Глава III. Социологические основания политики

Глава III. Социологические основания политики

Сферы человеческого социума могут сохранить жизнеспособность и функционировать лишь при условии, что все остальные сферы также выполняют свои функции. Например, очевидна взаимообусловленность гражданского общества и правового государства. Для выявления сущности политического в целом, политических явлений и процессов необходимо определить тип общества, те социальные условия, в которых реально существует это общество.
Поэтому естественно, что гражданское общество представляет собой одну из ключевых категорий современного обществознания. В этом отношении и политология не является исключением. В последние полтора-два десятилетия в связи с расширением демократических процессов в разных странах и регионах мира, эта проблема приобретает особую актуальность. В конце 80 - начале 90-х гг. потерпели крушение тоталитарные режимы в восточноевропейских странах и СССР. На повестку дня со всей остротой встал вопрос о гражданском обществе, о его сущности, путях и формах его возрождения и укрепления как необходимого условия утверждения демократии. Об этом свидетельствует, в частности, заметный рост у нас интереса как в публицистической, так и научной литературе к данной проблематике.
Возникает отнюдь не праздный вопрос: что такое гражданское общество и какое место оно занимает в общественно-политической системе и жизнедеятельности людей вообще? Существует довольно большой разброс мнений и оценок как в западной, так и особенно в нашей (пока что преимущественно публицистической) литературе. Дискуссионным остается вопрос о происхождении, исторических судьбах и хронологических рамках гражданского общества. Часть исследователей считают, что сама идея гражданского общества как независимого от государства образования верна лишь применительно к ранней, "либеральной" стадии развития капитализма. В подтверждение этого тезиса приводится довод, что в современных условиях границы между гражданским обществом и государством практически стерлись, что государство, по сути дела, вмешивается в решение всех фундаментальных экономических и социальных проблем. Существует также мнение, которое отождествляет гражданское общество с человеческим обществом вообще.
Мысль о том, что общество как таковое возникло и развивалось вместе с государством, сама по себе верна и не подлежит сомнению. Человек по своей природе общественное существо, и невозможно представить его жизнь вне общества, вне многообразных связей с другими людьми. С этой точки зрения общество возникло уже на заре человеческой истории, в глубокой древности. Поэтому применительно к родо-племенному обществу справедливо говорят о догосударственной организации человеческих сообществ. Но это не дает основания смешивать категорию "общество" как человеческую общность вообще с категорией "гражданское общество" как исторический феномен, возникших на определенном этапе развития человеческого общества, прежде всего западной цивилизации. Говорить о гражданском обществе можно лишь с момента появления гражданина как самостоятельного, сознающего себя таковым, индивидуального члена общества, наделенного определенным комплексом прав и свобод и в то же время несущего перед ним моральную или иную ответственность за все свои действия. Путь западной цивилизации к гражданскому обществу был отмечен острыми и длительными социальными, политическими и идеологическими коллизиями, включая серию широкомасштабных политических революций. Это был процесс не только экономической, социальной и политической, но также социокультурной, духовной и морально-этической трансформации. Об этом свидетельствуют как перипетии формирования и развития самого гражданского общества, так и история разработки концепции гражданского общества в западной общественно-политической мысли.

§ 1. Вехи формирования концепции гражданского общества
§ 2. Гражданское общество: сущность и важнейшие структурные элементы
§ 3. Плюрализм интересов и условия их реализации в сфере политического
§ 4. Консенсус и конфликт

