наступившие по обстоятельствам, не зависящим от хранителя, должны пасть на поклажедателя. Разумеется, последний не лишен права доказывать, что условия использования, указанные в ст. 892 ГК, отсутствовали. Например, ссылаться на то, что пользование вещью в действительности не было необходимым вообще или по крайней мере для обеспечения сохранности принадлежащей именно данному поклажедателю вещи (например, случай, когда на самом деле опасность угрожала вещам других поклажедателей и (или) имуществу самого хранителя).

В виде общего правила пользование переданной на хранение вещи, не считая тех исключительных ситуаций, о которых шла речь, представляет собой обычное нарушение договора, которое влечет за собой предусмотренные законом негативные для хранителя последствия. В ряде случаев стороны заранее оговаривают в договоре последствия такого рода нарушений. Примером может служить спор, возникший по поводу юридической природы той суммы, которую хранитель обязан в соответствующих случаях уплатить поклажедателю за неправомерное пользование переданной на хранение вещи. Так, акционерное общество заключило с меланжевым комбинатом договор на оказание услуг, выражавшихся в принятии на ответственное хранение изготовленной продукции и ее отгрузке. Договором было предусмотрено, что комбинат не вправе по своему усмотрению пользоваться переданной ему на хранение продукцией (тканью). При нарушении этого условия он обязан был выплатить акционерному обществу двукратную стоимость использованной ткани. Комбинат нарушил данную обязанность, и тогда возник вопрос о том, что имели в виду стороны под "двукратной стоимостью". Необходимость дать на него ответ была связана с тем, что акционерное общество рассматривало указанную двойную стоимость как цену использованной комбинатом продукции. А если это так, то проценты за пользование чужими средствами (ст. 395 ГК) должны были исчисляться применительно к сумме, составляющей эту двукратную стоимость. Однако Президиум Высшего Арбитражного Суда РФ с таким пониманием соответствующего договора не согласился. Он указал на то, что "двукратная стоимость" - это обычная неустойка, право на взыскание которой возникло в связи с допущенным комбинатом нарушением договора. А из этого следует, что базу для исчисления процентов по ст. 395 ГК должна составить именно однократная стоимость ткани <*>.

--------------------------------

<*> См.: Вестник Высшего Арбитражного Суда. 1997. N 5. С. 66 - 67.