§ 1. Вехи формирования концепции гражданского общества

Понятие "гражданское общество" восходит своими корнями к идее "полиса" Аристотеля и "societas civilis" (гражданское общество) Цицерона - так называемого естественного права. В этой традиции данное понятие имеет в виду не некое догосударственное состояние, а служит в качестве синонима "политического общества" и, стало быть, "государства". Гражданское общество и политическое государство представляли собой, по сути дела, взаимозаменяемые термины, у древнегреческих мыслителей политическое охватывало все важнейшие сферы жизни сообщества: семью, религию, образование, культуру, искусство и т.д. Они рассматривались в качестве функций, связанных с управлением в узком смысле слова, например составлением и принятием законов, войной, дипломатией, ведением повседневных дел и т.д. Быть членом общества означало быть гражданином - членом государства и тем самым быть обязанным действовать в соответствии с его законами и без нанесения вреда другим гражданам.
Это определялось тем, что в античности и средние века отдельный человек, по сути дела, не мыслил себя вне экономической, социальной, социокультурной, религиозной и иных сфер. Эти сферы, в свою очередь, составляли неразрывное целое с государством, с политической системой. Все важнейшие сферы жизни, по сути дела, были пронизаны государственным, политическом началом.
Другими словами, в античности и особенно при феодализме само общество как таковое носило политический характер. Здесь важнейшие институты человеческой жизни, такие как собственность, семья, организация труда, феодальное владение землей, сословия и корпорации, приобрели статус элементов государственной жизни. Через них воплощалось отношение отдельных лиц к государственной организации. Индивидуальные члены не сознавали частную сферу. Их судьба была неразрывно связана с организацией или группой, к которой они принадлежали. Показательно, что во французской теории административной монархии XVII в., например, общество слито с государством, воплощается в нем. Там отсутствует понятие права, предшествующего политическому строю и стоящего выше него. Такое понятие впервые появляется у мыслителей XVII в. Греция и Жюрье. Его особенностью является отсутствие идеи индивидуальных прав, призванных поставить границы государственной власти. Конфликт между отдельным индивидом и государством еще не обнаруживается в то время именно потому, что мысль противопоставить их друг другу не получила признания.
Такой подход в почти неизменном виде сохранился вплоть до XVIII в. Симптоматично, что даже известные мыслители Нового времени Дж. Локк, Ж.-Ж. Руссо, И. Кант, много сделавшие для развития идеи личной свободы и гражданского состояния, использовали понятия "гражданское общество" и "государство" как синонимы. Как считал, например, Ж.-Ж. Руссо, законную силу имеет только та система правления, которая основывается на участии каждого гражданина в решении всех без исключения вопросов, касающихся жизни и благополучия всех членов общества. С этой точки зрения Руссо не видел различий между сферой властных отношений и другими сферами жизнедеятельности людей. Гражданское общество и государство, таким образом, выступают в одном лице. Тем не менее переход от средневековья к Новому времени ознаменовался вызреванием гражданского общества и, соответственно, выявлением различий между ним и сугубо государственными институтами. Осознание и признание этих различий постепенно превращаются в аргумент против статус-кво и проникаются идеями будущего устройства, призванного обеспечить политическое равенство, гражданские свободы, конституционную систему управления и т.д.
Сама концепция индивидуализма, разрабатывавшаяся Т. Гоббсом, Дж. Локком, Ж.-Ж. Руссо, Ш.-Л. Монтескье и др., ставила на повестку дня вопрос о свободе личности как члена, гражданина общества, независимого от государства. В итоге традиционная концепция societas civilis, особенно со второй половины XVIII в., стала подвергаться эрозии и, соответственно, пересмотру. Это все более отчетливо стало обнаруживаться и в традиции, представленной Дж. Локком, А. Фергюсоном, С. Пуфендорфом, И. Кантом, физиократами и др. Следует отметить, что эта традиция исходила из признания факта существования общества уже в естественном состоянии. Так, согласно Дж. Локку, общество предшествует государству, оно существует "по природе". Государство, по Локку, представляет собой некое "новое тело" с комплексом прав, которые превосходят права отдельных лиц, составляющих его. Если у Гоббса нет "общества", которое предшествует политической власти, то у Локка государство образуется на основе существующих в естественном состоянии общественных отношений. Если каким-либо образом правительство уничтожается, то общество сохраняется со всеми своими естественными законами и правами. Народ, составляющий общество, является сувереном. С образованием государства суверенитет общества переходит к нему, но оно не может полностью поглотить общество. Более того, главная цель государства состоит в защите этого общества. У сторонников этой концепции государство приходит не на смену обществу, а призвано управлять им. Государство - это инструмент, с помощью которого общество актуализирует себя. Эта идея особенно отчетливо прослеживается в работах, например, шотландского ученого-обществоведа середины XVIII в. А. Фергюсона. Как бы то ни было, постепенно формировалось убеждение в том, что чрезмерно разросшееся государство препятствует свободному волеизъявлению отдельного индивида и реализации его потенциальных возможностей. Как писал Ф. фон Гумбольдт, "чем большее действие оказывает государство, тем более схожим становится не только все воздействующее, но и все находящееся под этим воздействием". В таком государстве о людях забывают ради вещей и результатов их деятельности. "Такая государственная система, - считал Гумбольдт, - уподобляется скоплению мертвых и живых орудий деятельности и потребления, нежели множеству действующих и потребляющих сил". Поэтому неудивительно, что постепенно различие между гражданским обществом и государством превращается в аргумент против статус-кво и проникается идеями будущего устройства, призванного обеспечить социальное равенство, гражданские свободы и ограниченное конституционное правительство. Приобретшая революционное содержание тема "гражданское общество против государства" получила наиболее развернутое освещение в работах Т. Спенса, Т. Ходжскина, Ж. Э. Сиэйеса и особенно в программном документе Великой французской революции - Декларации прав человека и гражданина.
Наиболее радикальную концепцию гражданского общества сформулировал, пожалуй, автор знаменитого памфлета "Права человека" Т. Пейн. У него тема гражданского общества, противостоящего государству, становится центральной. Пейн считает государство необходимым злом: чем оно меньше, тем лучше для общества. Поэтому власть государства должна быть ограничена в пользу гражданского общества, поскольку каждому индивиду по своей природе присуще пристрастие к обществу. Существуя до возникновения государства, эта естественная социальность предрасполагает индивидов установить мирные отношения конкуренции и солидарности, основанные всецело на взаимном интересе и разделяемом всеми чувстве взаимной помощи. Чем совершеннее гражданское общество, тем больше оно регулирует собственные дела и тем меньше оно нуждается в правительстве.
Таким образом, государства можно считать законными, или "цивилизованными", лишь в том случае, если они образованы в результате ясно спрошенного согласия всех индивидов и когда это активное согласие сформулировано конституционно и зафиксировано с помощью парламентарных представительных механизмов. Цивилизованные системы управления - это конституционные системы управления, наделенные властью через активное согласие свободных и равных индивидов. Такие правительства не имеют прав, они имеют только обязанности перед своими гражданами.
Конкретные правительства не вправе произвольно изменять или расширять свои конституции или нарушать доверие и согласие индивидуальных граждан. Именно в естественном состоянии они обладают постоянным суверенитетом. Всякое нарушение этого естественного порядка и любая попытка воспрепятствовать активно высказанному согласию как основе права есть деспотизм, или агрессивное правление, ответственное только перед самим собой. Отсюда - противопоставление Пейном гражданского общества государству. По его мнению, самоуправляемое общество требует лишь минимума политических механизмов. Пейн был убежден в том, что сокращение власти государства до минимума делает возможным формирование международной конфедерации национально независимых и мирно взаимодействующих гражданских обществ. Национально суверенное государство в таком случае состояло бы из выборного управляющего и гаранта "всеобщего мира, цивилизации и торговли" гражданского общества. Такая "национальная ассоциация, действующая на принципах общества", необходима лишь для того, чтобы обеспечить тот узкий круг общественных услуг, которые само гражданское общество не в состоянии обеспечить.
В дальнейшем эта традиция, в более умеренной форме разработанная А. де Токвилем, Дж. С. Миллем и др., исходила из постулата, согласно которому разделение между государством и гражданским обществом является постоянной характеристикой демократической социальной и политической системы, в которой производительная собственность, статус и прерогативы принимать решения не подвластны частной сфере.
Другая же группа ученых XIX в. слишком большую свободу гражданского общества стала рассматривать как фактор интенсификации конфликтов и обосновывала необходимость более жесткого государственного регулирования и контроля. Тема "государство против гражданского общества" прослеживается в работах И. Бентама, Ж. Сисмонди, П. Пфицера и др. и приобрела более или менее завершенную форму у Л. фон Штейна и Г. Гегеля. Главная заслуга в разработке концепции гражданского общества в его взаимосвязи с государством, несомненно, принадлежит Гегелю. На основе систематизации всего наследия французской, англосаксонской и немецкой общественно-политической мысли Гегель пришел к выводу, что гражданское общество представляет собой особую стадию в диалектическом движении от семьи к государству в длительном и сложном процессе исторической трансформации от средневековья к Новому времени. Социальная жизнь, характерная для гражданского общества, радикально отличается от этического мира семьи и от публичной жизни государства, образуя необходимый момент в тотальности рационально структурированного политического сообщества. Она, по Гегелю, включает рыночную экономику, социальные классы, корпорации, институты, в задачу которых входят обеспечение жизнеспособности общества и реализация гражданского права.
Гражданское общество составляет комплекс частных лиц, классов, групп и институтов, взаимодействие которых регулируется правом, и оно прямо не зависит от самого политического государства. По Гегелю, семья как "первый этический корень государства" представляет собой сущностное целое, члены которого рассматривают себя в качестве "акциденций", а не как конкурирующих между собой индивидов, связанных неким договором. Что касается гражданского общества, то там дело обстоит иначе. Многочисленные его составляющие зачастую несопоставимы, неустойчивы и подвержены серьезным конфликтам. Оно напоминает беспокойное поле боя, где одни частные интересы сталкиваются с другими частными интересами. Причем чрезмерное развитие одних элементов гражданского общества может привести к подавлению других его элементов. Гражданское общество не может оставаться "гражданским" до тех пор, пока оно не управляется политическим государством. Лишь верховная публичная власть - конституционное государство -может эффективно справиться с его несправедливостями и синтезировать конкретные интересы в универсальное политическое сообщество. С этой позиции Гегель критиковал современную теорию естественного права за то, что в ней смешиваются гражданское общество и государство, рассматривается последнее как партнер его подданных и тем самым подвергается сомнению "абсолютный божественный принцип государства".
Хотя Гегель и выступал против ликвидации разделения между гражданским обществом и государством, очевидно то, что степень свободы гражданского общества от государства невозможно сколько-нибудь четко фиксировать с помощью каких-либо общих правил. В конечном счете, как считал Гегель, отношения гражданского общества и государства можно определить с точки зрения политической рациональности, преимуществ и недостатков ограничения самостоятельности, абстрактной свободы и конкурентного плюрализма гражданского общества в пользу универсальных государственных прерогатив. "Если смешивают государство с гражданским обществом и полагают его назначение в обеспечении и защите собственности и личной свободы, - писал Гегель, - то признают интерес единичных людей как таковых той окончательной целью, для которой они соединены, и из этого вытекает также, что мы можем по произволу быть или не быть членами государства. Но государство на самом деле находится в совершенно другом отношении к индивидууму; так как оно есть объективный дух, то сам индивидуум лишь постольку объективен, истинен и нравственен, поскольку он есть член государства". В отношении сфер частного права и частного блага, семьи и гражданского общества государство выступает одновременно и как внешняя необходимость, и как имманентная цель. Более того, в государстве в абстрактных терминах воспроизводится идея божественности и боговдохновенности, идея нравственного начала. По словам Гегеля, "государство само по себе есть нравственное целое, осуществление свободы, осуществление же свободы есть абсолютная Цель разума. Государство есть дух, стоящий в мире и реализующийся в нем сознательно".
Таким образом, идеальное государство у Гегеля представляет собой не радикальное отрицание естественного состояния вечной войны (Гоббс, Спиноза), не инструмент сохранения и завершения естественного общества (Локк), не простой механизм администрирования данного природой автоматически саморегулируемого гражданского общества. Последнее одновременно требует и обеспечивает условия для институционально самостоятельного суверенного государства, которое соединяет вместе элементы гражданского общества как самоопределяющегося целого и тем самым ведет этическую жизнь к всенаправляющему, более высокого порядка единству. Лишь признавая и удерживая гражданское общество в подчиненном положении, государство может обеспечить его свободу. Государство представляет общество в его единстве. Гражданское общество одновременно сохраняется и преодолевается как необходимый, но подчиненный аспект более широкого, более сложного и более высокого сообщества, которое организовано политически.
Особый подход к проблеме гражданского общества прослеживается в марксизме. Вслед за Гегелем К. Маркс рассматривал гражданское общество как исторический феномен, как результат исторического развития, а не как данное природой состояние. Гарантируемое государством гражданское общество не приспосабливается к вечным естественным законам. Оно составляет исторически детерминированные образования, характеризующиеся особыми формами и отношениями производства, классового разделения и классовой борьбы и защищаемые соответствующими политико-правовыми механизмами. Причем само гражданское общество, имеет преходящий характер, поскольку оно порождает пролетариат - могильщика буржуазного общества, породившего гражданское общество. Строя свой анализ главным образом на способе производства, Маркс, однако, не уделил должного внимания таким элементам гражданского общества, как домохозяйство, добровольные ассоциации, средства массовой информации, школы, больницы и т.д. Он игнорировал также появление начиная с XVIII в. профессиональных организаций инженеров, врачей, юристов, архитекторов и т.д. В марксистской теории политическое государство выражает общий интерес, в то время как гражданское общество - частный интерес. Гражданское общество относится к материальной сфере, в то время как государство составляет надстройку. "Завершенное политическое государство, - писал К. Маркс в работе "К еврейскому вопросу", - является по своей сущности родовой жизнью человека, в противоположность его материальной жизни. Все предпосылки этой эгоистической жизни продолжают существовать вне государственной сферы, в гражданском обществе. Там, где политическое государство достигло своей действительно развитой формы, человек не только в мыслях, в сознании, но и в действительности, в жизни, ведет двойную жизнь, небесную и земную, жизнь в политической общности, в которой он признает себя общественным существом, и жизнь в гражданском обществе, в котором он действует как частное лицо, рассматривает других как средство, низводит себя самого до роли средства и становится игрушкой чуждых сил" (Соч. - Т. 1. - С. 390-391). Причем государство относится к гражданскому обществу спиритуалистически, как небо к земле в религии.
По К. Марксу, в гражданском обществе в "своей ближайшей действительности" человек - мирское существо, имеющее и для себя, и для других значение действительного индивида. В государстве же, где человек признается родовым существом, он лишен своей действительной индивидуальности. С этой точки зрения есть "различие между религиозным человеком и гражданином государства, между поденщиком и гражданином государства, землевладельцем и гражданином государства, между живым индивидом и гражданином государства".
Маркс подчеркивал, что социальные структуры гражданского общества не есть самостоятельные образования, порождающие буржуазное общество, а скорее представляют собой формы, в которых возникло буржуазное общество. Другими словами, социальные структуры гражданского общества - скорее результат, а не причина класса буржуазии. Маркс говорил о корпорациях и гильдиях как формах, "в которых сформировалась промышленная буржуазия". Он здесь имел в виду то, что эти социальные организации являются не независимыми причинами восхождения буржуазии и порожденными в процессе этого восхождения результатами. Речь идет об ассоциации и корреляции между ними, а не о приоритете гражданского общества. "Возьмите определенную степень развития производства, обмена и потребления, - писал К. Маркс в письме к Анненкову от 28 декабря 1846 г., - и вы получите определенный общественный строй, определенную организацию семьи, сословий или классов - словом, определение "гражданское общество". Возьмите определенное гражданское общество, и вы получите определенный политический строй, который является лишь официальным выражением гражданского общества" (Соч. - Т. 27. - С. 402).
Однако в целом Маркс концентрировал главное внимание на выявлении скорее того, как экономика определяет политику, нежели на социальной структуре, которую невозможно свести к экономическим классам или экономическим отношениям. В конечном счете Маркс упростил крайне сложную структуру гегелевской модели гражданского общества, сведя последнюю фактически к сфере труда, производства и обмена. Для него гражданское общество составляет форму, в которой осуществляется экономическое развитие. Здесь для марксизма характерна тенденция к дихотомизации социальных структур, сводя все социальные отношения к экономическим, политическим и идеологическим, т.е. элементам базиса и надстройки. Здесь, по сути дела, из поля зрения выпадает комплекс социокультурных, этно-национальных, семейно-бытовых отношений, институтов, обеспечивающих социализацию и воспитание подрастающего поколения и т.д. Во введении к "Критике политической экономии" Маркс характеризовал гражданское общество как производное материальных условий жизни и утверждал, что "анатомию гражданского общества необходимо искать в политической экономии".
В целом формирование различных вариантов концепции гражданского общества неразрывно связано с формированием идеи индивидуальной свободы, самоценности каждой отдельно взятой личности. Это верно и применительно к марксистской концепции. Но вместе с тем в марксизме была заложена возможность полного растворения индивидуально-личностного начала в коллективном, будь то в гражданском обществе или государстве. Уже в статье "К еврейскому вопросу" К. Маркс сетовал на то, что "ни одно из так называемых прав человека (равенство, свобода, безопасность, собственность. -К.Г.) не выходит за пределы эгоистического человека, человека как члена гражданского общества, т.е. как индивида, замкнувшегося в себе, в свой частный интерес и частный произвол и обособившегося от общественного целого" (Соч. - Т.1. - С. 401-402).
Отвергая такой подход, Маркс обосновывал мысль о том, что человек может найти себя и освободиться лишь тогда, когда он станет действительно родовым существом. Его спасение - в слиянии с родом, обществом. Показательно, что классический марксизм предусматривал снятие разделения государства и гражданского общества путем отмирания государства, и, соответственно, права. "Так как государство есть лишь преходящее учреждение, которым приходится пользоваться в борьбе, в революции, чтобы насильственно подавить своих противников, - писал Ф. Энгельс, - то говорить о свободном народном государстве есть чистая бессмыслица: пока пролетариат еще нуждается в государстве, он нуждается в нем не в интересах свободы, а в интересах подавления своих противников, а когда становится возможным говорить о свободе, тогда государство как таковое перестает существовать" (Соч. - Т. 19. - С. 5).
У основоположников марксизма речь шла о построении коммунистического общества без государства. Вот почему, с их точки зрения, применительно к будущему отношения между государством и гражданским обществом теряли всякий смысл. Где нет государства, там нет правовых отношений и правовых институтов, нет там, соответственно, и прав. В царстве свободы вы не вправе поднять вопросы о свободах. Основоположники марксизма были убеждены в том, что в коммунистическом обществе, благодаря всестороннему развитию индивидов, исчезнет порабощающее человека подчинение его разделению труда (Соч. - Т. 19. - С. 20). Считалось, что в "коммунистическом обществе, где никто не ограничен исключительным кругом деятельности, а каждый может совершенствоваться в любой отрасли, общество регулирует все производство и именно поэтому создает для меня возможность делать сегодня одно, а завтра другое, утром охотиться, после полудня ловить рыбу, вечером заниматься скотоводством, после ужина предаваться критике, - как моей душе угодно, - не делая меня, в силу этого, охотником, рыбаком, пастухом или критиком" (Соч. - Т. 3. - С. 32).
Хотя Маркс и сознавал, что в сфере производства люди не могут полностью преодолеть необходимости, он предполагал также полное отделение управления вещами от управления людьми. Необходимость приписывалась только первой сфере"! Договорная система имеет смысл в условиях товарного производства и конфликтующих интересов. Там, где нет товарного производства, там нет и конфликтующих интересов, следовательно, там отпадает необходимость в каком-либо договорном принципе. Маркс представлял себе общество не только без господства, но и без власти. Где нет власти, там никто не нуждается в управлении, стало быть, теряет смысл "правление народа", то есть демократия. Поэтому естественно, что, настаивая на необходимости слома старого государственного аппарата, В.И. Ленин вообще не пользовался понятиями "гражданское общество" и "правовое государство". Считалось, что освобождение человечества придет в результате уничтожения классовых различий и последующей ликвидации разделения между гражданским обществом и государством, а также достижения координации и объединения личного и коллективного существования. В итоге в условиях реального социализма государство, которое рассматривалось как выразитель и гарант всеобщего интереса, по сути дела, полностью подчинило и поглотило все общество. Поэтому неудивительно, что из советского обществознания вообще исчезло само понятие "гражданское общество".
С этой точки зрения не лучше обстояло дело и в западном марксизме. Здесь А. Грамши был, по сути дела, последним крупным теоретиком, который более или менее серьезно затрагивал проблему гражданского общества. При этом обращает на себя внимание тот факт, что он в разных контекстах по-разному толкует это понятие. Так, у него встречаются пассажи, где государство противопоставляется гражданскому обществу, а в других местах последнее отождествляется с государством. Гражданское общество то включается им в экономические отношения, то исключается и т.д. При всем том Грамши считал, что гражданское общество располагается между экономической структурой и государством. В данном контексте он, по сути дела, отвергает дихотомический взгляд, согласно которому государство противопоставляется гражданскому обществу, которое, в свою очередь, рассматривается как все, что не входит в государство и публичную сферу. У него гражданское общество выступает как нечто промежуточное, связанное как с экономической структурой, так и с государством. Вместе с тем в трактовку рассматриваемого понятия Грамши внес совершенно новый, по сравнению с К. Марксом и Ф. Энгельсом, момент. В отличие от них он считал, например, что гражданское общество принадлежит не к сфере структуры, а к сфере надстройки. Для него гражданское общество охватывает не "все материальные отношения", как говорили Маркс и Энгельс, а идеолого-культурные отношения. Такой подход в принципе вряд ли мог способствовать адекватному раскрытию действительного содержания гражданского общества, его места и роли в общественно-политической системе.
Обращает на себя внимание также факт отсутствия сколько-нибудь значительных работ, посвященных специально гражданскому обществу, вплоть до второй половины 70-х гг. нашего столетия и в западном обществознании в целом. Это во многом объясняется тем, что здесь, говоря об обществе вообще, подразумевалось прежде всего гражданское общество. Понимая под обществом независимый от государства комплекс институтов, отношений, норм и ценностей, западная социология, которая, кстати, переживала наибольший расцвет в XX в., не подчеркивала, что общество является гражданским. Здесь уместно напомнить, что социология как самостоятельная научная дисциплина в лице К. Сен-Симона, О. Конта и других основателей возникла в процессе формирования и укрепления гражданского общества. Определенную роль с рассматриваемой точки зрения, по-видимому, сыграли также формирование и утверждение в XX в. "государства благосостояния", которое интегрировало многие функции, свойственные гражданскому обществу. Симптоматично, что практическое исчезновение в каталогах литературы работ, в названиях которых в той или иной форме фигурировало бы понятие "гражданское общество", обнаруживается на фоне всевозрастающего изобилия работ о "государстве благосостояния". Возрождение интереса к проблеме гражданского общества в западном обществознании в силу известных причин приходится на вторую половину 70-х и 80-е гг.

 

 

§ 2. Гражданское общество: сущность и важнейшие структурные элементы

В либерально-демократической общественно-политической системе как целостном социуме выделяются следующие взаимосвязанные и взаимозависимые подсистемы: производственная, или экономико-хозяйственная, социальная, духовная и политическая. Социальная и духовная сферы, как выше отмечалось, в совокупности составляют гражданское общество, которое для удобства изложения можно также обозначить как единую подсистему.
С вычленением из человеческого социума в качестве самоосознанной и самостоятельной сущности гражданское общество придает ему новое качество. Все его подсистемы пронизаны единым комплексом основополагающих или осевых принципов, ценностей, установок, ориентации, составляющих их системообразующие характеристики и определяющих их единосущность. Естественно, что они разрабатываются в гражданском обществе, которое, соответственно, определяет сущностные, системообразующие характеристики как экономической, так и политический подсистем. Это надо понимать не в смысле замены одной разновидности детерминизма другой его разновидностью. Разумеется, отказ от экономического детерминизма отнюдь не означает игнорирование фактора экономики в важнейших сферах общественной жизни, в том числе и сфере политической. Речь здесь идет о том, что экономическая деятельность во всех ее проявлениях есть функция конкретных людей, составляющих гражданское общество. В определенном смысле можно сказать, что каковы эти люди, каково гражданское общество, такова и экономика. Как правильно отмечал М. Вебер, в такой же степени, как от рациональной техники и рационального права, экономический рационализм зависит и от способности и предрасположенности людей к определенным видам практически-рационального жизненного поведения. Там, где определенные психологические факторы служат ему препятствием, развитие хозяйственно-рационального жизненного поведения также наталкивается на серьезное внутреннее противодействие. В принципе без экономического роста в современном мире невозможно решение основополагающих социальных и политических вопросов. Более того, экономический рост стал интегральной частью демократического процесса. Но он зависит не от благих пожеланий тех или иных политических деятелей, того или иного детерминизма, а от состояния здоровья общества, его умонастроений, морально-этических ориентиров, социальных установок, интеллектуальной атмосферы и т.д.
Можно сказать, что экономика и политика составляют функции гражданского общества. В этом контексте экономическая свобода и политическая свобода суть формы проявления более фундаментальной свободы индивидуального члена общества как самоценной и самодостаточной личности. Это сложный вопрос, требующий самостоятельной разработки и развернутого обоснования. Здесь подчеркнем, что именно от гражданского общества зависят сущностные и системообразующие характеристики как экономической, так и политической подсистем. В плане как методологии, так и содержания исследований концентрация усилий именно в этом направлении может принести больше пользы, нежели схоластические изыскания в области "базиса" и "надстройки".
С идеально типологической точки зрения гражданское общество -это своего рода социальное пространство, в котором люди связаны и взаимодействуют между собой в качестве независимых как друг от друга, так и от государства индивидов. Это - система обеспечения жизнедеятельности социальной, социокультурной и духовной сфер, их воспроизводства и передачи от поколения к поколению, система самостоятельных и независимых от государства общественных институтов и отношений, которые призваны обеспечить условия для самореализации отдельных индивидов и коллективов, реализации частных интересов и потребностей, будь то индивидуальных или коллективных. Вступая в систему общественных отношений, отдельный индивид не утрачивает своего личностного начала, своей безусловной значимости. С точки зрения нравственной личность не должна превратиться в простое средство, для которого высшей целью является общество.
Общество - это союз личностей, и вне этих последних оно лишено всякого смысла. Качество общества зависит от качества составляющих его личностей, налагающих печать своей воли, своих устремлений, нравственных ориентиров на формы общественной жизни. Здесь одно из двух - либо режим всеобщего принудительного согласия, исключающий какое-либо несогласие с намеченными целями общества, либо условия для полного проявления творческих потенций каждого индивида, всяких противоречий и конфликтов, без чего невозможно представить себе сам животворящий дух истории. Поэтому естественно, что формирование гражданского общества неразрывно связано с формированием идеи индивидуальной свободы, самоценности каждой отдельно взятой личности. С этой точки зрения основополагающее значение имели формирование и утверждение в Новое время идеи о прирожденных, неотчуждаемых правах каждого человека на жизнь, свободу и стремление к счастью. Неудивительно, что мыслители Нового времени объявили потерявшими силу все формы наследственной власти и сословных привилегий. Они поставили на первое место свободу и естественные способности отдельного индивида как самостоятельной, независимой единицы социального действия. Лежащий в основе этого подхода индивидуализм развивался рука об руку с гуманизмом, с идеей человеческой свободы, плюрализмом мнений и убеждений, стимулировал их, стал как бы их основанием, подпоркой. Здесь ударение делается на самоценность индивида, на его свободу выбирать формы и сферы своей деятельности и т.д.
Свобода предполагает наличие как многих центров власти, исключающих монополию какого-либо одного лица, социальной группы, партии и т.д. и уравновешивающих всевластие государства, так и свободы выбора во всех сферах общественной жизни. Основополагающее значение с этой точки зрения имеет частная собственность. Вслед за Гегелем можно сказать, что гражданское общество - это сообщество частных собственников, которые независимо от своего социального статуса, религиозных и политических воззрений, расовой, этнонациональной принадлежности и т.д. в юридически-правовом отношении равны перед законом. Члены гражданского общества вправе преследовать свои интересы с помощью всех тех средств, которые предусмотрены законом, выбирать род занятий и профессию, место проживания и т.д. Как писал С.Л. Франк, "частная собственность есть реальное условие бытия человека как духовно-телесного существа; тем самым она есть реальное условие его свободы как члена общественного целого и, следовательно, условие бытия самого гражданского общества. А так как общественное строение в форме гражданского общества, как сотрудничества и взаимодействия свободно-индивидуальных центров активности, есть неустранимый момент интегральной природы общества, то институт частной собственности, утвержденный в этом его функциональном значении как условии общественного служения, есть неустраненная основа общественной жизни".
Разумеется, в современных условиях эта роль частной собственности нуждается в определенном переосмыслении, но фактом остается то, что свобода выбора в важнейших сферах жизни, в том числе и политической, предполагает свободу экономического выбора, что, в свою очередь, предполагает наличие альтернативных источников получения средств существования. Система отношений собственности, или система имущественных отношений, а также отношения купли и продажи во всех их проявлениях фиксируются в системе гражданского права, реализация которой обеспечивается государством. При этом важно учесть, что необходимым условием возникновения и утверждения подлинного гражданского общества является разграничение между экономической и политической властью, между собственностью и властью. Как отмечает М. Фридман, создается "впечатление, что существует некая неизменная общая сумма наличной для распределения политической власти. Поэтому, если соединить экономическую власть с политической, концентрация представляется почти неизбежной. С другой стороны, если экономическая власть находится не в тех же руках, что политическая, она может послужить ограничивающим противовесом политической власти".
Индивидуализм, основанный на отождествлении личной свободы и частной собственности, стал могущественной стимулирующей силой развития производительных сил, общественного развития и формирования политической демократии. И действительно, это показала история как демократических, так и тоталитарных систем, не может быть свободы личности там, где нет разнообразия, многообразия источников жизнеобеспечения и свободы экономического выбора. Такой выбор может быть обеспечен прежде всего ограничением огосударствления средств производства и всей экономической сферы при сохранении в тех или иных масштабах и формах частной собственности, что характерно для всех этапов развития стран с либерально-демократическими режимами. Как бы воплощением индивидуализма и права частной собственности в экономической сфере являются принципы свободного рынка и свободной конкуренции, реализация которых, особенно на первых этапах развития капитализма, обеспечила экстенсивный и интенсивный рост производительных сил. Без свободы выбора ни одно занятие не способно оказывать благотворное влияние на человека. То, что человек не выбрал по собственной воле, то, что навязано ему извне принудительно, не может стать частью его внутренней сущности, остается чуждым его истинно человеческой природе.
Поэтому неудивительно, что в тоталитарной системе под жесткий контроль государства были поставлены источники жизнеобеспечения людей, лишив их свободы экономического выбора. Поскольку там, где нет свободы экономического выбора, и единственный работодатель - государство или в случае с национал-социализмом -всецело преданные режиму или полностью контролируемые им частные предприятия, постольку не может быть и речи о свободном политическом, интеллектуальном и каком бы то ни было ином волеизъявлении людей. Государственная собственность или жестко контролируемая государством собственность неизбежно политизируется, так как она порождает монополию власти, подчиняющей себе все рычаги политики и экономики, которые сливаются в одно целое. Что касается самой собственности, то она становится обезличенной, надиндивидуальной, отчужденной.
"Политическая свобода служит гарантией личной свободы, но она не может ее заменить", - подчеркивал Б. Констан. Поэтому естественно, что гражданское общество предполагает разграничение между правами человека и правами гражданина. Как писал К. Маркс, "droits de 1'homme - права человека, как таковые, отличаются от droits du citoyen - права гражданина государства. Кто же этот homme, отличаемый от citoyen? He кто иной, как член гражданского общества.
Почему член гражданского общества называется "человеком", просто человеком, почему его права называются правами человека! Чем объясняется этот факт? Только отношением политического государства к гражданскому обществу, сущностью политической эмансипации". Другими словами, в рассматриваемом контексте гражданское общество обеспечивает права человека, в то время как государство - права гражданина. В обоих случаях речь идет о правах личности: в первом случае - о ее правах как отдельного человеческого существа на жизнь, свободу, стремление к счастью и т.д., а во втором - о ее политических правах. Очевидно, что в качестве основополагающего условия существования как гражданского общества, так и правового государства выступает личность, ее право на самореализацию. Оно утверждается на признании права индивидуальной, личной свободы.
Гражданское общество обеспечивает воспроизводство социальной жизни. Коль скоро основополагающая его доминанта - отдельно взятая личность, то несущими его конструкциями являются все те институты, организации, группы и т.д., которые призваны содействовать всесторонней реализации личности, ее потенций, интересов, целей, устремлений и т.д. Эти институты и ассоциации служат для отдельного индивида в качестве источников власти, влияния и авторитета. Разумеется, в данном аспекте основополагающая роль центральной ячейки общественного организма, источника влияния и авторитета сохраняется за семьей. Немаловажную роль играют родственные связи, соседские общины, профессиональные организации, творческие институты, трудовые коллективы, сословия, социальные слои, с которыми люди так или иначе отождествляют себя. Другой основополагающей единицей социального действия в обществе и, соответственно, в гражданском обществе является группа. Очевидная характеристика группы - это функциональная взаимозависимость составляющих ее членов. Группа существует и функционирует в силу разделяемых всеми ее членами интересов, целей, установок, ценностей, что, в свою очередь, предполагает взаимную зависимость ее членов друг от друга в деле реализации совместных целей и интересов. Чем определеннее эти цели и интересы, тем вероятнее жизнеспособность и функциональная эффективность группы. Спаянность группы обеспечивается тем, что поведение всех ее членов регулируется определенным комплексом предписываемых им (писаных или неписаных) прав и обязанностей. Любое общественное объединение предполагает статусный ряд, или ранжирование индивидуальных лиц в рамках общепринятой иерархии. Причем эти статус и иерархия могут измениться в зависимости от изменений в установленном комплексе ролевых Функций и ожиданий. Поскольку любая группа выполняет некий комплекс ролей, то она вырабатывает определенные нормы, нарушение которых чревато далеко идущими последствиями вплоть до распада данной группы.
Следует отметить, что сам процесс политического или политико-административного правления в значительной мере представляет собой опосредованное, нежели прямое, отношение между государством и отдельно взятым гражданином. По сути дела, политическое влияние для бизнесмена, фермера или прихожанина церкви - это вопрос влияния в рамках или через свою профессиональную организацию, местную политическую организацию или церковь. Правительство, со своей стороны, оказывает влияние на отдельно взятых граждан большей частью через разного рода группы, в которые они входят. Это верно как для демократических, так и тоталитарных систем. Так, советское правительство использовало в своих целях все формы и типы организованных групп, включая профсоюзы, для управления государством. Эти группы представляют собой влиятельные социальные образования, интересы которых необходимо учитывать. Масштабы современного государства в сочетании с широким признанием интересов рядового члена общества обусловливают ту большую роль, которую играют организованные и неорганизованные группы.
Одной из наиболее институционализированных форм группы являются заинтересованные группы, представляющие собой разного рода организации или ассоциации рабочих, фермеров, предпринимателей, представителей различных профессий (например, врачей, адвокатов, инженеров и т.д.), церковные, женские, молодежные и иные общественные организации, объединенные общностью интересов. Одни из них имеют длительную историю, а другие формируются временно вокруг какой-либо одной проблемы или ограниченного круга проблем и по достижении своей цели распадаются. Заинтересованные группы и организации предоставляют отдельному индивиду необходимое поле для реализации его возможностей и потребностей. Они отражают разнообразие экономических, этнических, религиозных, региональных, демографических, профессиональных и иных интересов. В результате социальная жизнь оказывается ареной столкновений и сотрудничества конкурирующих друг с другом групп, вступающих в разного рода союзы, коалиции, компромиссы, соглашения. Это помогает последним уравновешивать друг друга, удерживая всю социальную и политическую систему в своеобразном равновесии, препятствуя резкому сдвигу общественно-политической оси влево или вправо. Все эти институты, организации и центры служат в качестве опор и своеобразных референтных групп для отдельной личности в его взаимоотношениях с государством. В значительной мере степень независимости граждан от государства, степень демократичности общественно-политической системы прямо пропорциональна степени полицентричности распределения власти в обществе.
Особенность гражданского общества состоит в разделении политической и социальной сфер, политических и социальных функций. Здесь правовой статус человека отделен от его социально-экономической роли в гражданском обществе. Он одновременно частное лицо и гражданин общества. Сфера частных интересов, наемного труда и частных прав освобождена от политического контроля. С этой точки зрения обращает на себя внимание некая разница в позиции значительной части людей, с одной стороны, как личностей, членов гражданского общества, с другой - как граждан государства, членов политического сообщества. Она, в частности, проявляется в том, что большинство людей в странах Запада, занятых насущными проблемами жизнеобеспечения и жизнедеятельности, уделяют мало внимания политической сфере, рассматривая ее как далекую от конкретных реалий жизни.
Семейная жизнь, дружеские связи и даже многие элементы гражданского права, повседневная экономическая деятельность, учеба испытывают на себе лишь косвенное влияние со стороны самых драматических политических изменений. Люди растут, учатся, создают семьи, покупают квартиры - одним словом, ведут частную жизнь в самых различных политических условиях. Разумеется, политика затрагивает их, но в значительной мере их борьба за личную идентичность не связана с политикой в стратегически важные моменты их жизни. Реалии тоталитаризма и демократии реагируют на это совершенно по-разному. Тоталитаризм стремится к тому, чтобы ликвидировать частное начало и автономию в социальной жизни человека, демократия защищает их.
Гражданское общество и правовое государство возникли и развивались как реакция против идеала средневековой теократии. Одна из основных их характеристик - это светское начало, которое столь же существенно, как и правовое начало. Здесь упраздняется гомогенное единство политики и религии, политики и идеологии, утверждается раздвоение общественного и частного, общества и государства, права и морали, политической идеологии и науки, религиозного и светского и т.д. Религия, мораль, наука, искусство и другие духовные феномены начинают существовать в полном своем объеме и истинном своем качестве с их отказом от политического характера. Это можно наглядно продемонстрировать на примере религии. Как подчеркивал К. Маркс, "так называемое христианское государство нуждается в христианской религии, чтобы восполнить себя как: государство Демократическое же государство, действительное государство, не нуждается в религии для своего политического восполнения. Напротив, оно .может абстрагироваться от религии, ибо в нем осуществлена мирским способом человеческая основа религии" (Соч. -Т. 1.- С. 394).
Противопоставив абсолютный авторитет творца авторитету традиции и церкви, обосновав идею равного ничтожества всех перед богом и возможности равного постижения божественной истины каждым отдельно взятым верующим независимо от коллективного опыта, М. Лютер, а за ним Ж. Кальвин и другие основатели протестантизма подвели почву под отрицание средневековой иерархичности как в религиозной, так и в мирской сферах. Вера становилась личным делом самого верующего, который уже сам мог выбрать церковную деноминацию для отправления своей веры. Процесс дальнейшей дедогматизации, демифологизации и спекуляризации различных течений христианства, довершив дело, способствовал формированию идеи свободы совести как одного из основополагающих прав личности и гражданина. В результате отделения религии от государства она уже выражает не общность, а различие. Она оказывается изгнанной из политической общности в сферу частных интересов, перемещенной из государства в гражданское общество, из сферы публичного права в сферу частного права.
Аналогичную метаморфозу претерпевают также наука, литература, искусство - все, что составляет социокультурную и духовную сферы, весь комплекс институтов и организаций, призванных осуществить социокультурное и духовное воспроизводство общественной жизни, обеспечить социализацию, воспитание и обучение подрастающего поколения. При всей необходимости государственной поддержки и помощи это та сфера, где требуется большая степень самостоятельности, инициативы, самовыражения и т.д., поскольку именно здесь человеческое начало проявляется в наиболее концентрированном виде. Это та сфера, где недопустимы какой бы то ни было классовый подход, идеологизация, политизация, государственное вмешательство и тем более огосударсгвление.
Гражданское общество - это система обеспечения жизнедеятельности социальной, социокультурной и духовной сфер, их воспроизводства и передачи от поколения к поколению, система самостоятельных и независимых от государства общественных институтов, которые призваны обеспечить условия для самореализации отдельных индивидов и коллективов, реализации частных интересов и потребностей, будь то индивидуальных или коллективных. Вместе с тем нельзя забывать, что гражданское общество - это не только определенный комплекс институтов, но и система отношений. В этом качестве оно есть духовное социокультурное и политико-культурное образование. Соответственно оно включает не только институты, функционирующие в этих сферах, но и всю произведенную в них продукцию, как материальную, так и духовную. Поэтому естественно, что гражданское общество невозможно представить без национальных, религиозных традиций, обычаев, мифов, символов, стереотипов поведения, морально-этических норм, ценностей и т. п. Оно включает систему социальных связей, в которой формируются и реализуются экономические, профессиональные, культурные, религиозные и иные интересы людей.

 

 

§ 3. Плюрализм интересов и условия их реализации в сфере политического

В целом сущностной характеристикой гражданского общества является своеобразный эклектизм - сочетание и учет интересов самых разнообразных социальных и политических сил, что предполагает столкновения, противоречия, конфликты между ними, дополняющиеся противоречиями между частными и государственными интересами.
Как говорил И. Кант, "человек стремится к гармонии, но природа лучше знает, что хорошо для рода человеческого: она хочет дисгармонии". Это в не меньшей мере верно для общества. Средством полного развития человеческих сил природа избирает противоборство этих сил в обществе. Это противостояние - тоже форма общения и общежития, хотя и "антиобщественная". Человек по самой своей природе склонен делать все по-своему. Естественно, что в этом отношении он встречает противодействие со стороны других индивидов, которые также стремятся выразить свою волю.
Но вместе с тем главное предназначение гражданского общества состоит в достижении консенсуса между различными социальными силами и интересами. Оно призвано определить нормы и границы, способные блокировать разрушительные потенции борьбы различных сил и направить ее в созидательное русло. Противоречия и борьба перестали бы выполнять функцию двигателя общественно-исторического прогресса, если бы они оставались безысходным и непримиримым антагонизмом между людьми. Еще И. Кант ввел понятие "моральная автономия" личности, согласно которому о правовом государстве можно говорить лишь там, где признается, что общество само, независимо от государства, располагает средствами и санкциями, с помощью которых оно может заставить отдельного индивида соблюдать общепринятые нравственные нормы. Именно институты гражданского общества, такие как семья, школа, церковь, соседские или иные общины, разного рода добровольные организации и союзы и т.д., способны играть свою роль. Такая функция, в сущности, чужда государству, и оно прибегает к ее выполнению лишь в том случае, если институты гражданского общества демонстрируют свою неспособность к этому. Здесь основополагающее значение имеет встроенный механизм достижения гражданского согласия.
Особенность любого более или менее жизнеспособного сообщества людей, в том числе гражданского общества, состоит в его сущностном единстве, в том, что оно - совокупность не только однопорядковых, сходных между собой людей, социальных групп, отношений, установок, но и их различий, многообразия, плюрализма. В то же время плюрализм нельзя представлять, как это нередко делается, в виде некоего хаотического разнообразия изолированных начал, лишенного внутреннего единства. Совсем наоборот. Как подчеркивал С.Л. Франк, "гражданское общество есть как бы молекулярная общественная связь, изнутри сцепляющая отдельные элементы в свободное и пластически гибкое целое".
Иначе говоря, для гражданского общества характерно органическое сосуществование разнородных социальных сил, институтов, организаций, заинтересованных групп и т.д., объединенных общим стремлением к совместной жизни. Признание самоценности личности, ее прав и свобод предполагает и ответственность самой личности перед обществом, перед остальными его членами.
Еще в "Государстве" устами Полемарха Платон говорил о том, что "политическая деятельность должна осуществляться в интересах части общества или одной партии ("друзей") в борьбе с ее политическими противниками ("врагами"). Искусство справедливой политики - это искусство приносить друзьям пользу, а врагам причинять вред". Выступая с позиций сущего или реального положения вещей, платоновский Фрасимах ратовал за то, чтобы в отношениях между властвующими и подвластными приоритет никогда и ни при каких условиях не отдавался подвластным. Как считал Фрасимах, не существует людей, которые, находясь у власти, отдавали бы предпочтение интересам других в ущерб своим собственным. Примечательно, что, считая все существующие системы правления несправедливыми, Сократ не оспаривал фактическую правомерность фрасимаховского конфликтного принципа, выведенного из реального опыта. Эта традиция, поддержанная Н. Макиавелли и Т. Гоббсом, нашла свою дальнейшую разработку у известного германского обществоведа К. Шмитта. Рассматривая политику в категориях "друг-враг", он полагал, что социальные отношения уплотняются, превращаются в политические при необыкновенной интенсивности общественных противоречий. В сущности, он рассматривал дихотомию "друг-враг" в качестве главного конституирующего признака политических отношений, самого смысла существования политического как самостоятельной сущности. В своих построениях Шмитт ставил во главу угла именно эту дихотомию, которой у него соответственно противостояли "добро-зло" в морали, "прекрасное-безобразное" - в эстетике, "выгодное-невыгодное" в экономике. Причем, согласно Шмитту, политические категории самодостаточны и независимы от моральных, экономических и иных категорий, политический враг не обязательно плох с моральной точки зрения или безобразен с эстетической. Весь вопрос в том, что он другой, чужой.
Французский политолог Ж. Френд пришел к выводу: "Сказать о чем-то, что это политика, — это значит сказать, что это "что-то" - полемично. Такие понятия, как "республика", "класс", "суверенность", "абсолютизм", "диктатура", "нейтралитет" и "мир", непостижимы, если при этом не указаны их цели, против кого они направлены и кого они стремятся отвергнуть или опровергнуть. Словом, не борьба порождает политику, а политика, напротив, несет в себе конфликт, который может в предельном случае породить войну". В том же духе, но с иных идейно-политических позиций X. Герт и Р. Миллс утверждали: "Когда все равны, то нет политики, так как политика требует подчиненных и начальника". Эта линия разработки и трактовки политического нашла свое законченное развитие в марксизме-ленинизме. Его приверженцы однозначно утверждали, что независимо от формы государственно-политического устройства, будь то античные демократии, древнеримская империя, восточные деспотии, абсолютизм средневековой Европы или современные парламентские представительные демократии, суть политического властвования в так называемом эксплуататорском обществе остается одинаковой - это диктатура эксплуататорского меньшинства над эксплуатируемым большинством. Что касается буржуазного государства, то они называли его "комитетом, управляющим общими делами всего класса буржуазии" (Соч. -Т. 4. - С. 426).
Исходя из этого постулата, трактовались все без исключения политические системы и институты. Так, либеральная демократия трактовалась как политико-правовая оболочка классового господства буржуазии. В таком же духе рассматривались все важнейшие политические институты. Например, роль партий К. Маркс характеризовал так: "Олигархия увековечивает себя не при помощи постоянного сохранения власти в одних и тех же руках, но тем, что она попеременно выпускает власть из одной руки, чтобы подхватить ее тут же другой" (Соч. - Т.2. - С. 372). С этой точки зрения немалый интерес представляет оценка Ф. Энгельсом республиканской и демократической партий, составляющих двухпартийную систему США: "Это две большие банды политических спекулянтов, которые попеременно забирают в свои руки государственную власть и эксплуатируют ее при помощи самых грязных средств и для самых грязных целей" (Соч.-Т.22.-С. 200). Последнюю точку в этом марксистском подходе к политике поставил В.И. Ленин с его строго отчеканенными формулировками: "Политика есть концентрированное выражение экономики", "Политика есть отношение между классами", "Политика не может не иметь первенства над экономикой", "Политика есть арена борьбы между противоборствующими классами" и т.д.
В такой постановке вопроса идея непримиримой классовой борьбы была возведена до статуса универсального принципа, лежащего в основе всех без исключения общественно-исторических и социально-политических феноменов и процессов. Тем самым дихотомия "друг-враг" была перенесена на все сферы и принципы жизни. Политический враг не может быть союзником или другом в экономической, социокультурной, эстетической или иных сферах. Исключается само понятие нейтралитета. В либеральной системе мировоззрения, если ты нейтрален к существующему положению вещей, то молчаливо соглашаешься с ним. А здесь же нейтралитет воспринимается как неприятие, и, соответственно, ты причисляешься к лагерю врагов. Причем, если враг не сдается, то его уничтожают.

 

 

§ 4. Консенсус и конфликт

О степени правомерности тезиса "политика есть концентрированное выражение экономики" мы уже говорили. Теперь попытаемся выяснить, насколько социальные основания политики в современных условиях подтверждают тезис о сугубо конфликтной, антагонистической природе политических феноменов и процессов. Особенно рельефно это можно обнаружить на примере индустриально развитых стран, для которых в последние десятилетия характерны четко очерченные тенденции к существенным трансформациям социальной структуры. Естественно, с рассматриваемой точки зрения для нас представляют интерес прежде всего положение рабочего класса и его отношения с буржуазией. Вопреки упрощенным толкованиям даже в ранние периоды истории рабочего движения картина однородного рабочего класса, решительно антагонистически настроенного к своим работодателям, не в полной мере отражала реальное положение вещей. Опыт XX столетия, особенно после второй мировой войны, выявил неправомерность тезиса о биполярном характере социально-классовой структуры современного западного общества, о закономерном процессе упрощения, гомогенизации и нарастающем внутреннем сплочении рабочего класса. Обнаружилось, что по мере своего развития рабочий класс, как и другие общественные феномены, структурно усложняется. В современных условиях для него характерны тенденции дальнейшей дифференциации. Если традиционная индустриализация означала замену крестьян и ремесленников рабочими, то в условиях новейших структурных изменений, информационной и компьютерной революций на место традиционных отрядов рабочего класса приходят новые категории наемных работников, объединенных в западной политэкономии и социологии под названиями "новый класс", "новый средний класс", "новые воротнички" и т.д. Доля рабочих, занятых в традиционных отраслях, в результате уменьшения веса и влияния, а то и упадка старых отраслей непрерывно уменьшается. Теряет под собой почву традиционная рабочая аристократия - наборщики, печатники, слесари-инструментальщики и т.д. Обостряются трения между занятыми и живущими на пособия, старым и новым рабочим классом. В то время как предшествующие кризисы понижали уровень жизни рабочего класса в целом, кризисы 70 - начала 80-х гг. обострили и углубили различия внутри рабочего класса. Поляризация, пересекая границы классов, создавала "имущих" и "неимущих". Широкое распространение получили представления об "обществе двух третей", в котором материальному благосостоянию большинства противостоит неустроенность неудачливой "одной трети". Все это ведет к ослаблению, а то и подрыву гомогенности рабочего класса, разрушению устойчивых блоков пролетариата, размыванию традиционной базы левых партий и т.д. Научно-технический прогресс не только преобразует структуру экономики, но оказывает значительное влияние и на человеческие факторы производства. Это прежде всего выражается в беспрецедентном повышении общеобразовательного и квалификационного уровня рабочей силы, резком возрастании влияния на нее научных работников, специалистов различных профилей, экспертов, научно-технических работников, инженерного персонала и т.д. Расширение и углубление научно-технического прогресса, его проникновение в новые сферы производства, превращение науки в непосредственную производительную силу способствовали превращению работников умственного труда в массовый слой, быстрому росту его численности и удельного веса в общей численности самодеятельного населения. Работники умственного труда приобретают роль во всех областях общественной и политической жизни, растет их значение в производстве прибавочной стоимости и обеспечении общественного воспроизводства.
Дальнейшему расширению численности, веса и влияния работников умственного труда способствуют развернувшиеся за последние полтора-два десятилетия информатизация и компьютеризация, охватывающие электронную роботизацию, применение станков с программным управлением, центров сбора, обработки и хранения информации, внедрение интегральных схем и микропроцессоров и т.д. Это ведет к существенным сдвигам во всей структуре занятости, характере и организации труда, производственных и трудовых отношений. Внедрение новейших технологий, возникновение наукоемких, трудо- и энергосберегающих отраслей способствуют появлению новых профессий, требующих высокого квалификационного уровня, лучше оплачиваются и пользуются престижем. Симптоматично, что в настоящее время имеют место широкий приток работников умственного труда на служебно-административные посты, связанные с функцией управления и власти, производством и реализацией товаров, разработкой и производством вооружений, их вовлечение в неуклонно расширяющиеся государственные бюрократии, общественные и политические организации, радиотелевизионные сети и другие средства массовой информации и т.д.
Новые технологии ведут к существенному изменению роли, значения и характера самого труда. Дело в том, что марксистская, равно как и традиционная буржуазная, общественно-политическая мысль сходилась в признании труда в качестве "фундаментального факта" в трактовке современного общества как "трудового общества". Теперь есть тенденция к вытеснению из сферы материального производства живого труда, к радикальному изменению функций работника производства, который в значительной степени перестает быть агентом производственного процесса и встает рядом с ним в качестве контролера и регулировщика. Более того, сам факт наемного труда все меньше и меньше объясняет характер социальных связей и содержание социальной действительности. Наряду с трудом и капиталом информация и знание приобретают все большую роль в качестве источников прибавочной стоимости и факторов, определяющих развитие и функционирование общества.
Все это, естественно, способствует уменьшению детерминирующей роли социально-экономического положения и усилению личностного начала в социальном положении человека. В предпринимательской деятельности есть тенденция к образованию некоего гибридного социального типа: наемного работника - собственника, который приобщается к распоряжению средствами производства в условиях расширяющейся тенденции общества к демократизации в организации труда и управления. Изменяется отношение наемных работников к средствам производства в результате владения им той или иной долей капитала предприятия в форме участия в капитале в виде акций или накоплений на сберегательных счетах, которые затем могут быть превращены в инвестиции.
Следует отметить и то, что, раздвигая рамки взаимодействия различных социально-политических сил, народов, культур и стран как во времени, так и в пространстве, тенденции социально-экономического и политического развития, вызванные информационной и телекоммуникационной революциями, создают условия для большей гибкости и индивидуализации форм жизни и труда, появления индивидуализированных, оснащенных электроникой рабочих мест. Это расширяет поле деятельности индивидуального вместо коллективного, для решения возникающих проблем на основе взаимных уступок и компромиссов, одновременно сужая сферу социально-классовых конфликтов.
На протяжении всего XX столетия, особенно после второй мировой войны, развивалась либеральная демократия, в ней усиливался элемент надклассовости, общечеловечности, в результате чего к настоящему времени соотношение социально-классового в значительной степени изменилось в пользу надклассового и общечеловеческого. Поэтому неудивительно, что ныне для подавляющего большинства населения индустриально развитых стран характерна приверженность основополагающим принципам и ценностям существующей системы. Несмотря на критическое отношение отдельных, порой значительных категорий населения к тем или иным общественно-политическим институтам, политическим и государственным деятелям, большинство населения этих стран не ставит под сомнение легитимность существующей системы, их позиции в данном вопросе не носят антисистемный характер. Поэтому естественно, что конфликты и споры между пивными социально-политическими силами - социал-демократами, либералами и консерваторами - происходят, как правило, не по вопросу о форме правления и власти, а о том, кто именно лучше может реализовать эти формы. Очевидно, что современное индустриальное общество, если и не устранило классы, то, по крайней мере, "размягчило" объективную основу их обособленности и взаимного противостояния, что, по сути дела, размывает еще совсем недавно, казалось бы, самоочевидные представления о рабочем классе как всеобщем агенте общественного прогресса. Теория классовой борьбы с самого начала представляла собой полемико-идеологическую формулу, своего рода идеальный тип, который не мог вместить в себя все многообразие и сложность реальных жизненных процессов. Обнаружилось, что классовые интересы и порождаемые ими конфликты между классами - это не расходящиеся, взаимоисключающиеся феномены, а наоборот, они взаимообусловливают и взаимно подкрепляют друг друга. С этой точки зрения прав был, по-видимому, М. Вебер, который считал, что конфликт между капиталистами и рабочими представляет собой особый случай борьбы между продавцами и покупателями, форму конфликта интересов, составляющего неизменный элемент капиталистической рыночной экономики. Вступая в конфликт и борьбу между собой для отстаивания своих позиций, они в то же время заинтересованы друг в друге, другой стороной их противоречий является их взаимное сотрудничество, заинтересованность в эффективном и рациональном функционировании системы как на микро-, так и на макроуровне. Можно сказать, что история того или иного общества или государства - это история не только борьбы, но и содружества классов. Тем более что в современных условиях конфронтация, конфликты и борьба между трудом и капиталом претерпели существенные изменения.
Поэтому очевидно, что для определения социальных классов современного индустриального общества традиционные для марксизма классообразующие критерии, учитывающие главным образом отношение к средствам производства и место в системе производственных отношений, уже неадекватно отражают положение вещей в реалиях исхода XX столетия. Имеют место космополитизация и плюрализация факторов и критериев социальной классификации, уменьшение и отодвижение на задний план роли классов, классообразующих факторов при одновременном возрастании значения внеклассовой социальной дифференциации и классификации. Здесь появляются такие важные критерии, как ролевые функции, социальный и политический статус, уровень, источники, формы и пути получения доходов, сферы и формы жизнедеятельности, образовательный и культурный уровень, чувство социокультурной идентичности и социально-психологической сопричастности и т.д. Естественно, что люди, живущие вместе, могут преследовать разные цели и поступать по-разному, но очевидно и то, что они не могут жить вместе, если расходятся друг с другом во всех без исключения вопросах. В сущности, политика начинается там, где существуют конфликты. Политика призвана найти пути и средства разрешения возникающих в человеческом сообществе конфликтов. С этой точки зрения основополагающее значение имеет встроенный в гражданское общество механизм обеспечения гражданского согласия. Главная функция этого механизма состоит в достижении компромисса между различными конфликтующими силами и интересами, компромисса, который невозможен без умения и желания сторон, участвующих в диалоге, понять и уважать точку зрения и интересы друг друга. Характерно, что в понятия "прагматизм", "оппортунизм", на которых зиждется комромисс, на Западе вкладывается позитивное содержание. В процессе достижения компромисса решаются возникающие между различными сторонами противоречия и конфликты в соответствии с общепринятыми нормами поведения, установками, правилами игры и т.д. В этом контексте главная функция политики состоит в том, чтобы определить отношение реального курса к идеалу, возможные пути и пределы компромисса. Поэтому и говорят, что "политика есть искусство возможного".

ВОПРОСЫ К ГЛАВЕ

1. Назовите основные подсистемы человеческого социума и дайте их общую характеристику.
2. Какова взаимосвязь этих подсистем?
3. Какое место среди этих подсистем занимает гражданское общество?
4. Перечислите основные исторические вехи формирования и эволюции гражданского общества.
5. Каковы сущностные признаки гражданского общества?
6. Назовите основные институты гражданского общества.
7. Что такое плюрализм интересов и каковы условия его реализации в сфере политического?
8. Каково соотношение конфликта и консенсуса в гражданском обществе и сфере политического?

ЛИТЕРАТУРА

Алмонд Г., Верба С. Гражданская культура и стабильность демократии// Политические исследования. - 1992. - № 4;
Американская социология: перспективы, проблемы, методы. — М., 1972;
Гегель Г.Ф.В. Философия права. - Собр. соч. - Т. VII. - М., 1936; Гумбольдт В. Язык и философия культуры. - М., 1985;
Кучуради И. Экономическое неравенство, права человека, демократия и свободный рынок//Вопросы философии. - 1993. - № 6;
Медушееский А.Н. Гражданское общество и правовое государство в политической мысли Германии//Вестник МГУ. Серия 12. - Социально-политические исследования. -1992. - № 5;
Франк С.Л. Духовные основы общества. - М., 1992;
Шапиро И. Демократия и гражданское общество//Политические исследования. -1992. - № 4.